«Интересно снимать Татарстан со взглядом на прошлое»: Рамиль Гали празднует юбилей

«Помню, как отец фотографировал маму, а позже я мог часами любоваться снимками отца»

В какой момент в вашей жизни появилась фотография?

Если говорить о фотографии, то это не я ее выбрал, а она меня. С детства я рос в атмосфере, где царили интерес и любовь к фотоискусству: мой отец был продвинутым фотолюбителем, а дядя – профессионалом этого дела.

В семье я получил старую фотографическую школу, а первым моим другом стал фотоаппарат «Фотокор». Уже ближе к пятому классу на день рождения родители подарили мне «Зоркий-С», который я сам заряжал, фотографировал и печатал. В этом нешуточном деле мне помогали отец и дядя, который сделал очень многое для моего развития в фотоискусстве. Именно он отвел меня в детскую художественную школу, где я получил багаж новых знаний с точки зрения композиции и форм, и в дальнейшем это значительно помогло мне в создании фотографии.

Можно сказать, что вы обучались в индивидуальном порядке. Как вообще выстраивались занятия?

Мой отец очень увлекался фотографией, и, наверное, для него это было больше чем хобби. Я помню, как отец фотографировал маму, а позже я мог часами любоваться снимками отца. Красоту этих снимков я помню до сих пор. Конечно, его моделью был и маленький я – кстати, он начал фотографировать меня, когда мне не было и недели. Поэтому в фотоискусство я вошел сначала как модель, а уже позже сам стал тем, кто держит в руках фотоаппарат.

Какими были ваши первые снимки?

Как и отец, я фотографировал родственников и друзей семьи, и уже потом в лаборатории дяди или в ванной комнате родителей поздно-поздно ночью мы печатали сделанные за день снимки. Утром мне нужно было отправляться в школу, поэтому сначала отец проявлял мою пленку, а уже потом свою. Вместе с дядей они могли проявлять фотографии до самого утра, а потом, даже не ложась спать, они спокойно шли на работу, чтобы вечером вновь погрузиться в тайны искусства запечатления времени.

Таким образом, хобби семьи стало делом всей моей жизни. И если для многих начинающих было сложно вникнуть и понять все процессы фотографии, для меня это не вызывало никаких трудностей, ведь с самого детства я рос в фотографической среде.

«Я пошел к секретарю, спросил, где же снимок, а тот молча указал на мусорное ведро»

Когда фотография из хобби превратилась в нечто серьезное?

Когда мне исполнилось 23 года, я начал серьезно заниматься фотографией. Конечно, до этого момента я фотографировал, но это было на уровне хобби. В 1981 году я окончил Казанский химико-технологический техникум и попал по распределению на завод имени Горбунова.

На заводе выпускалась малотиражная газета «Вперед», я познакомился с ее редактором и стал публиковать там свои снимки. Я фотографировал всё – и самолеты, запчасти, и другие события, связанные с жизнью завода. Меня тогда научили работать с деревянным фотоаппаратом – это был нешуточный боевой опыт. Я получил возможность выходить на производство, снимать профсоюзные билеты, собрания, а также передовиков производства для доски почета. Наверное, тогда я и понял, что хочу быть фотожурналистом.

Вы проработали на заводе несколько лет, что было потом?

Работая на заводе, я подрабатывал внештатным фотографом в газете «Вечерняя Казань». Помню момент, когда я сел в троллейбус и увидел, как несколько человек читали газету, где на первой полосе была опубликована фотография, сделанная мною. Тогда мне хотелось кричать от радости, хотелось всем рассказать, что это моя работа. Тогда я поставил себе цель – стать штатным фотокорреспондентом.

В восьмидесятые была очень жесткая конкуренция – многие фотографы не уходили со своих мест, а очередь на вакансию могла освободиться только лет через десять. Но на меня свалилась фантастическая удача, ведь уже через восемь месяцев я устроился в штат газеты «Татарстан яшьләре». На это место было около десяти претендентов, а чтобы устроиться, нужно было пройти фотоконкурс.

