«Учим чистоте танца»: репортаж из замка Спящей красавицы, которым управляет Цискаридзе

«Методика Вагановой» – это как система Станиславского

Академия Русского балета (АРБ) имени А. Я. Вагановой – одно из старейших учебных заведений в России: танцевальная школа в Санкт-Петербурге была образована 4 мая 1738 года по распоряжению императрицы Анны Иоанновны. Скоро – очередной юбилей. Для сравнения: нынешняя Московская государственная академия хореографии (МГАХ) открылась лишь в 1773 году. И тоже по распоряжению императрицы, только Екатерины Великой.

Среди школ художественного профиля петербургская танцевальная также была первой – уже потом появились музыкальные, архитектурные и живописные учебные заведения. То есть из всех искусств царская Россия считала важнейшим поначалу чуждый, но быстро ставший своим балет.

Среди балетных школ мира АРБ имени Вагановой считается одним из лидеров. И не в силу почтенного возраста. Дело в несметном числе звездных выпускников, имена которых известны даже тем, кто балетом не интересуется: Матильда Кшесинская, Анна Павлова, Вацлав Нижинский, Галина Уланова, Рудольф Нуриев, Михаил Барышников… В этих стенах учился и Георгий Баланчивадзе, ставший потом Джорджем Баланчиным – создателем современного американского балета. Отсюда вышел и Юрий Григорович, великий балетмейстер ХХ века, с именем которого связан золотой век в истории Большого театра. И Владимир Яковлев, с 1989 года – бессменный худрук балета в Татарском театре имени Джалиля. И этот список можно долго продолжать.

Дело и в имени, которое в 1957 году присвоили Ленинградскому хореографическому училищу (ЛХУ). Агриппина Яковлевна Ваганова, выходившая на сцену еще на излете империи, в советские годы стала первым профессором хореографии и основоположником общепризнанной научной методики обучения классическому танцу. Именно она создала систему подготовки, базовую для русской балетной школы XX и XXI веков. Место, которое в драматическом искусстве занимает «система Станиславского», в балетном отведено «системе Вагановой».

Последние 10 лет ректором Академии является народный артист России, премьер Большого театра Николай Цискаридзе. Сам он окончил МГАХ, но педагогами у него были выпускники ленинградской школы. Его медийная известность, безусловно, усиливает интерес к Академии. И сегодня многие дети, грезящие о балетной сцене, мечтают попасть сюда в том числе из-за личности Цискаридзе. Отбирают жестко – и по здоровью, и по способностям. Причем в последнем случае оценивают и те качества, что даны ребенку генетикой: внешние данные, гибкость, координацию, подъем ног, прыжки и так называемую выворотность. И те, что относятся к такому трудноизмеримому в цифрах понятию, как талант: музыкальность, танцевальность, артистизм.

В эпоху «до ЕГЭ» в Вагановское отбирали лучших, в советские годы – со всех союзных республик. Сейчас у Академии есть контрольные цифры приема – 60 детей ежегодно только на очное отделение (плюс в конце августа идет добор во все остальные классы). В своих многочисленных интервью Цискаридзе не раз отмечал, что из-за этого зачислять приходится «котов в мешке». Поэтому до конца 8-летнего цикла обучения доходит меньше половины. При этом география учеников широчайшая – есть здесь дети и из Татарстана, и из Башкортостана и других регионов Поволжья. «Татар-информ» впервые оказался в стенах столь уникального учебного заведения. И узнал, как сюда попали и о чем мечтают наши звездочки.

«Однажды я поняла, что хочу стать балериной»

АРБ имени Вагановой даже по закону относится к нетиповым образовательным учреждениям. Это вуз, подведомственный Минкультуры РФ, но по факту это еще и школа, и училище – и все под одной крышей. Здесь необычная, но только на взгляд чужака, организация учебного процесса. Детей сюда набирают после окончания начальной школы. Первый класс Вагановского соответствует пятому, а пятый – девятому в «обычной» школе. На выходе все учащиеся получают диплом о среднем профессиональном образовании (СПО) – артиста балета.

