О пациентах, волнении, своем детстве и вере: хирурги РКБ и ДРКБ – о секретах профессии

Оперировал новорожденного весом 380 граммов

«Хирурги никогда не отмечают этот праздник», – признался заведующий хирургическим отделением для детей раннего возраста ДРКБ, детский хирург Андрей Подшивалин.

Андрей Александрович оперирует самых маленьких детей, от рождения до 3 лет. Самым крохотным пациентом, который попал в его руки, был ребенок весом 380 граммов.

А решил Подшивалин стать врачом в 11 классе. Казанская школа № 131 была без медицинского уклона, детям прививали любовь к математике и физике. Но юноша твердо решил стать доктором.

«Решение было принято. В плане того, хирургом быть или нет, – а кем еще, если не хирургом!..» – пошутил Андрей Александрович.

Решение оперировать именно новорожденных Андрей Подшивалин назвал волей случая.

«Когда принимали на работу освободилось место в этом отделении. Поскольку тогда укомплектованность штата была большая, то так получилось, что я начал работать здесь», – рассказал врач.

Доктор Подшивалин – высокий и крупный человек, и очень сложно представить, как он оперирует самых крохотных пациентов.

«Несмотря на мои большие размеры... оперируем очень тонкими инструментами, справляемся. Возможно, этому способствует мое детство, в котором не было таких игрушек как сейчас – мы все делали своими руками, занимались с друзьями выжиганием по дереву и вырезанием из дерева», – рассказал Андрей Александрович.

Мануальные навыки, выработанные в детстве, помогают хирургу в операционной. Он одинаково хорошо работает правой и левой рукой!

По словам Андрея Александровича, отделение, в котором он работает, достаточно сложное. На операционный стол попадают недоношенные дети – случается, что спасти их невозможно, особенно если они весят меньше 600 граммов.

Новорожденных детей Татарстана оперируют только в Детской республиканской клинической больнице, в кардиохирургии у Дениса Петрушенко или в отделении Подшивалина, которое создали в 2009 году специально, чтобы сосредоточить тяжелых новорожденных в одном месте. Сейчас это отделение – одно из ведущих в России.

«У нас лежат пациенты с патологией брюшной полости, грудной клетки, дети с опухолями, и нейрохирургические пациенты», – перечислил врач.

Андрей Александрович рассказал, что, когда к нему приходят его повзрослевшие пациенты, он их не узнает, ведь когда он их оперировал, они были совсем крохами. Некоторые из его пациентов сейчас учатся в школах олимпийского резерва – от сложнейших операций, которые Андрей Подшивалин выполнил 16–18 лет назад, не осталось и следа!..

«Неудачи в практике хирурга»

«У каждого хирурга есть свое кладбище. С этим ничего не сделаешь», – констатировал доктор.

Не все и не всегда могут решить хирург или реаниматолог. Случается, спасти пациента невозможно. При диафрагмальной грыже – внутриутробной патологии, когда легкое сдавливается кишечником и не развивается, – хирург может сформировать диафрагму разными способами, но быстро расправить легкое после операции реаниматологам и хирургам зачастую не удается... Тогда ребенок погибает из-за того, что его легкие не могут наполниться воздухом, даже несмотря на то, что сама операция выполнена идеально и работа реаниматологов безупречна.

Каждый хирург должен помнить об этом, считает Андрей Александрович.

«Очень важно в периоде новорожденности правильно и точно выполнить первое оперативное лечение. От того, как хирург сделает оперативное лечение, зависит развитие всего заболевания», – этому правилу хирург Подшивалин всегда учит молодых докторов.

Волнения перед операцией нет: переживания – сразу ошибка

Волнения перед заходом в операционную нет, признался Андрей Александрович. Но несмотря на двадцатилетний опыт работы в ДРКБ, к некоторым операциями он до сих пор основательно готовится.

«Есть операции очень большие, с повышенным риском, – допустим, торакальная операция у новорожденных детей либо операция по удалению различного рода опухолей с массивным кровоснабжением. Я продолжаю повторять анатомию подробно для того, чтобы в голове перед операцией сложить весь ее план...» – рассказал врач.

Доктор рассказал, что недавно в его отделении удалили огромную опухоль в один килограмм у малыша, который после операции весил 2,5 килограмма!..