Я, честно говоря, не верил в свой успех – редакция дала мне задание, и я сфотографировал Ленинский мемориал, где сегодня находится Национальная библиотека Татарстана. По сравнению с другими у меня было мало опыта, поэтому я даже и не думал, что меня возьмут. Но как только я отправил фотографии, уже через полчаса мне позвонили и сказали о том, что теперь я являюсь штатным фотокором. Я был окрылен этим известием, однако спустя четыре дня работы меня чуть со скандалом не уволили.

Почему? Успели насолить руководству?

Я поехал в район на первую фотосъемку в поле, чтобы снять уборку урожая. Как только я приехал, увидел молодого комбайнера, который держал в руках сокола. Птица как-то запуталась в пшенице и не могла взлететь, поэтому комбайнер поднял ее за крылья. Я попросил его не отпускать птицу и быстро сделал кадр: комбайн, молодой комбайнер и взлетающий сокол.

Эта фотография настолько сильно меня восхитила, что, вернувшись в редакцию, я направил снимок в газету. Издание в скором времени опубликовали, но моей фотографии там не было. Я пошел к секретарю, спросил, где же снимок, а тот молча указал на мусорное ведро, где лежала моя фотография. Я взял ее и отправился к редактору, чтобы высказать свое негодование. Разговор закончился тем, что меня отправили в Челябинск на фотоконкурс, куда съехались фотографы со всего Советского Союза.

Мне присудили первое место, и я был первым среди фотографов СССР, а ответственному секретарю поручили написать обо мне статью и отдать в журнал «Советское фото». Он потом передо мной извинялся. После этого наши отношения улучшились – он начал мне доверять, и снимки, которые я приносил в редакцию, безоговорочно публиковались. Проработав несколько лет в «Татарстан яшьлэре», я ушел в газету «Молодежь Татарстана». Уже позже работал в газете «Шахри Казан».

«Недостатки на лице или фигуре, но при этом они служат изюминкой человека, показывают его естественную красоту»

На какую технику вы тогда снимали?

От фотоаппарата зависит качество снимков. На советских камерах, которые выдавали нам в редакции, было сложно снимать. Например, в зимнее время на фотографии могли проявиться засветы или блики. Поэтому многие на свои деньги покупали импортную технику, которая во многом выигрывала по качеству съемки. При этом такая ситуация складывалась в отношении фотографов комсомольских газет. Все лучшее оборудование уходило в коммунистические газеты, в том числе в «Советскую Татарию». Нам доставалось все то, что не годилось им.

И я решил изменить эту ситуацию кардинальным образом. В один из праздничных дней я попал за стол с секретарем главного редактора «Вечерней Казани». У него я поинтересовался, нельзя ли дать шанс проявить себя молодым фотографам – выделить качественную технику. В итоге мне попал в руки Nikon F3 – это был очень хороший фотоаппарат, уровень фотографии сразу поднялся.

Что, по вашему мнению, делает фотографию живой?

Если говорить о фотографии как об искусстве, то важно понимать, что в мире нет идеальной пропорции. Когда мы смотрим на человека, то видим какие-то недостатки на лице или фигуре, но при этом они служат изюминкой человека, показывают его естественную красоту. Я думаю, это ценит каждый из нас. Мало найдется тех, кому нравятся манекены. Это может быть красиво, но, как правило, эта холодная вуаль отталкивает. Я думаю, именно такие изюминки и делают фотографию живой.

Вы прошли большой профессиональный путь, расскажите, какими качествами должен обладать фотограф.

Помимо умения фотографировать он должен уметь выстраивать контакт с людьми, учитывая психологические особенности каждого, а также быть мобильным и выносливым. Например, я снимал фоторепортаж строительства АЭС. С моим коллегой мы в резиновых сапогах, по колено в грязи искали мгновения, чтобы запечатлеть их в истории.

У вас есть любимый жанр в фотографии или вы все еще в поиске?