А дальше – в зависимости от желания и возможностей – уходя служить в театры, могут продолжить обучение в бакалавриате, потом в магистратуре и аспирантуре. По программам СПО в Академии сейчас обучается более 400 человек, по программам высшей школы – еще 350 (речь только про «очников»). Для сравнения: в МГАХ эти цифры – 479 и 116 соответственно. При этом в московской академии больше заочников (56 человек), в Вагановской их всего пять. Оба вуза еще активно занимаются и дополнительным профобразованием – число слушателей этих программ и в Москве, и в Санкт-Петербурге примерно одинаковое, около 380 человек. Иностранных студентов в АРБ имени Вагановой в два раза больше, чем в МГАХ, – более 30.

Многие возвращаются в родные пенаты. Век артиста балета недолог, и после завершения карьеры большинство так или иначе стремится остаться в любимой профессии. Поэтому идут за дипломами педагогов, концерт- и балетмейстеров, театральных менеджеров, балетоведов… «Кейс» Цискаридзе, успевшего в свое время получить еще и диплом юриста, то есть освоить «чужую» профессию, является исключением из правил.

Но изначально в Вагановское поступают, чтобы стать новыми Аврорами, Одеттами, Дезире или Солорами. Правда, о главных партиях классического репертуара мечтают не все. Например, Амине Исмаиловой из Казани, которая учится здесь с первого класса, ближе роль Китри в «Дон Кихоте». Путь ученицы 4 класса в Академию – один из самых типичных. Мама – в прошлом артистка балета, ныне педагог Казанского хореографического училища, папа танцевал в ансамбле народного танца. Несмотря на это, родители, по словам Амины, не хотели, чтобы она пошла в балет. Однако новогодние «Щелкунчики» в Театре им. Джалиля оказались убедительнее.

«Однажды я поняла, что хочу стать балериной. Мама меня отговаривала, боялась отпускать одну в большой город, где мне пришлось бы жить в интернате. Но в итоге я поступила сюда. И очень этому рада! Учиться, признаюсь, нелегко, и еще с родителями остаемся на дальнем расстоянии, ведь вся семья, брат и сестра тоже, осталась в Казани. Очень скучаю по родным, но у нас замечательные воспитатели в интернате, они помогают нам во всем», – рассказывает Амина.

Камилла Султан-Гареева из Уфы, которой остался еще год до получения заветного диплома, в балет пришла в девять лет: «До этого занималась фигурным катанием, но так как много чего получалось в плане хореографии, педагоги посоветовали попробовать поступить сюда – так сказать, сменить коньки на пуанты».

Из Уфы и София Валиуллина, которая сейчас готовится к выпускному экзамену: «Я из семьи музыкантов, поэтому мама меня сначала отдала в музыкальную школу. Но я была неусидчивым ребенком, все время бегала. И мамины коллеги сказали, что меня надо отдать в танцевальную группу. В то время у меня вообще не было представления о том, что такое балет. Но потом мир танцев затянул».

София мечтает в театре выйти на сцену в роли Эгины в «Спартаке». Близки ей и Никия, и Гамзатти из «Баядерки»: «Я могу и властную героиню сыграть, и, наоборот, очень душевную, лирическую». А Камилле нравится роль Хозяйки Медной горы из другого знаменитого балета Юрия Григоровича: «Это очень трудная партия, для нее требуется специфичная подготовка, все построено на прыжках. Визуально это акробатика».

Но поступают в Академию иногда сразу во 2-6-й и следующие классы, отучившись какое-то время в других профильных учебных заведениях. Так, из Башкирского хореографического колледжа (БХК) имени Рудольфа Нуреева, что расположен в Уфе, в Санкт-Петербург в свое время переехал Дмитрий Мухаметшин. «Вообще никогда не думал про балет. В детстве очень много было разных хобби – ходил на танцы, занимался скалолазанием, плаванием. Мамина подруга, у которой сын учился в БХК, посоветовала попробовать поступить туда. И меня вдруг сразу приняли. Хотя я даже не знал тогда, что такое первая позиция», – рассказал Дмитрий.

