Вернувшийся из зоны СВО депутат Госсовета РТ: «Я видел, как отец воюет против сыновей»

«Каждый день на фронте – это маленькая жизнь. Каждый день ты испытываешь новые эмоции и переживаешь все иначе. Каждый день – это определенная вспышка событий, где бы ты ни находился, на передовой или в тылу. Выделить что-то особенное из моих боевых будней я не могу. Все прошло одним днем, как во сне», – именно так описывает свои несколько месяцев службы в зоне СВО депутат Госсовета Татарстана Эдуард Шарафиев.

В зону военной спецоперации Эдуард Шарафиев отправился в качестве добровольца 2-го батальона отдельной штурмовой бригады «ВЕТЕРАНЫ». Несколько месяцев за службой депутата пристально наблюдали татарстанские журналисты и неравнодушные жители республики. Ведь именно он, вопреки всеобщему мнению, стал первым из народных избранников, кто решил рискнуть своей жизнью и отправился служить на фронт.

Беседа с корреспондентом состоялась накануне. К слову, в этот день Эдуард праздновал свое 39-летие. Говорили об эмоциях, встречах с земляками, местными жителями, о трудных буднях на передовой. Беседа затянулась до глубокого вечера и оставила неизгладимое впечатление.

«Снаряд или мина не смотрят, есть ли у человека особый статус или регалии, бьют по всем»

За четыре месяца в зоне военной спецоперации на Украине Эдуард Шарафиев повидал многое. Признается, что от некоторых воспоминаний порой до сих пор бросает в дрожь. Страх попасть под обстрел, подорваться на мине, гибель товарищей – он ощутил на себе все тяготы, которые могут выпасть на бойцов на передовой. В зоне спецоперации Шарафиев начинал служить в штурмовой группе, вскоре был назначен замполитом штурмового батальона.  

«Узнать как можно шире и глубже потребности наших бойцов было для меня главной целью моего пребывания в зоне СВО в качестве добровольца. Отмечу, что я бывал там много раз с гуманитарными миссиями. С мая 2022 года я занимался организацией, сбором и доставкой гуманитарных грузов различным добровольческим батальонам, в том числе нашим “Алга” и “Тимер”, а также местным жителям.

Конечно же, такая работа не могла не наложить на меня отпечаток. Каждый раз я заводил знакомства с бойцами батальонов, подразделений, общался с ними. В конце концов я понял, что необходим там, но уже в качестве бойца. Я всегда говорил, что если появится необходимость отправиться на фронт, я обязательно выполню свой долг.

Когда в стране объявили о частичной мобилизации, я сразу попросил Госсовет не ставить на меня бронь. Именно тогда я твердо решил, что отправлюсь на фронт. Понятно, что, не имея за плечами службы в армии и какого-либо боевого опыта, под частичную мобилизацию я не попал. Поэтому я решил вступить в ряды добровольцев штурмового батальона. Заключил краткосрочный контракт и присоединился к ним.

Как только началась моя служба, я сразу обозначил командирам батальона, что хочу непосредственного участия на передовой. Предупредил, что никаких попыток оставить меня в штабе или в тылу не нужно. Тем не менее они все равно опасались за меня. Понятно, что у меня определенный статус, однако пуля, снаряд или мина не выбирает жертву и не смотрит на то, откуда этот человек, какими регалиями и полномочиями он обладает. Но моя позиция была железной с момента боевого слаживания до боевых действий».

«Со своей гуманитарной миссией мы были первыми, кто объездил все четыре новых региона»

Отложив в сторону воспоминания о службе в зоне СВО, Эдуард Шарафиев рассказал о том, как несколько раз побывал в подшефном городе Лисичанске. Именно он со своей гуманитарной миссией первым оказался в городе после освобождения от ВСУ. Тогда перед народным избранником предстала ужасающая картина – некоторые дома еще продолжали тлеть, на перекрестках стояли сгоревшие машины, люди старались лишний раз не выходить из дома... Казалось, что город попросту вымер.

Видео: t.me/EduardSharafiev 

«Я приехал в Лисичанск, когда он только-только был освобожден и кураторство над городом взял Татарстан. Тогда некоторые здания еще продолжали дымиться, на каждом перекрестке стояли сгоревшие машины, жители готовили и разогревали еду на кострах возле подъезда.

Было видно, что люди нас ждали. Но наше появление, откровенно говоря, они представляли немножко по-другому. В воздухе чувствовалась потерянность, растерянность. Когда мы пришли, не знали, за что взяться. В то же время мы видели, что люди смотрят на нас с большой надеждой. Мы понимали, что на нас лежит большая ответственность за то, чтобы в кратчайшие сроки восстановить и вернуть в город мирную жизнь. Объем работы был колоссальный. Республика оказала всестороннюю поддержку, за городом закрепили куратора. Понятно, что в Лисичанске есть местная организация, но город нуждается в поддержке, необходимо помочь в восстановлении и поддержании жизнедеятельности.

