Жена контрактника: Они не хотят, чтобы мы знали, что происходит на передовой, берегут нас

«У нас до сих пор все, как в первый раз»

Евгения – майор УФСИН, она состоит в «Союзе офицерских жен и семей РТ». Ее муж Николай – военный с 20-летним стажем, его позывной – Сава. Он участник СВО, сейчас в статусе ветерана боевых действий. В его биографии многочисленные командировки на Северный Кавказ. Он успешно строил военную карьеру и получил высшее образование. С 2022 года Сава участвовал в освобождении Изюма и был на многих других направлениях.

Контракт Николай подписал еще в армии, будучи солдатом-срочником. Его отправили служить в Казань из Иркутска, так и остался здесь с тех пор. В Казани Николай познакомился со своей будущей женой, здесь же родились его сыновья.

В 2022 году он оказался на СВО в числе первых, пробыл там семь месяцев, из-за тяжелого ранения продолжить службу он не смог.

Евгения рассказала, что познакомились они в 2004 году – вместе уже 20 лет.

«У нас до сих пор все, как в первый раз. Мы долго встречались, потом поженились, у нас родились двое сыновей. Правда, я никогда не заглядывалась на военных, в своей юности я категорически отказывалась ходить на дискотеки в Танковое училище, куда меня постоянно звали подруги. Но в итоге и я, и муж при погонах. Служебной формы дома у нас очень много», – смеется Евгения.

«Это была просто командировка, рассчитывали, что на две недели»

В 2010 году, окончив вуз, Евгения пришла работать в УФСИН.

«Я никогда не планировала связывать свою жизнь со службой, так же как и не планировала выходить замуж за военного», – улыбается Евгения.

О событиях 2022 года она рассказывает спокойно, хотя для ее семьи это было непростое время.

«Это была просто командировка, рассчитывали, что продлится она две недели. Ничего глобального не предвиделось, и муж собирался с легкой душой. За многие годы совместной жизни я уже привыкла к учениям, сборам, поэтому даже не переживала. Он предупредил, что, возможно, будет без связи, но и к этому я тоже уже привыкла», – вспоминает Евгения.

Но на деле оказалось, что связи не было долгое время – Евгения начала переживать. За день до начала спецоперации муж прислал ей сообщение – попросил, чтобы ее мама приехала к ним домой. Видимо, хотел, чтобы они вместе встретили новость о начале СВО.

«Было очень страшно, за три дня на нервах я похудела на 10 кг»

«Мы не спали всю ночь, отслеживали новости. В шесть утра появилось сообщение от Путина. Мы были в шоке. Я начала созваниваться с женами его сослуживцев. Было очень страшно. За три дня я похудела на 10 кг. Это на нервах», – рассказывает Евгения.

Справиться с тревогой было почти невозможно, вспоминает жена бойца.

«Я засыпала и просыпалась с телефоном в руках, боялась, что пропущу важный звонок или сообщение. 27-го числа я впервые получила весточку от мужа, он сказал, что с ним все хорошо. Больше никаких новостей не было», – рассказывает она.

Иногда связи с мужем не было месяцами, но это уже потом, когда Евгения понимала, что происходит на передовой. А в первые недели спецоперации все было туманно, мало кто точно знал, что происходит. Когда с фронта стали приходить новости о раненых и погибших, тревога все нарастала.

«Страх начал одолевать еще больше. Стали появляться мысли: “А не придут ли завтра к тебе так же, как сегодня пришли к другим с новостью о гибели”. Это очень тяжело, но мы – жены – держались. Это нас сплотило. Я познакомилась с большим количеством людей, с супругами и матерями военнослужащих», – вспоминает Евгения.

«Они не хотят, чтобы их жены знали о том, что там происходит»

Только в июле Николай вернулся домой вместе с бойцами из своего отряда. Встречали их всей родней.

«Даже моя бабушка, которой тогда было 87 лет, тоже захотела поехать. Она всех обнимала и целовала», – рассказывает Евгения.

Николай за это время поседел – даже борода стала седой, отметила Евгения.

«Мой муж не такой человек, который будет рассказывать какие-то байки. Он ограждает меня от всего страшного и дозированно выдает какую-то информацию, буквально по крупицам, чтобы я не тревожилась. Они все такие, они не хотят, чтобы их жены знали о том, что там происходит», – отметила жена бойца.

«О том, что его ранили, я узнала раньше него»

«Он получил серьезное ранение в октябре 2022 года. Лист формата А4 был полностью исписан его диагнозами. О ранении я узнала раньше него. Я понимала, что должно что-то произойти. У меня была жуткая тревога дня за три до этого события. Когда мне сообщили, что муж получил ранение, я сидела с подругой, Оксаной Бородиной, председателем “Союза офицерских жен и семей Республики Татарстан”, мы пили чай, как вдруг у нее зазвонил телефон. Она сразу отошла к окну. Мы все так делаем, когда нам звонят с передовой, чтобы связь, не дай Бог, не пропала. Она говорила, и я заметила, что она заволновалась. Она говорила в трубку только: “Где? Как?” И я уже была уверена, что что-то произошло с моим супругом», – вспоминает Евгения.