Обучение его увлекло, он начал узнавать об искусстве балета и таким образом выяснил, что лучшей школой в России считается АРБ имени Вагановой. «Приехали во время летних каникул на просмотр – и все получилось», – отметил Дмитрий. Сейчас он, как и София, в выпускном классе. И тоже занимается у станка по центру класса – негласно считается, что туда педагоги ставят самых лучших.

Фактурно Дмитрий – готовый принц Зигфрид, но, что удивительно, мечтает будущий артист о характерных партиях. «Любимый балет у меня – это “Баядерка”, на втором курсе на экзамене по актерскому мастерству я исполнял в нем роль Великого Брамина. Мечтаю и о роли Золотого божка. Не то чтобы мне не хочется ведущие партии исполнять. Хочется, тем более если такая возможность будет. Но в то же время интересно сделать что-то такое запоминающееся», – объяснил Мухаметшин.

Заведующую кафедрой классического и дуэтно-классического танца, заслуженную артистку России Ирину Желонкину, тоже выпускницу Вагановской и в свое время солистку Мариинского театра, мечтания учеников не удивляют: «Они все прекрасно понимают, что роли из классического репертуара им все равно придется танцевать постоянно. Потому что зрители всегда будут ходить на такие балеты. При этом хочу отметить: исполнять классику – это самое сложное в техническом плане. Именно для этих партий требуется безупречная форма». Ее формированию в Академии и отведено все основное время.

«Они должны научиться чувствовать свое тело»

«Не туда летите! Со всей стопы! Держите спину! Боритесь, усилия прикладывайте! Думайте головой! Почему глаза в зеркале, а живот на полу лежит?» – чеканит замечания старший преподаватель классического танца Татьяна Соломянко. Выпускница 1993 года, долгие годы служившая солисткой Мариинки, сейчас – заслуженный работник культуры РФ и педагог 4 класса. Именно у нее в группе занимается Амина Исмаилова.

Сосредоточенно и спокойно среди таких же одноклассниц по несколько часов в день Амина проводит в балетных классах. Это просторные залы с высокими потолками, полы в которых сделаны под небольшим уклоном (такой же обычно и у сцен в театрах), одна стена является полностью зеркальной, а вдоль трех других установлены деревянные поручни. Или – те самые «станки», за которыми артистам балета придется стоять до завершения карьеры. Такова уж специфика этой профессии.

Общеобразовательная часть, дополненная курсами истории искусств и культуры, музыкальной грамоты и игры на фортепиано, в АРБ имени Вагановой тоже есть. Определенное время отводится и под спецпредметы: народно-сценический, историко-бытовой и дуэтный танцы, актерское мастерство и грим. Но основное время воспитанники Академии проводят в классах, где учат танцевать именно классику. По той самой методике Вагановой. Пропускать эти занятия даже по уважительной причине не принято – при освобождении из-за травмы ученики все равно приходят в класс и смотрят, что делают одноклассники, чтобы потом быстро их «догнать».

Все уроки проходят с участием не только педагога. В углу каждого балетного класса стоит рояль, и за ним вживую – это обязательно! – исполняет разные мелодии концертмейстер. Иногда – вариации из балетов, иногда – собственные импровизации. Под них и проходит обучение танцу – никаких записей здесь никто не включает, ведь исполнять балеты потом нужно будет под живую музыку. А ее надо научиться пропускать «сквозь мышцы».

Поначалу меня поразили постоянные сотрясания стекол в окнах, при том что по улице Зодчего Росси не ходят трамваи. Ответ стал очевиден, как только Амина и ее одноклассницы синхронно, исполнив баллон, приземлились на пальцы. Балетные классы расположены на нескольких этажах Академии, поэтому на такие «землетрясения» здесь никто не обращает внимания. Освоение классического танца можно сравнить с тренировками профессиональных спортсменов. Суть многолетнего обучения в любой хореографической школе, и Вагановское в этом плане не исключение, – это путь от простого к сложному. От отдельных элементов – к полноценному движению, от одного движения – к танцевальной комбинации, а от нее – к цельному законченному танцу.

