«Из национальных балетов самая счастливая судьба сложилась у татарского “Шурале”»

«Самая счастливая судьба – именно у татарского балета “Шурале”»

Ирина Алексеевна, в марте 1945 года в Казани состоялась премьера балета «Шурале» на музыку Фарида Яруллина. Что это за феномен такой – национальный балет? В чем его отличие от классического?

Первое, что стоит отметить, в России под этим термином мы понимаем балеты, созданные в советское время в рамках разработанной и целенаправленной культурной политики. К середине 1930-х годов каждая республика СССР в своей столице должна была иметь большой музыкальный театр, а в нем – оперу и балет, и обязательно по одному спектаклю в каждом жанре на национальный сюжет.

С 1936 года ежегодно в Москве проходили декады национального искусства. На них каждая республика показывала свои особенные традиционные искусства и достижения последних советских лет в музыке, литературе, опере, балете. Для такого мероприятия в 1941-м году, перед войной, и решено было поставить в Татарии балет «Шурале».

Второй важный момент в том, что выразительной основой этих национальных балетов был народный танец, который для балетной сцены, конечно, облагораживали. И еще такие балеты создавались на основе национального эпоса и произведений национальной литературы. Важна была и национальная музыка, это совершенно необходимо, без музыки нет танца. В любом, даже классическом балете можно услышать одну или несколько национальных мелодий, аранжированных композитором. Музыка и характерные танцы уточняли место действия, национальность персонажей балета, расцвечивали и украшали спектакль… При создании советских балетов композиторы так же, как и в прошлые века искали, слушали, изучали народные мелодии – и песенные, и танцевальные. А затем использовали при создании партитуры для балета.

А есть подсчеты, сколько в советские годы были создано национальных балетов?

Нет, подсчетов таких не велось. Но каждая республика, и не только союзная, но даже автономная область внутри РСФСР, если в ней имелся театр и балетная труппа, могла иметь балет на свой национальный сюжет. До войны, после войны – но такие спектакли появлялись, их ставили, потому что декады национального искусства проходили до 1960-х годов. Другое дело, что дожили до наших дней из множества постановок этого направления единицы. И, пожалуй, самая счастливая судьба сложилась именно у татарского балета «Шурале», который после премьеры в Казани появился на сценах Ленинграда, Москвы и других городов.

И в наши дни этот балет остался в репертуаре Мариинского театра и весьма успешно идет. Его периодически возобновляют, тщательно репетируя. И всегда полный зал зрителей! Другие национальные балеты тоже живут, но только в репертуаре тех театров, где были созданы. Например, в Йошкар-Оле – «Лесная легенда», в Улан-Удэ – «Красавица Ангара». В Башкортостане до сих пор показывают балет «Журавлиная песнь», который в детстве, как вы знаете, увидел Рудольф Нуриев, после чего и решил стать артистом балета.

Такие балеты уже можно назвать национальным достоянием. Я не буду сейчас говорить про бывшие республики СССР, которые стали независимыми государствами. В советский период репертуар их был насыщен национальными балетными постановками. Как сейчас там обстоит дело, сохраняют ли они это советское наследие, не уверена...

«“Шурале”», как оказалось, получился самым живучим»

То есть всё, что насаждалось искусственно, умерло?

Это была культурная политика, требования сверху, зато сколько интересных экспериментов было сделано, ведь работали с народным материалом. Но «Шурале», как доказало время, получился самым живучим. По крайней мере, если судить по тому, что его до сих пор ставят не только в Казани.

Хотя, на мой взгляд, та же «Журавлиная песнь» была сделана не менее интересно. И музыка в этом балете насыщена национальными интонациями, хотя писал ее москвич Лев Степанов, но с учетом консультаций местного коллеги Загира Исмагилова. И там присутствует такая изюминка, которая есть и в «Шурале», – птичьи сцены, в «Журавлиной песне» это журавлиные сцены. Они тоже очень неординарно поставлены. При их сочинении хореографы отталкивались от лебединых картин Льва Иванова, ведь параллели с «Лебединым озером» неизбежны...

Но при этом в национальных балетах Татарстана и Башкортостана птицы показаны со своей своеобразной пластикой, интересным сочетанием классических движений, поз и особых национальных изгибов рук, аттитюдов. Все это изначально было поставлено необычно, с учетом и знанием народного колорита. В «Шурале», кстати, в этих танцах больше птичьего прослеживается, особенностей именно птичьих, национальной татарской пластики я бы там не отметила. А в «Журавлиной песне» больше прослеживается именно национальная линия.

Возможно, столь долгая и счастливая жизнь у «Шурале» связана с тем, что постановщиком балета был Леонид Якобсон?

Якобсон – выдающийся хореограф ХХ века, который проникал буквально в ткань любой национальности. Его из Ленинграда пригласили в свое время помочь с постановкой первого татарского балета. Работу над этим спектаклем начали еще до войны, ее вели местные балетмейстеры-постановщики Леонид Жуков и Гай Тагиров. Но заканчивал работу именно Якобсон в два этапа – перед самой войной и после, уже в 1945 году.

Конечно, он консультировался с местными знатоками. Конечно, ему помогали в Казани. Но вся постановка – именно была его авторская хореография. То, что он узнавал, то, что ему давали, он впитывал и претворял в очень оригинальную хореографию. Почему же этот балет Якобсона до сих пор в репертуаре? Оригинальная хореография не единственная причина.