Евгения вспоминает, что Оксана закрыла лицо руками и глубоко вдохнула: «Я должна тебе это сказать. Твой муж ранен. Его везут в госпиталь».

«У меня настолько затряслись ноги, что я не могла даже встать. Приехали мои подруги, мне вызвали скорую», – вспоминает жена бойца.

«Что бы вы ни увидели, должны делать вид, что все хорошо»

В девять вечера ей позвонил муж, рассказал, что находится в госпитале. Но этот звонок ее ничуть не успокоил. Она начала расспрашивать его о ранении.

«Он говорил, что у него болят легкие. На второй день стало известно, что одно легкое у него пробито, другое сдулось. Его еле спасли, успели вставить трубку в легкое. Это было очень тяжелое время», – вспоминает Евгения.

Вспоминая об этом, Евгения то и дело замолкала, чтобы набраться сил и продолжить.

«6 октября моего мужа доставили в госпиталь Санкт-Петербурга. До этого дня он побывал в шести госпиталях – его перевозили из одного в другой, чтобы дать возможность отдохнуть. Когда он прибыл в Питер, я тут же купила билеты на самолет», – вспоминает жена бойца.

Перед тем как она зашла в реанимацию к мужу, с ней провели беседу: “Что бы вы ни увидели, вы должны улыбаться – делать вид, что все хорошо”.

«Таких жен, как я, было много. Я была там не одна. С нами поговорили и врачи, и психологи. После инструктажа нас пустили к мужьям», – говорит она.

«Я выходила, чтобы поплакать, вытирала слезы и снова заходила к нему»

Картина, которая предстала перед Евгенией, была не из простых. Муж лежал весь в трубках, в гипсе. На его теле еще оставалась земля с поля боя – мыть его было нельзя из-за тяжелых ран. Глядя на все это, Евгения улыбалась – как велели ей врачи.

«Я выходила, чтобы поплакать, вытирала слезы и снова заходила к нему. Он тоже вел себя так, как будто все нормально. Мы провели там вместе около трех недель, потом мне пришлось уехать. За это время он начал вставать на ноги, немного ходить. Сначала мы с ним учились сидеть: в первый день одну минуту, во второй – две, и так далее. Так он снова учился ходить. Медсестры помогали всем, чем можно, поддерживали врачи – большое спасибо им за это», – рассказывает Евгения.

В те дни, вспоминает Евгения, ей много приходилось улыбаться сквозь слезы, но, по ее собственному признанию, это была защитная реакция.

«Я не люблю об этом вспоминать, хочу забыть этот период жизни. На мне маленькие дети, муж после ранения. Это тяжело вспоминать», – признается она.

Не хотел тревожить жену, из госпиталя добрался до дома сам

Евгения говорит, что ей помог ее стальной характер. Оказалось, что, ухаживая за мужем, она помогала еще и другим раненым в палате.

«С нами лежал юноша лет двадцати. Ему сделали трепанацию черепа. Он только отошел от наркоза и попросил дать ему сигарету. Курить в палате нельзя, тем более после такой операции это противопоказано. Я сказала ему: “Выздоравливай – и пойдешь курить сам”. Видимо, он так хотел подымить, что ему пришлось быстрее выздоравливать – к вечеру он уже сам встал и пошел в курилку», – улыбается она.

Три месяца Николай провел в госпитале, раз в полторы недели к нему приезжала Евгения.

«Его должны были перевести в Москву. Он меня заверил, что поедет в сопровождении, но, как выяснилось позже, обманул. Я потом узнала, что он ехал один. Его довезли до вагона и отправили одного. Я долго ругалась. В Москве ему сделали операцию и отправили домой. И тут он меня снова обманул: я хотела ехать за ним, начала искать билеты, а он попросил подождать, сказал, что дата выписки пока неизвестна. В итоге просто позвонил вечером и сказал, что уже едет домой», – смеется жена бойца.

Николая комиссовали по инвалидности. Рука не восстановилась полностью, но он одной рукой строит дом для своей семьи. Еще и воспитанием сыновей успевает заниматься.

«Мальчики его слушаются. С папой разговор короткий – если он сказал, то надо делать. Со мной они мягче, могут поныть», – рассказывает Евгения.

Николая пригласили заниматься параолимпийским спортом, осталось выбрать направление. Супруга считает, что это пойдет ему на пользу, ведь сменить активную жизнь боевого офицера на спокойную размеренную непросто.

Фото предоставлено героями публикации