В конечном итоге именно у станков, а также в середине зала, перед зеркалом, и формируется физическая основа, та самая форма движений, без которой никакого артиста балета не получится. Недаром великая балерина начала ХХ века Тамара Карсавина называла зеркала «беспощадными и беспристрастными свидетелями нашего труда», в которых навсегда исчезают изображения вчерашнего дня, но одновременно отражается и зарождение дня завтрашнего. «Но почему вы запрещаете им смотреть в зеркало?» – спросил я у Татьяны Соломянко.

«Они должны научиться чувствовать свое тело. А когда они цепляются глазами за свое отражение в зеркале, они не учатся ощущать себя в пространстве. Да и вообще не видят, что поворот головы неточный и позы неверные. Зеркало, конечно, нам очень нужно, мы в нем можем проверять чистоту позиций, правильность формы поз и положений рук, корпуса и ног при исполнении различных движений. Но при этом нужно уметь владеть телом и без этого. На сцене ведь никакого зеркала не будет. “Без мозгов” в нашей профессии ничего не получится», – объяснила педагог.

В отличие от спортивной гимнастики или фигурного катания в балете постижение основ танца, как писала в своей книге «Страна волшебная – балет» Элла Бочарникова (в свое время ректор МГАХ), происходит хоть и в течение многолетней физической тренировки, но не за счет механического (как в спорте), а сознательного усвоения всех сложных приемов и положений. Зрителю в конечном итоге нужны будут не только высокие прыжки и умение накрутить 32 фуэте. Отклик в душе вызовет то, что Пушкин называл «душой исполненным полетом». Так что студентам Академии предстоит научиться танцевать не только грамотно, технически четко, легко и красиво. Они должны стать «танцующими артистами», способными создавать содержательные, глубокие и реалистичные образы в спектаклях.

«А еще очень мало сегодня стало танцевальных детей»

«Нынешние дети по-другому растут. Вот наше детство – мы лазили, как вы помните, по каким-то стройкам и гаражам, бегали, прыгали, у нас было много подвижных игр, в том числе с мячами. По всей видимости, кроме физической нагрузки на мышцы это все развивало еще и координацию. Основная беда сейчас – кроме того, что у детей плохие спины, так как они все время сидят в смартфонах и в принципе мало двигаются, – как раз в том, что у них плохая координация. Когда она хорошая, движение сначала складывается в голове, а потом, соответственно, в теле. Сложить движения нынешним детям бывает очень трудно», – рассказывает Жанна Аюпова, первый проректор и худрук АРБ имени Вагановой.

Народная артистка России родилась в Петрозаводске, окончила Академию по классу легендарной Нинель Кургапкиной – той самой, что помогала Рудольфу Нуриеву в 1992 году ставить в Гранд-опера его последний балет – «Баядерку». Аюпова долгие годы служила прима-балериной Мариинки. Именно с ней на сцене родного театра в 1989 году Нуриев станцевал Джеймса в «Сильфиде».

«А еще очень мало сегодня стало танцевальных детей. Это вообще теперь редкость. Танцевальность – это такое понятие, которое включает в себя музыкальность, артистизм. Когда человек слышит музыку и хочет что-то под нее изобразить, то есть у него воображение включается. Я не знаю, как это работает, но дети сегодня не танцуют, они делают движения. А это разные понятия», – добавила Аюпова.

«Современные дети не всегда внимательно относятся к замечаниям педагога. Некоторые словно не присутствуют на уроке и отвлечены чем-то другим. Еще лет двенадцать назад такого не было, ребята следили за мыслью, и у них она задерживалась в голове. Сейчас я задаю комбинацию, и не все могут ее повторить, а тогда схватывали сразу и погружались в работу с головой», – посетовал старший преподаватель кафедры классического и дуэтно-классического танца Алексей Ильин. По его мнению, на это влияет большое количество информации вокруг, причем информации быстрой и скоротечной: «Ученики схватывают маленькие обрывки, у них мозг быстрый, но он не держит долго информацию».

