Сестра Минтимера Шаймиева Мадания Ильясова: «В жизни не полагалась на брата-президента»

В семье мы росли пятеро детей – три девочки, два мальчика. Мои братья Хантимер, Минтимер и я были примерно одного возраста. Можно сказать, что я росла под их опекой. Мы были очень дружны. Самый прозорливый и умный среди нас был Минтимер абый. Все делал обдуманно, был очень сдержанный, спокойный. У нас мама была такой. А Хантимер абый и я – взрывные, горячие.

У Минтимера абый были большие способности к учебе. В начальную школу мы ходили в родной деревне Аняк. Поскольку это была малокомплектная школа, классы объединяли: первый – с третьим, второй – с четвертым. Нашу учительницу звали Хадича апа. Наверное, Минтимеру абый было неловко за меня, если я чего-то не очень хорошо знала. Дома он мне помогал. «На уроке читай быстрее. Если знаешь, быстро поднимай руку и отвечай, а то Хадиче апа трудно, она же ведет два класса», – говорил он. Видимо, жалел нашу учительницу.

В начальной школе мы были очень активными, устраивали концерты. На них приходили родители, бабушки и дедушки. На Новый год в школе украшали елку, проводили праздничные мероприятия. Мы с Минтимером абый инсценировали стихотворение Тукая «Бала белән күбәләк» («Дите и мотылек») – я накидывала на плечи тонкий шелковый платок и изображала Бабочку, а абый играл Мальчика.

Я младше брата на два года. После начальной школы он стал ходить в школу в соседней деревне Поисево, потом я тоже перешла в эту школу. Но у нас были разные смены, и я в школе не могла просить брата объяснять мне какие-то предметы. Домой приходили поздно, иногда и в восемь вечера. Домашние задания по таким предметам, как математика, тригонометрия, геометрия, я старалась делать вечером. Если не могла решить задачу, просила брата помочь. А он был очень терпеливый. Иногда я так долго билась над задачей, видимо, еще и усталость после школы сказывалась, я не выдерживала, плакала. «Ну что хнычешь, родители услышат, нельзя плакать», – успокаивал он меня. Смотрел на задачу и просто показывал пальцем, где мне надо быть внимательнее. Я начинала искать правило или теорему. Если долго не получалось, он подсказывал. В учебнике показывал, где надо почитать. Он не говорил сразу, как решить задачу. Я понимаю, он хотел, чтобы я сама дошла до ответа. Таким образом, он помогал мне развивать мои умственные способности.

Работу по хозяйству мы делали вместе. Кормить, убирать за домашним скотом, натаскать воды – это была обязанность мальчиков. Старший брат в 14 лет пошел работать на комбайне, после 7 класса учебу бросил. Помню, мы носили ему обед. Если брат работал где-нибудь рядом, то Минтимер абый поручал это мне, а когда далеко или я могла что-то пролить, и сам шел со мной. Иногда и один отвозил на велосипеде. Папа нам на троих купил велосипед, правда, мне он доставался редко.

Как и все дети, мы тоже летом ходили воровать горох в поле, а уже в более старшем возрасте летними вечерами на запряженной лошади нашего отца ездили за сеном. Минтимер абый косил, я собирала и укладывала на телегу. Потом он убирал косу, вилы под сено и указывал мне на безопасное место: «Сядь сюда». По пути домой иногда задавал вопросы по учебе. Даже летом!

«Ели лесные ягоды с катыком»

На нашей улице было 12 детей, и мы очень дружили. Старшие были 36-37-го года рождения, были и те, кто помладше, – 38-39, 40-41-го года рождения. Не секрет, досыта поесть в те времена нам не удавалось. Хоть и не голодные годы, но детям ведь всегда хочется кушать. Минтимер абый собирал всю детвору нашей улицы и водил нас по ягоды. Мы добирались с ним до самых дальних полян. Когда возвращались домой, Минтимер абый, который знал, в какой семье трудное положение, брал с собой домой друга Инсафа, соседского мальчика Назиба. Дома у нашей мамы всегда был катык. Абый приходил и говорил: «Мама, дай катыка», раскладывал собранные нами ягоды по нашим тарелкам. Мы ели катык с ягодами. До сих пор эти времена вспоминаем с улыбкой. «Неужели мы этим наедались, Минтимер абый?» – говорю я. «Наедались, значит», – говорит. Видимо, мама наша тоже Минтимера абый любила, не отказывала, когда он просил.