«Был пациент с синдромом короткой кишки из республики Марий Эл, они к нам обратились очень давно. У ребенка был удален практически весь кишечник: когда он к нам приехал, было всего 7 сантиметров тонкого кишечника из необходимых 1 метра 50 сантиметров и отсутствие половины толстой кишки», – рассказал доктор.

Малыш выдержал около семи операций, сейчас ему шесть лет, внешне он не отличатся от сверстников. Единственное – он получает парентеральное питание через катетер-порт, но ест ребенок практически все, растет и развивается; терапии с каждым годом становится меньше.

«Этот ребенок скорее всего будет выходить на возможную пересадку кишечника. Но мы не оставляем надежды на то, что все может закончиться благополучно и мы снимем его с парентерального питания. Мы ждем, чтобы произошла кишечная адаптация», – рассказал Андрей Александрович.

На вопрос о любимой операции хирург отвечает не задумываясь: атрезия пищевода. По его словам, это очень сложное, аккуратное, но благодарное хирургическое вмешательство.

Во врачебные приметы врач не верит, ритуалы тоже не соблюдает.

«Люблю в операционной тишину. Не позволяю шуметь в операционной», – поделился Андрей Подшивалин.

Свои эмоции врач оставляет за стенами операционной. Нервозность во время операции – ошибка.

Единственное правило, по словам Андрея Александровича, которое помогает быть хорошим хирургом, – честность к себе, окружающим и работе.

«Не будешь лукавить – выполнишь операцию хорошо. Нет такого: не доделал, плохо сделал, оставил на потом. Ты должен это сделать – ты это сделаешь: удобно тебе, неудобно, куда-то надо бежать – не надо, голова болит – не болит», – заключил он.

От сложных операций Андрей Подшивалин отдыхает, глядя на волны, – врач увлекается парусным спортом, занимается виндсерфингом.

К слову, его рабочий день всегда заканчивается в 23.00.

Стал врачом вопреки

Второй наш герой спасает взрослые жизни. Заведующий отделением колопроктологии Республиканской клинической больницы Марат Зиганшин не только хирург, он еще и онколог, колопроктолог и трансплантолог.

Марат Исмагилович признался, что стал врачом вопреки многим факторам, в первую очередь, хотел доказать себе, что сможет. Сам себя он называет ребенком из простой крестьянской семьи, медиков среди родственников не было.

«Я родился в деревне. И рос в таком криминогенном районе – пригороде Нижнекамска. Нас пятеро детей в семье, я самый младший, у меня еще три брата и сестра», – рассказал доктор.

После 10 класса с первого раза поступить в медицинский институт не удалось, Зиганшин ушел в армию на два года, но желание стать врачом не покинуло его. Потом через рабочий факультет – специальные подготовительные курсы – удалось поступить в медицинский.

«С первого курса я хотел быть хирургом. Правда, хотел быть кардиохирургом, делать операции на сердце и пересаживать сердца. Но мне кардиохирурги посоветовали научиться для начала делать простые полостные, а лучше всего этому учат в онкодиспансере. И я стал хирургом-онкологом – я очень сильно благодарен за это даже не знаю кому», – рассказал доктор.

Пересадить сердце Марату Исмагиловичу так и не удалось, но больше 20 лет он проработал в Республиканском онкодиспансере. А последние пять лет доктор заведует отделением в РКБ. Судьба распорядилась так, что трансплантацией он все равно занимается – Марат Зиганшин был в команде победителей Республиканского конкурса «Врач года - Ак Чәчәкләр-2021»: РКБ представила историю о том, как первая в Приволжском федеральном округе женщина смогла стать счастливой мамой после пересадки печени. Хирург готовит донорский орган к трансплантации.

Несмотря на большой стаж работы, по признанию Марата Зиганшина, волнение перед заходом в операционную возникает всегда.

«Ни одна операция не похожа на другую. Каждый человек индивидуален. Даже по прошествии многих лет я испытываю волнение перед операцией. А когда ты начинаешь работать, когда у тебя выстраивается план, ты знаешь, что делать, оно отходит на второй план», – поделился врач.

