«Здесь женщин нет, только рабочие»: женщины, освоившие «мужские» профессии

Асфальтоукладчица Вера

Уроженка Рыбно-Слободского района Вера много лет проработала в компании «Каздорстрой». В организацию пришла в 19 лет, за эти годы освоила разные профессии, всегда работала в сложных участках. «Тогда шло строительство “камазовской” дороги, она дошла до нашего села. Я устроилась работать в вагон-столовую. После этого уже осталась в этой организации, так мы кочевали из района в район. Конечно, было нелегко. В вагоне снизу продувало, а наверху было жарко», – вспоминает Вера апа.

После перерыва на декретный отпуск она снова вышла на работу в «Каздорстрой» – была подсобником в строительстве, затем уборщицей. После этого ее назначили учетчицей. «Вышла учетчицей на трассу. Стояла целый день на дороге, что привезут – щебень, гравий, песок, все записывала и сдавала отчет начальству. В половине седьмого утра ты уже на работе и заканчиваешь только поздним вечером.

Иногда не хватало людей, приходилось браться за разную работу. Помню, в дни празднования Тысячелетия Казани до двух ночи подметали на улице. Также я работала асфальтоукладчицей. Какая есть работа, туда идешь, не выбираешь. Не отказываешься. Берешь лопату и делаешь», – рассказала собеседница.

Вера апа считает, что женщине в мужском коллективе даже удобнее, чем в женском. «С женщинами сложно, а с мужчинами намного проще. Мужчины у нас не матерились, какого-либо недостойного поведения не было. Наверное, это от женщины зависит – как она покажет себя, такое отношение и получит. Бывало, кто-то пытался при мне рассказать пошлые шутки. Но я умела все это пресекать», – говорит Вера ханум.

Крановщица Ильсияр

Ильсияр Минкашева из Буинского района – машинист крана. Много лет проработала в металлургическом заводе в Новокузнецке, сейчас на заслуженном отдыхе.

«Сначала я работала продавщицей. Потом в Москве училась на бухгалтера. Вышла замуж и уехала в Новокузнецк. Там уже окончила курсы машиниста крана и пошла работать по этой специальности. В металлургическом заводе работала в производственном цехе, где изготавливают проволоку, арматуру, швеллеры», – рассказывает Ильсияр апа.

Она помнит свой первый день на заводе – молодая крановщица пришла туда на практику и очень впечатлилась увиденным. «Там все ревело и грохотало, страшно! В цеху ужасно жарко, кругом раскаленное железо. Все такое большое, громоздкое, кажется, тебя сейчас раздавит. Я была просто в шоке», – вспоминает она.

Однако ее будущие коллеги успокаивали – это только в первый день так, потом привыкнешь. Женщин в коллективе было довольно много. Но никакого разделения на «слабый» и «сильный» пол не было, подчеркивает Ильсияр апа.

«Наш начальник цеха говорил: “Здесь женщин нет, только рабочие”. Но условия были тяжелые. Шум стоит такой, что в кабине крана напарника не слышишь. Чтобы выйти, проходишь по середине цеха, а с двух сторон – раскаленное железо. Там все гремит, грохочет, жарко, железо течет, как лава. От вибрации даже после работы рука дрожала, не могла держать ложку. Я вставала из-за стола и не ела, пока не успокоюсь.

Муж все это увидел и пытался меня уговорить перейти в другой цех, где было бы чуть легче. А я подумала, что везде придется работать, привыкать, поэтому из этого горячего цеха не ушла. Двенадцать лет отработала на заводе, вышла на пенсию. После этого еще немного поработала, но потом уже из-за здоровья пришлось уйти на отдых.

Что касается мужского коллектива – действительно, разделения на женщин, мужчин у нас не было. Если женщина делает такую же сложную, тяжелую работу, разве мужчины будут к ней относиться с неуважением? Наоборот, мы были одной сплоченной семьей, поддерживали друг друга. По-другому на заводе нельзя.

Дочь как-то пришла в мой цех на день открытых дверей. Она даже крана боится, подниматься в кабину не захотела, поскорее ушла. Молодое поколение таких производств не видит, на заводе они все рассматривали с большим удивлением, для них это было как открытие.