Постепенно жизнь в этот город возвращается. В домах снова горит свет, появляется газ, вода, тепло. Те люди, которые живут там, они всецело благодарны нам, России, нашей республике за то, что мы не оставили их в трудную минуту и делаем все для того, чтобы они стали жить в свободном мирном городе, свободной мирной стране.

Стоит отметить, что со своей гуманитарной миссией мы были первыми, кто объездил все четыре новых региона, сразу как только они вошли в состав нашей страны. За одну поездку мы посетили и Донецк, и Луганск, Запорожскую и Херсонскую области. Еще тогда мне довелось увидеть всю обстановку. Было понятно, что есть определенные сложности, что военная спецоперация будет идти не один день, возможно, понадобится более продолжительное время.

Против нас выступает весь Запад, а это импортное вооружение, иностранные специалисты, которые противостоят нам. Но у наших бойцов с самого начала и по сей день приподнятый дух, настрой боевой. Я ни разу не заметил в их глазах какого-либо страха. Все они понимают, что мы делаем, за что боремся. А когда мы приезжали к ним с гуманитарной помощью, это заряжало и мотивировало нас еще больше».

Бились плечом к плечу с мобилизованными татарстанцами

Отъезд в зону СВО в качестве добровольца для семьи не стал большой неожиданностью, признается народный избранник. Не исключено, что немалую роль сыграли частые гуманитарные поездки депутата на Донбасс. «Привыкли», – с улыбкой отметил он.

«Гуманитарные миссии стали своего рода подготовкой к моей отправке в зону СВО в качестве бойца. Так как моя семья уже привыкла, что я часто езжу туда и всегда возвращаюсь, новость о моем отъезде на фронт не стала для них шоком. Понятно, что совсем без переживаний не обошлось, и я не могу сказать, что они были от этого в восторге. Но моя супруга и дети отнеслись к моему решению с уважением и поддержали меня.

В пункт сбора я отправился в начале ноября. Там и началась моя боевая подготовка на полигоне. На это ушло чуть больше двух недель. В кратчайшие сроки опытным инструкторам нужно было передать новобранцам все навыки и знания, которые могли пригодиться на передовой. На отдых не оставалось ни минуты, подготовка занимала весь день, с утра до вечера. Да, было тяжело, была высокая нагрузка. Но я там был не один, меня поддерживали боевые товарищи, мои земляки.

Понятно, что за такое короткое время сделать из нас бойцов элитного подразделения практически невозможно. Но у всех у нас была высокая мотивация и желание впитать в себя как можно больше знаний, навыков, чтобы с честью и достоинством выполнить перед своей страной долг. 

Хочу отметить, что мотивация у мобилизованных несколько другая. Добровольцы, к примеру, прекрасно понимают, зачем, куда и для чего идут. Не исключаю, что у нас боевой дух был сильнее. Однако мне очень хочется выделить мобилизованных ребят из Татарстана. Мы вместе с ними бились плечом к плечу на передовой. В штурмовых операциях они, конечно, не участвовали. Но мобилизованные надежно прикрывали наши позиции, закрепляли их. Все ребята выполняли задачи достойно. Среди них не было трусов. Некоторые даже могли броситься в огонь, чтобы вытащить боекомплекты и спасти своих товарищей.

«На моих глазах погибали товарищи»

День отправки в зону спецоперации для многих бойцов был знаменательным событием, рассказал Эдуард Шарафиев. Кто-то в дороге тихо читал молитвы, некоторые не отрывались от телефона, перечитывая сообщения от своих родных, близких и любимых. Другие думали и гадали о том, что же их ждет и с чем им придется столкнуться на фронте.

«Лично для меня поездка туда не была в новинку, в отличие от других моих боевых товарищей. Я четко понимал, что нас ждет, ведь это все я видел, когда ездил туда с гуманитарными миссиями.

Однако даже меня, закаленного по жизни человека, некоторые сложности на фронте все же застали врасплох. В основном это частые переезды с одной локации на другую. Приходится снова собирать и везти свои вещи, а на новом месте нужно разместиться, заселиться. Это же не просто, как, например, заехать в отель, где ты знаешь, что в номере ты отдохнешь и примешь душ. На фронте, занимая локацию после долгой дороги, ты сталкиваешься с тем, что нет ни света, ни воды, ни тепла. Приходилось спать в спальных мешках, умывались влажными салфетками, кушать готовили на сухом огне и так далее. И подобные смены локаций там происходят постоянно. Приходится всегда быть начеку.

Рыть окопы нам не приходилось, единственное, что мы копали, это места-лежанки, где нам можно было занять свою позицию. Двухметровые окопы, по которым мы передвигались, уже были готовы, их вырыли еще в 2015 году добровольческие батальоны с Донбасса.