«Этот балет очень крепко “сшит”»

А какие еще?

На мой взгляд, причин несколько. Во-первых, этот балет очень крепко «сшит». Во-вторых, «Шурале» хоть и является балетом национальным, но поставлен был в традициях Мариуса Петипа. То есть это национальный, но большой классический балет. Конечно, не «Спящая красавица», их сравнивать нельзя. Но в «Шурале» Якобсона присутствуют все наработки и элементы стиля Петипа, все те средства, которые балетмейстер умело, творчески соединил. Классический танец – есть, причем очень необычно и интересно поставленный. У главных героев, особенно у Сююмбике, этой девушки-птицы, и у Али-Батыра, и у второстепенных характерных персонажей. В спектакле имеются два дивертисмента – и в первом, и во втором актах. Причем если первый – сказочный, фантастический, то второй – как раз с национальным колоритом, там идет свадьба во втором акте. Есть и пантомимные номера, немало игровых комических сценок, мужские героические танцы, ведь Али-Батыр окружен друзьями-товарищами.

Вот так мастерски Леонид Якобсон смог соединить татарский национальный танец с классическим. Стилистически претворить фольклорные элементы в благородный танец, в сценический для балета… Примеры того, как фольклорные фрагменты вносили в балетный спектакль, были, но смотрелись они зачастую инородным телом. Например, Артур Сен-Леон так сделал в своей «Золотой рыбке» в 1867 году. И классика у него была, и своя хореография, и плюс он еще поставил фольклорный фрагмент, свадьбу, но она там выглядела стилистически чуждо. То есть для балетного спектакля, для академической сцены нужно умудриться сделать не перенос, а какую-то ассимиляцию. И Якобсону это удалось.

И, конечно, в «Шурале» великолепная музыка. Очень жаль, что молодой композитор Фарид Яруллин погиб на фронте в 1943-м и не успел больше создать шедевров.

Но почему именно «Шурале» вышел за пределы Татарстана и закрепился на других сценах? Все же другим национальным балетам это не удалось...

Я повторюсь, что он очень крепко «сшит» во всех отношениях. Традиционная проверенная схема построения балетного спектакля, хореография интересная, задействованы разные виды танца, сказочный сюжет. Там же можно потанцевать всем – и артистам театра, и воспитанникам училища. Во втором акте дети танцуют народные танцы, а потом они птицы – воронята.

И колорит всего спектакля не только национальный, но и фантастический. Сказка Тукая сама по себе очень интересная. За пределами Татарстана этот текст, конечно, мало кто знает, хотя я вот помню, мне мама в детстве ее читала.

Вот вспомните эти строки:

«Молодой джигит, не бойся, не влечет меня разбой.

Но хоть я и не разбойник, я не праведник святой.

Почему, тебя завидев, я издал веселый крик?

Потому что я щекоткой убивать людей привык.

Каждый палец приспособлен, чтобы злее щекотать.

Убиваю человека, заставляя хохотать.

Ну-ка пальцами своими, братец мой, пошевели.

Поиграй со мной в щекотку и меня развесели».

Потрясающие и страшные строки! Естественно, Якобсон этой поэзией вдохновился. Думаю, его очень тогда заинтересовало, как это все можно представить хореографическими средствами. И тут уже не важно, что широкий зритель зачастую и не знает, кто такой Шурале. Это очень жалко, конечно, но обычно понимают, что вроде леший, и не более этого.

А вы не видели относительно новый татарский балет «Золотая Орда»?

К сожалению, не видела. Но слышала о нем. К нам приезжали педагоги, рассказывали. Знаю, что там в некоторых сценах выходит хор и начинает петь на татарском. Это очень интересная находка. Хотя и не новая, такое уже бывало.

Как вы считаете, какая судьба ждет национальные балеты? Есть ли у них будущее?

Тенденция такая, что с течением времени эти спектакли уходят туда, где они были поставлены. И там они живут, их там показывают, их там сохраняют и возобновляют. Мне думается, ничего плохого в этом нет, такие спектакли и должны жить именно в национальных театрах. Тем более что для Европы, например для Москвы, сейчас все-таки такие балеты менее интересны, они – пройденный этап. В столицах больше ценятся реконструкции старых балетов XIX века или новаторские эксперименты, перформансы, одноактные балеты. Это уже давно такая тенденция – укорачивать, уменьшать спектакли. Сейчас балетмейстеры все направлены на что-то компактное, но при этом хотят поразить, потрясти зрителя.

Хочется все-таки иметь действительно нормальные, большие сюжетные спектакли. Но такие балеты ставить в нынешнее время сложно. И финансовая составляющая очень много значит. Двух-, а тем более трехактный балет, не важно, национальный или нет, если делать его качественно, – это все-таки дорогая штука.

Считаю, что всё в конечном итоге зависит от самого народа, внутри которого существует свой театр и который должен быть заинтересован в сохранении своего наследия. Конечно, важны и музыка, и сюжет, и постановка в целом. То есть если балет был сделан ну не очень, не будет у него зрителя, хоть ты сколько там говори о том, что он национальный. Все должно сойтись идеально в одной точке. Но если у народа есть свой хореографический шедевр, его, конечно, надо поддерживать и сохранять для будущих поколений.