«Нас в свое время, извините, так “не долбили”. Нам не надо было по сто раз говорить одно и то же. Сейчас приходится», – добавила Аюпова. Но методика Вагановой доказывает свою эффективность и, так сказать, на современном материале. Обучение в Академии, как и в советские годы, завершается итоговой государственной аттестацией по классическому и характерному танцу, а также выпускной квалификационной работой – исполнением партии в спектакле. По традиции, эта последняя часть проходит на сцене Мариинского театра.

До этого этапа, конечно, доходят лучшие. Кому-то не хватает терпения и выдержки, у кого-то так и не получается натренировать ту самую координацию, кого-то – и такое тоже, увы, не редкость – подводит здоровье и травмы. В конечном итоге, как и раньше, все решает характер, упорство, сила воли, способность работать, не жалея себя. «Дети сейчас другие. Они знают, чего хотят. Они очень целеустремленные. Конечно, не все, но те, кто точно в себе уверен, те готовы упорно заниматься и добиваться цели», – отметила Ирина Желонкина.

«Когда занимаешься каждый день – постепенно вырабатываешь иммунитет к физическим нагрузкам. И возникает желание каждый день работать над ошибками, с учетом всех замечаний педагогов, не повторяться, не стоять на месте. Не бывает так, что все время идешь вверх, иногда случаются и спады. Но это нужно научиться прорабатывать, и тогда все в итоге получится», – подтвердила выводы Камилла Султан-Гареева.

«Замок Спящей красавицы на берегу Лебединого озера»

Маленькая улица Зодчего Росси в Санкт-Петербурге ведет от Александринского театра к площади Ломоносова, что у набережной реки Фонтанки. Архитектор Карло Росси создавал ее по античным канонам: ширина равна высоте пяти зданий, ее образующих (22 метра), а длина – ровно в десять раз больше (220 метров). Кажется даже закономерным, что именно в этом средоточии архитектурной гармонии и абсолютной симметрии с 1836 года и размещается главная балетная школа страны. Ведь балет – это вечное искусство красоты.

В комплекс АРБ имени Вагановой входит и интернат, так что жизнь всех учащихся, от начинающих 10-леток до 18-летних выпускников, полностью протекает в трех минутах ходьбы от многолюдного Невского проспекта, но в «замке Спящей красавицы на берегу Лебединого озера». Так называл училище его последний советский директор – легендарный танцовщик и балетмейстер ХХ века Константин Сергеев. Намекал он на то, что здесь все пребывает как бы вне времени.

Нынешние ученики занимаются в тех же классах, что и поколения их предшественников: на стенах вдоль парадной лестницы, поднимающейся с первого до седьмого этажа, словно в напоминание, собраны имена всех выпусков с 1743 года! Во всех коридорах и фойе висят фотографии великих артистов, которые здесь учились, а также фотографии выдающихся педагогов. Местами стоят и старинные зеркала, в которых словно ловишь отражения «легенд». На третьем этаже стены покрыты редкими снимками – в память о «вагановцах», погибших на фронтах Великой Отечественной либо умерших в блокадном Ленинграде. Есть в здании даже домовый храм – во имя Святой Живоначальной Троицы. В этом году исполняется 100 лет со дня его закрытия в революционном Петрограде и 25 лет с момента возрождения.

Репетиционным залам, в которых занимаются воспитанники, присвоены имена тех, без кого русский балет не состоялся бы. Например, Мариуса Петипа, создателя всей русской классики. В 2018 году на фасаде Академии еще и повесили беломраморную доску в его честь – до сих пор единственную в России. Или Марины Семеновой, благодаря которой, гласит легенда, большевики в свое время передумали балет ликвидировать. С легендарного портрета, написанного художником Альфредом Эберлингом, Семенова и сегодня наблюдает за учениками.