Я не могу сказать, что у меня есть излюбленные жанры, скорее есть любимые темы. Одна из них – «Люди под солнцем». Я снимал людей на пляжах в совершенно разных странах. Мне хотелось уравнять людей с природой и показать границы водной, воздушной и земной стихий. Этой темой я занимался в течение семи лет.

Сначала идея тебя захватывает и поглощает, но уже потом ты находишь нечто новое. Когда я пришел работать в «Комсомольскую правду» в 2002 году, никто не хотел снимать модные показы в Москве, а меня это сразу заинтересовало, я почувствовал острое желание снимать стильные фэшн-шоу. Кстати, фотографии про моду я возил в одну из самых успешных лондонских галерей современного искусства в Сохо.

Помимо этого, я снимал серию фотографий «Народный плакат». В студии фотографировал людей, а идея снимков затрагивала злободневные темы – против курения и использования нецензурной лексики, в защиту честной прессы...

Сейчас мне интересна тема национальной культуры Татарстана и народов Поволжья. Мне кажется, что Габдулла Тукай написал лишь часть мифологии, очень много этнических персонажей осталось за бортом. Для меня тюркские народы – это поле, лошадь, что символизирует свободу и простор. Хочется воссоздать этот образ через фотографию. Мне интересно снимать Татарстан, не только с современной стороны, но и со взглядом на прошлое.

«Один из главных секретов востребованности – это постоянное стремление к росту»

Если вы будете стоять перед выбором: цвет или монохром, что выберете и почему?

У меня много палитр, и все они зависят от того, что конкретно я хочу запечатлеть. Например, если я хочу снять снежную улицу, где нет цветовых вкраплений, я буду снимать в графике. Черно-белая фотография передает другой колорит, она быстро погружает, и считать информацию с такого снимка гораздо легче, чем с цветного, где больше деталей, красок и акцентов. В монохроме гораздо лучше отображаются эмоции человека.

Но если говорить о национальном колорите, то тут не может идти и речи о черно-белом снимке. Например, широкое празднество Сабантуй я всегда снимаю в цветовом решении, ведь только так я могу передать всю яркость и сочность народных гуляний.

Продолжая национальную тему, хочется рассказать о серии работ, над которой я продолжаю трудиться и по сей день, – это «Прогулка по дну океана». Здесь некие мои размышления о мифологии Казани – о змее Зиланте и других обитателях. Именно при помощи цвета я передал красоту чешуи русалки в закатных лучах солнца.

Расскажите, как на протяжении стольких лет вам удается оставаться востребованным в этой отрасли.

Сегодня я являюсь фотографом в информационном агентстве «Татар-информ». И, когда я пришел сюда, мы создали архив, где хранится более миллиона фотографий. К примеру, мы можем обратиться к архивному источнику и достать оттуда снимки известных людей Татарстана пятилетней давности. Этих личностей уже может не быть в живых, но в наших фотографиях запечатлена память о них.

Также мы можем использовать эти кадры вторично, что очень важно для нас, ведь в социальных сетях нельзя использовать фотографии чужого авторства. Сейчас у нас есть пять фотографов, которые ежедневно, как летописцы, снимают жизнь Казани.

В ноябре исполнилось два года, как я стал председателем Союза фотографов Татарстана, и с этого момента моя жизнь повернулась на 180 градусов. Раньше я сам пылко подвергал критике многое, что касалось развития фотоискусства в республике, но когда занял эту должность, то понял, что важно не критиковать, а вносить советы и предложения.

Сегодня наше движение активно развивается, в прошлом году мы получили помещение, где проводим мастер-классы и выставки. Конечно, не обходится без поддержки Министерства культуры Татарстана и АО «Татмедиа». Мы подали заявку на президентский грант, который существенно помог бы в создании Школы молодого фотографа в Татарстане. Нам есть куда расти, поэтому один из главных секретов востребованности – это постоянное стремление к росту и невозможности остановиться на достигнутом.