«Какой ты медицинский представитель, ты хирург»

Марат Исмагилович поделился случаем из практики, который навсегда запомнил. Еще в начале 2000-х годов были популярны медицинские представительства, практикующие врачи часто уходили в фармкомпании.

«Мне тоже предложили. Одна из западных фирм. Очень хорошие условия были: автомобиль, сотовая связь, зарплата. И вот я должен был идти на собеседование», – отметил доктор.

Но за день до предполагаемой встречи с возможным новым начальством хирургу поставили операцию по удалению опухоли прямой кишки молодой женщине.

«Это была гигантская опухоль, которая задействовала и матку, и мочевой пузырь. И я выполнил эту операцию! А такое хирургическое вмешательство в отделении делал только заведующий Ильдар Аглуллин – мой учитель. Я удалил пораженную прямую кишку, матку с придатками, мочевой пузырь. Из тонкого кишечника сформировал новый мочевой пузырь...» – рассказал он.

Операция длилась много часов. В России в то время на такие хирургические вмешательства были способны единицы врачей, в основном в Москве и Санкт-Петербурге.

«Я себе тогда сказал: «Ну какой же ты представитель, дружище? Нечего размениваться – может, будут лучше условия, денег побольше, но ты не испытаешь то, что испытываешь за операционном столом, тот драйв»», – объяснил хирург.

Стоит ли говорить, что на собеседование на предполагаемую должность Марат Исмагилович не пошел.

«Хирургия ­– это не всегда вытер пот со лба и плюс еще одна спасенная жизнь»

«Не бывает осложнений только у тех, кто не оперирует. Но ты это стараешься всеми силами минимизировать», – честно признался хирург.

Однажды начинающий хирург Зиганшин услышал от одного из коллег фразу о том, что рисковать здоровьем пациента ума большого не надо. Один из принципов его работы – лучше перестраховаться, чем заставить пациента столкнуться с постоперационными осложнениями.

Но не все подвластно хирургу, бывают случаи, когда врачи «открывают и закрывают» пациента, то есть наглядно убеждаются, что сделать уже ничего невозможно...

«Случается беседовать с родственниками умершего пациента. Это очень тяжело. Насколько возможно этого надо избегать», – сказал врач.

После каких-то неудач негативные эмоции доктор старается забыть, но опыт остается, главное – не тиражировать свои ошибки в будущем, подчеркнул врач.

«Любая операция для любого организма – это риск. Мы оперируем вследствие крайней необходимости», – объяснил он.

Зиганшин уверен, что при любом исходе важно честно рассказать все родственникам и самому пациенту. И Марат Исмагилович признался, что привык в себе не замыкаться и не отмалчиваться, а вести разговор «как есть», ничего не скрывая.

«Хирургия ­– это не всегда вытер пот со лба и еще одна спасенная жизнь», – подчеркнул врач.

Самопожертвование и практика – рецепт удачного хирурга

Марат Зиганшин отметил, что его любимые хирургические вмешательства – операции на кишечнике, хотя он оперирует и желудок, мягкие ткани, кожу и многое другое: в РКОД  работал в отделении широкого профиля.

Есть у хирурга-онколога и свои ритуалы перед входом на операции. Например, обувь – специальные удобные тапочки он перед операцией всегда надевает с правой ноги. И перчатки тоже строго с правой руки.

«Перед началом операции короткая молитва – это обязательно. Это мне, наверное, и помогает избежать множества ошибок и осложнений», – поделился врач.

Пациенты сами часто молятся перед хирургическим вмешательством, иногда тайком проносят православные ­– крестики, а мусульмане – маленькие молитвенники.

У хирурга нет особенных правил жизни, он считает, что в его профессии, как и везде, необходимо быть человеком порядочным, честным и одинаково относиться ко всем.

Проработав больше 25 лет, с высоты своего опыта молодым ординаторам – начинающим хирургам –  Марат Зиганшин искренне советует уметь жертвовать собой ради дела.

«Потому что рано или поздно количество черновой работы отобразится на качестве твоей деятельности хирургической. В свое время, когда я начинал работать, я заходил в понедельник в 9 утра в операционную и в пятницу после обеда выходил... В итоге – рано или поздно – научился оперировать, как мне кажется», – заключил врач.