Здесь настолько все пропитано настоящей культурой, что меня не удивляло, когда со мной здоровались на каждом шагу. При этом, несмотря на бережное отношение к истории, внутри Академии сегодня – все самое современное, от встроенного в старинный лестничный проем лифта до плазменных панелей в балетных классах. Полы в коридорах укрыты мягкими гипоаллергенными коврами – дети на них не только отдыхают, но и… растягиваются.

«В театрах у них сразу начнется безумная гонка»

Первый выход на сцену, по традиции, ежегодно проводится уже через месяц после поступления детей в Академию – на сцене Эрмитажного театра. И с первых классов учащиеся включаются в репертуар основных питерских театров – Мариинского и Михайловского. Ежегодно в школе ставят и «Щелкунчика», благо хореограф Василий Вайонен в 1934 году и делал свою версию, ставшую в итоге канонической, именно для учащихся Ленинградского училища. Кстати, в прошлом декабре этот спектакль Академия впервые показала на сцене Кремлевского дворца. Каждый год составы разные, но в эту работу вовлекаются все учащиеся.

На больших сценах в Санкт-Петербурге показывают и другие «школьные» балеты. Например, не так давно Мариинка взяла себе в репертуар возобновленную под руководством Николая Цискаридзе «Фею кукол». Но, несмотря на такую активную сценическую практику, ректор Академии не устает подчеркивать: на Зодчего Росси учат только танцевать. Карьеру же выпускники начнут делать уже в театрах, с помощью знаковых ролей, если с этим, конечно, повезет.

«Раньше больше ценилась индивидуальность, актерское мастерство, собственные подходы. Сейчас больше упор на данность: шаги, стопы, красивые подъемы. Главным стало технически правильно все сделать. Но нужны и сильные хореографы, как в наше время были Григорович, Якобсон. Тогда и роли будут появляться объемные и глубокие», – сетует Людмила Ковалева, профессор, заслуженный деятель искусств РФ. В прошлом солистка Мариинки четыре десятка лет преподает в родной Академии. Среди ее выпускниц, например, Диана Вишнева. Сейчас у Людмилы Валентиновны готовится к выпускному и София Валиуллина из Уфы.

По словам Ирины Желонкиной, «стремление к техническому совершенству в нашей профессии всегда было главным, так как без идеальной формы в балете добиться успеха невозможно». «Но сейчас, к сожалению, порой на этом все и заканчивается, поскольку к форме не добавляется содержание. Выпускниц с хорошей техникой много, но балеринами становятся единицы».

«В трюкачество они давно хотят уйти. Но у нас в школе задачи другие: не двойной револьтад сделать, а чистоте научить в профессии. Все-таки балет — искусство танца, а не спорта», – добавил и Алексей Ильин.

В «большом мире» выпускников АРБ имени Вагановой даже с красным дипломом будет ждать самый серьезный экзамен. И каждому придется в гонке за количеством партий и расширением репертуара не забыть про художественно-эстетические составляющие конкретных ролей. «В театрах у них сразу начнется безумная гонка, там спектакли пойдут чуть ли не ежедневно. Будут дни, когда придется танцевать и “двойники”, и это, конечно, сильно влияет на качество исполнения», – сказала Жанна Аюпова.

«Никто сейчас в театрах с молодыми возиться не будет так, как делаем мы в Академии. Они придут и сразу начнут танцевать. Те, кто в такой гонке сможет “не падать”, станут солистами, остальных поставят в кордебалет. В театре может быть и так, что главную роль надо будет выучить за две недели, а вариацию – вообще за две-три репетиции. Поэтому мы здесь стараемся дать детям крепкую основу, научить правильно и грамотно двигаться. И всем говорим: “Чему вы здесь научитесь, с таким багажом и придете в театр. Это ваша база”», – описала реалии современной театральной жизни Жанна Аюпова.

Читайте также:

• «Красота и ничего более»: с чего начать знакомство с балетом и как его полюбить»
• «Владимир Яковлев: «В новой версии “Щелкунчика” все детские танцы мы отдали детям»
• «Константин Иванов: «Министр – это должность, но для меня главное – это искусство»