Сиделка о случаях с тяжелыми больными: «Дочь расплакалась: “Ну когда же он умрет!”»

«Два года кормила, одевала, мыла взрослую дочь. Учила жить заново»

Около десяти лет назад я впервые нанялась как сиделка к больному. Это произошло случайно. И в Казань меня привела судьба – дочь попала в аварию, я приехала ухаживать за ней.

Сейчас мне 54 года. Практически всю жизнь прожила в деревне Бачкитау Краснокамского района Башкортостана, работала фельдшером. Муж был из той же деревни. Он умер рано, от рака щитовидной железы. Прожил всего год после того, как наша единственная дочь вышла замуж.

После смерти мужа испытания не прекратились. Спустя немного времени наша дочь развелась, а летом 2012 года попала в аварию, чуть не погибла. Два года была прикована к постели. Я примчалась из деревни в Казань и два года не отходила от дочери. Как младенца, кормила, одевала, мыла, а потом, как ребенка, заново учила жить.

Я благодарна судьбе, что дочка вернулась к полноценной жизни, а не осталась инвалидом. После выздоровления она еще долгое время страдала от депрессии. Я вместе с ней прошла весь этот путь. Мы были единственной опорой и поддержкой друг для друга. Жили вместе. После этого я уже осталась в Казани, в деревню не вернулась.

Надо было найти работу. Я думала, что устроюсь куда-нибудь медсестрой. Но появился другой вариант, где денег было больше, – меня попросили стать сиделкой для 19-летнего парня, который остался инвалидом после аварии. У него был поврежден позвоночник, руки-ноги парализованы, появились и умственные отклонения. Я решила взяться за это, может быть, потому что прошла буквально такой же путь со своей дочерью.

Родители этого мальчика занимались бизнесом. Дома они бывали редко, часто уезжали в командировки. Я работала у них с проживанием. Было очень жаль мальчика, потому что родителей он даже не видел и наверняка внутри себя переживал, что они не беспокоятся о нем, не хотят даже видеть. Я была в этой семье, пока они не уехали из Казани. За это время очень привыкла к этому мальчику, ухаживала за ним, как за родным сыном. Расставаться было тяжело. Я делала ему массаж, гимнастику, очень старалась для него.

«Убирать за больным неприятно только первое время. Потом проходит»

Вот так я стала сиделкой. Ухаживала за больными, инвалидами, присматривала за стариками. Меня охотно брали на работу, потому что и возраст у меня подходящий, и образование медицинское, и опыт уже есть. Многие отдавали мне предпочтение потому, что я татарка. Говорили, что женщинам-татаркам больше доверяют.

Бывают разные случаи – где-то надо просто убирать за подопечным, кормить, мыть его, а иногда требуются дополнительные услуги – делать уколы, контролировать прием лекарств и давление, ставить систему, делать массаж, гимнастику. В этом случае берут человека с медицинским образованием. Люди всегда стараются брать надежных, проверенных сиделок, потому что им приходится доверять самых близких людей. Бывают случаи, когда сиделка плохо выполняет свои обязанности – не кормит, не моет человека. Разные истории приходилось слышать.

Это очень тяжелая работа. Надо быть крепким не только морально, но и физически. Я сама высокая, широкоплечая, физически сильная женщина, но даже мне часто бывает тяжело переворачивать и поднимать больных.

Первое время может быть неприятно, когда убираешь за больным, меняешь подгузники, но это только вначале. Потом как-то привыкаешь и перестаешь обращать внимание. И запахи уже нормально переносишь. Это все приходит с опытом.

«Нас нанимают, чтобы переложить заботу»

Один из запомнившихся случаев – бабушка-татарочка, ей было примерно 80 лет, она не вставала с постели после инсульта. Я ухаживала за ней год. Приходила в 9 утра, уходила в 7 вечера. Остальное время с ней была дочь. По выходным тоже она.

Бабушка иногда была в хорошем настроении и разговаривала со мной. В такие моменты я всегда старалась общаться, потому что понимала, что старикам всегда хочется больше общения, они чувствуют себя одинокими.

Дочь прибегала домой, как только у нее появлялось свободное время. Она старалась сама выполнять всю работу и не бросила мать на кого-то. Это меня очень удивляло, потому что так бывает редко. Обычно таких, как мы, нанимают, чтобы переложить заботы о близком на кого-то другого. И готовы платить любые деньги, лишь бы избавиться от этой обязанности.

Я не берусь осуждать таких людей. Не каждый найдет в себе силы сидеть с больным человеком, отдавать все свое время, силы. Конечно, забота о родителях наш священный долг. Но кто не может – я таких тоже понимаю. Даже лучше, если человек, имеющий деньги, наймет специального человека для этого.

«За полгода он приезжал к отцу всего четыре раза»

Одна женщина, например, работала на двух работах, чтобы оплачивать мои услуги. Я ухаживала за ее отцом. Видимо, ей было легче тащить на себе две работы, чем смотреть за больным человеком. Но чаще всего сиделок нанимают люди состоятельные.