Вообще война и нахождение на передовой в понимании многих – это постоянная стрельба: либо мы в своего врага, либо он в нас. Это немного не так. К примеру, окопы больше предназначены для перемещения с позиции на позицию, с одного блиндажа на другой. По окопам доставляются БК, продукты, эвакуируются раненные. Окопы – это фактически укрытие от прилетов артиллерии, попадания пули от снайперов.

Во время службы на фронте я много раз выходил на боевые задания. Занимал позицию, где находился с другими бойцами по трое суток. Затем нас сменяли другие, а мы находились в резерве. Это нужно было для того, чтобы в случае прорыва нас могли задействовать. Сама позиция находилась в 300-400 метрах от врага, так называемая огневая близость. Мы простреливали их позиции, они простреливали наши. 

Что касается штурмов того или иного здания или участка, то здесь был задействован более широкий спектр военных сил. Сначала работает артиллерия, потом идет разведка, затем штурмовая рота, за ней следует закрепление. Лично я принимал участие в штурмовой роте.

Эмоции были разные – и страх, и переживания. Но с ними приходилось постоянно работать, как-то справляться. Если бы эмоции брали надо мной верх, я бы не решился пойти на фронт. Успокаивало то, что с нами, неопытными бойцами, были те, кто несет службу уже давно и бывал в разных горячих точках. Они поддерживали нас, направляли, говорили, что и как делать.

В то же время нести службу без эмоций невозможно. К сожалению, мы видели, как погибают наши товарищи, как они получают тяжелые ранения. Это все происходило на наших глазах. Это очень тяжело, ведь только вчера ты общался со своим другом, а сегодня его уже нет. Еще хуже, когда ты остался на базе и с твоими сослуживцами что-то случилось. Ты сидишь и думаешь, если бы я там был, то смог бы помочь им увернуться или прикрыть их. Справиться со всеми трудностями и стрессом на передовой мне помогли мои товарищи, земляки».

Отец пошел воевать против своих сыновей, сказав: «Я их породил, я их и убью»

Встреча с местными жителями лишний раз доказала татарстанскому депутату, что люди ждали возвращения в Россию и безмерно благодарны бойцам за то, что здесь и сейчас они отстаивают их свободу. Увы, так думают не все, не стал лукавить Шарафиев. Признался, что среди молодежи есть те, кто предпочитает западные ценности, называя Россию агрессором, мешающим Украине присоединиться к Западу.

«Скажу как есть, мы упустили молодое поколение. Западная пропаганда, ее инструменты все-таки сильно повлияли на молодежь. В данном направлении нам предстоит большая работа, чтобы показать и доказать, что все, что мы сейчас делаем, – это ради их светлого и мирного будущего. Между тем среди молодежи немало тех, кто объективно смотрит на ситуацию, понимает, что Запад попросту на них надавил. Они взяли в руки оружие и пошли отстаивать свою родную землю, понимая, что им придется воевать против своих же сверстников. А в моем подразделении среди бойцов было немало жителей Луганска и Донецка.

Поколение постарше, наоборот, всегда говорило нам, как сильно они нас ждали. Некоторые даже спрашивали, почему мы не пришли раньше, почему с ними не получилось так же, как с Крымом? Мы всегда слышали от них теплые слова, они поддерживали нас, некоторые читали нам вслед молитвы.     

Тем не менее я видел, как из-за западной пропаганды раскалываются семьи. К примеру, в моем подразделении был боец, сыновья которого воюют на стороне Украины. Для его семьи эта война по-настоящему гражданская. Большая трагедия, когда отец понимает все ценности нашего государства и отстаивает их, а его дети поддались западной пропаганде, и им пришлось пойти друг против друга. О своих сыновьях боец, не стесняясь, говорил: “Я их породил, я их и убью”. И в этом никто из нас не сомневался.  

«Мое присутствие на фронте вряд ли переломит ход событий, но гуманитарные миссии принесут больше пользы»

Из зоны военной спецоперации Эдуард Шарафиев вернулся на прошлой неделе. Его встречали коллеги и близкие друзья. Было поздно, вспоминает депутат, и он сразу поехал домой к семье. Нежные объятия супруги, возгласы и смех детей – то, ради чего стоило жить, признается Эдуард. Вернется ли депутат в зону СВО в качестве бойца – этот вопрос пока остался открытым.

«Как я говорил изначально, в зону СВО я поехал, чтобы более широко узнать о потребностях мобилизованных, добровольцев и местных жителей. Это нужно для того, чтобы в дальнейшем правильно выстраивать работу по сбору гуманитарной помощи. Как боевая единица, возможно, лишним я там не буду. Но я не могу сказать, что мое присутствие на фронте сможет переломить ход событий. Я прекрасно понимаю, и мне об этом говорили мои сослуживцы, что, создавая гуманитарные миссии, я внесу больший вклад и принесу больше пользы. Это не менее тяжелая и ответственная работа», – подвел итог нашей беседы депутат Госсовета РТ.