В любом цехе металлургического завода приходится иметь дело с раскаленным железом. Здесь нет легкой работы. Переносишь 20-тонную клеть (основной узел прокатного стана), меняешь валы, снова их собираешь – вот такие вещи я выполняла», – рассказала машинист металлургического крана Ильсияр Минкашева.

Ветеринарный врач Рания

Жительница села Арбор Балтасинского района Рания Мустафина третий год работает ветеринарным врачом в своем селе. До этого трудилась в маслозаводе. «Устала ездить из села в райцентр. Руководитель хозяйства в нашем селе пригласил ветфельдшером. Увидели, что я справляюсь, и через два месяца назначили ветеринарным врачом. Прошла курсы, выучилась на технического осеменатора. Сейчас сдаю документы на ветеринарную академию», – поделилась Рания.

Самым трудным в новой профессии была даже не сама работа, а отношение людей, говорит она. «На селе разных слухов много, говорили, что меня на эту работу кто-то “устроил”. Было тяжело такое слышать», – отметила собеседница.

Освоить новую профессию ей помогали опытные коллеги и руководитель районной ветеринарной станции. «Ребята-ветврачи очень помогли, поддержали. Сейчас я держу связь с ветеринарами во многих деревнях Татарстана. Вот так, неожиданно для меня, меня вырастили, подняли. Если бы это был женский коллектив, наверняка просто «съели» бы. В мужском коллективе все коллеги хотели мне помочь, многие отозвались. Меня также поддерживают моя семья, муж, свекровь», – сказала Рания Мустафина.

Жители села часто обращаются к ней за помощью. «Когда бы ни звонили, одеваюсь и иду, никому не отказывала», – говорит она.

Если скот съел лишнего и объелся или у коровы плод идет неправильно – вызывают ветеринарного врача, рассказывает Рания. «За полгода научилась разворачивать теленка и помогать корове отелиться», – добавляет она.

«Как только прихожу на работу, сначала осматриваю новорожденных телят, их мам, проверяю, не остался ли послед. Затем из родильного блока иду в коровник, узнаю у доярок, все ли хорошо у коров. Провожу лечебные процедуры, ставлю уколы, таким образом, осматриваю 500 голов скота. Это все, конечно, ручная работа.

Я думаю, сейчас у нас в селе, в хозяйствах работа есть, просто никто не идет. Просто не надо бояться работы», – считает собеседница.

Сапожница Фардия

Фардия Митрофанова из Казани 32 года трудится в производстве обуви. «В 90-х годах с работой было тяжело. Я хотела работать швеей. На Московском рынке в “Тюбетей” просто так не устроишься, только через знакомство. Но все же с подругой решили попробовать сходить. Швеей не взяли, пришлось пойти на мужскую работу – затяжчиком. Вот так мы стали сапожницами. Через несколько лет уже сами самостоятельно стали делать обувь. Сначала было очень тяжело. Первые годы даже жалела, что пошла на такую работу. Чтобы верх сапога натянуть на колодку, нужна большая физическая сила. К вечеру руки уже ничего не держат, болят. Но обуви тогда было мало, был дефицит, люди стояли в очереди, чтобы купить сапоги.

Затяжчицей работала около пяти лет. После этого уже сама стала шить обувь – от начала до конца. Готовый верх сапог затягивала на колодку, пришивала подошву», – рассказала Фардия апа.

Какие профессии запрещены женщинам в России?

С 1 января 2021 года вступил в силу обновленный список тяжелых и вредных работ, где запрещается применять труд женщин. До 2000 года в перечне назывались 456 видов работ, а в новом списке их стало на 100 видов больше.

Так, женщины в России не могут работать на многих позициях в химической, горной, металлообрабатывающей промышленности, в бурении скважин, черной металлургии, в производстве цемента и ЖБИ и т.д. Химическая промышленность опасна для репродуктивного здоровья женщины. Женский труд запрещен в производстве с применением ртути, фосфора, хлора, йода, морфина. Женщин также не возьмут на работу пожарником, грузчиком, водолазом, лесорубом.

В то же время в новом перечне снят запрет на некоторые позиции – например, женщине теперь разрешается работать водителями машин с грузоподъемностью более 2,5 тонны, машинистами электропоездов, слесарями-авторемонтниками, трактористами в сельском хозяйстве.

Автор: Лейсан Рахматуллина, intertat.tatar; перевод с татарского