Был мужчина – на дорогом авто, в дорогой одежде, видно, что денег много. Он отвез отца в отдельный хороший дом в Лаишево и нанял сиделку – меня. Отец был физически здоровый, довольно бодрый, энергичный, любил поговорить, пошутить. Хорошо ел, читал газеты, смотрел телевизор. Но он страдал от помутнения рассудка, временами мог путаться, бредить. Такие люди ведут себя очень опасно для себя и окружающих – могут уйти из дома и где-то бродить, могут открыть газ, устроить пожар в доме.

За этим дедушкой я смотрела больше полугода. За это время сын появился всего четыре раза. И в остальное время не звонил, не интересовался состоянием отца. Просто сказал: если будут ЧП – звоните. Зарплату мне переводил на карту. Я сама покупала продукты, лекарства, а потом он по чеку возвращал мне деньги. За эти полгода к дедушке вообще никто не приходил, хотя у него был не только сын, но и дочка, и внуков у него было много. Я понимаю, почему дед так любил поговорить. Наверняка ему было очень одиноко.

Его болезнь быстро прогрессировала. За эти полгода он уже дошел до состояния, когда перестал узнавать и себя, и меня. В конце концов, сын от него избавился, отправив за границу. Сказал, что отправляет на лечение.

«Больших денег в этой сфере нет»

Я бы не сказала, что сиделкой можно заработать запредельно большие деньги. Стоимость нашей работы зависит от особенностей услуги – например, при деменции человек остается на ногах, самостоятельно ест, ходит в туалет, просто за ним нужен глаз да глаз, как за маленьким ребенком. Такая работа не считается тяжелой, и за нее платят примерно 150-200 рублей в час.

Ухаживать за лежачим больным – это уже полный набор: убирать за ними, менять подгузники, мыть, кормить с ложечки, давать лекарства, делать уколы, массаж, гимнастику, ставить систему. Такой труд может стоить около тысячи рублей в час. Такие суммы могут позволить себе только богатые.

Часто сиделку нанимают на послеоперационный период. Ты убираешь за больным, кормишь, даешь лекарства, по ночам дежуришь у постели, потому что он может не спать всю ночь из-за болей.

«Дочь расплакалась: “Когда же он умрет?!”»

Еще один случай запомнился. Около года я ухаживала за стариком, ему было около 80 лет. Он болел раком и страдал асцитом (скоплением жидкости в брюшной полости). Живот надувался, как у беременных, это давило на внутренние органы, были сильные боли, он тяжело дышал. Я сидела с ним с утра до вечера, вечером приходили домой дочь и зять и брали уход на себя.

Я всей душой жалела этого дедушку. Он был кроткий, терпеливый. Даже когда болело ужасно, не кричал, терпел. Я была все время рядом, чтобы помочь. Старалась много с ним говорить. Надеялась, что это хоть немного облегчит его боль. Включала ему радио, вслух читала газеты. Он спокойно лежал и слушал.

Он был тяжелый, я с трудом его переворачивала. Обрабатывала пролежни. Кормила тоже с ложки. Мы делали ему обезболивающие уколы. Дочь при мне несколько раз не сдержалась, расплакалась со словами: “Когда же он умрет?!” Видимо, по-настоящему устала уже от всего этого.

Пару раз ему удаляли жидкость из брюшной полости, но она скапливалась снова. А дедушке после этой процедуры ненадолго становилось лучше. После очередной такой операции я осталась с ним в больнице. Первую ночь он пережил неплохо. А потом состояние с каждым днем стало ухудшаться. Лицо пожелтело, дыхание стало тяжелым. Мы вызвали дочь и зятя. Они приехали, увиделись с отцом. Ближе к ночи ему стало совсем плохо, всю ночь стонал от боли. На рассвете я позвонила дочери, сказала, чтобы приехали. И пока они ехали, он умер у меня на руках.

«Облегченно вздыхаешь: “Отмучился”»

Я несколько раз видела смерть своих подопечных. Но этот случай особенно запомнился. Я этого дедушку очень любила по-человечески, жалела его. Может быть, потому, что он был хорошим человеком. Очень к нему привыкла, как будто мой собственный отец умер. Умирая, он был не в состоянии выговорить даже пару букв. Я сама за него произнесла «Ля иляха илля ллах, Мухаммадан Расулюллах», почитала молитвы, попросила Аллаха простить его грехи и дать ему место в раю.

Конечно, очень трудно спокойно смотреть, как умирает человек. Особенно когда ты долгое время за ним ухаживаешь, привык к нему. Но в таких случаях смерть кажется спасением. Ты вздыхаешь облегченно: конец его страданиям, отмучился. В душе ты надеешься, что на том свете он уже не будет страдать, будет здоров и счастлив. Наша религия этому учит. Мы верим, что человек, который в этой жизни страдал от болезней, в вечном мире получит за это вознаграждение. Это дает нам утешение.

Сейчас у меня хорошее здоровье, слава богу. Я думаю, может быть, Аллах добавил мне здоровья за то, что я была добра к людям, искренне старалась им помочь. И у меня единственное самое большое желание на будущее – дожить до старости в хорошем состоянии, не оказаться прикованной к постели, не быть обузой и не нуждаться в помощи других.

Регина Габдрахманова, intertat.tatar; перевод с татарского