Отец держал небольшую пасеку, всего 3-4 улья. Мы помогали ему, у папы не было одной руки. У нас была медогонка. Минтимер абый зовет Инсафа, Назиба, Зуфара, папа заносит рамы, а мы, девочки, ему помогаем – стряхиваем пчел с рам гусиным крылышком и передаем мальчикам. Три мальчика и Минтимер абый крутили ручку, папа потом сливал мед из бочки, а мы соскребали прилипший к стенкам мед корочкой хлеба и угощались. Получается, это был для нас своеобразный праздник.

У нас прямо за огородами был пруд. Мужчины в деревне, и наш отец тоже, после работы ходили купаться. У пруда передняя часть была глубокой, а другая сторона достаточно мелкой, так что там могли купаться дети. Мы и днем купались, но особенно приятно было сходить на пруд вечером, вместе с нашими родителями.

Детьми мы играли в разные игры. Например, «Шэпи уены». Для нее используются специальные надкопытные кости. В 1952-54 годах в хозяйствах уже начали забивать телят на мясо. Телячью ногу опаливают, добела скребут и моют, затем варят несколько часов. Из четырех конечностей получалось восемь костей – «шэпи». У каждого был набор этих костей. Мы их выстраивали в квадрат, и каждый игрок должен был выбить как можно больше костей с помощью специальной палки с гнутым концом.

Еще играли в городки. Делали шары из дерева диаметром 20 сантиметров, а также 12 палок примерно 15-20 см длиной. У этой игры тоже были свои правила. Мальчики играли очень дружно. Зимой городки переносились на лед.

Катались на лыжах, санках. Мы, младшие, обычно шли за старшими мальчиками. Наши лыжи, лыжные палки были самодельные. Старые лыжи от братьев переходили к нам. Из всех сил старались, бежали, чтобы не отстать от мальчиков. Я не помню, чтобы они отказывались брать нас с собой, прогоняли или били. Они брали нас и по ягоды, и за орехами в лес. Думаю, такое счастье нам выпало потому, что организатором был Минтимер абый с его спокойным характером.

Брат с детства был очень добрым, всегда готовым помогать. Расскажу только об одном случае. В 1951-52 годах в нашей деревне были фермы – конная и овечья. Напротив конной стоял дом, обычно он затапливался соломой, туда работники ходили погреться, попить чаю. Там жила Бибикамал апа – старенькая женщина, она, видимо, болела, ходила с трудом. Когда родители затапливали баню, папа отправлял Минтимера абый привезти Бибикамал апа к нам домой. Зимой Минтимер абый запрягал лошадь и ездил за ней. Мы мыли ее в бане, кормили ужином, а затем на тех же санях он отвозил ее домой. Да и в обычные дни папа всегда узнавал: «Ела ли Бибикамал апа, относили вы ей что-нибудь?» «Ты отправляла ей что-нибудь?» – спрашивал маму. В любое время суток, днем или вечером, Минтимер абый отвозил ей еду. Думаю, эта его доброта, благодарность Бибикамал апа вернулись ему потом в жизни.

«Не бросишь учебу – куплю пальто»

Минтимер абый окончил школу в 1954 году, а я – в 1956-м. Я тоже подала документы на факультет механики сельхозинститута – не хотела отставать от брата. Но по русскому языку сочинение написала на двойку и не поступила. После этого два года работала в колхозе. Наша сестра Марзия заочно училась в педагогическом институте. Как-то она приехала и говорит: «Мадания, твой Минтимер абый тебя там ожидает».

Я поехала, поступила. Но все время хотела домой, и русский у меня был не очень. Слушаю лекцию – ничего не понимаю. Прихожу с занятий, плачу. Говорю брату: «Всё, уезжаю, не могу больше, не буду учиться, я ничего не понимаю». А он мне: «Не сразу, но будешь понимать, без труда ничего не получится, старайся, всю жизнь на ферме работать – хватит ли у тебя здоровья?» Он твердо стоял на своем. Каждый день в течение 15 дней он приходил в институт и находил меня, проверял, на лекциях я или нет. Как он находил время! Я жила в общежитии на улице Вишневского, и он каждый день меня навещал.

Наступила зима, а у меня зимнего пальто нет. Говорю: «В чем же я буду ходить?» А он пообещал купить мне пальто, если буду учиться, не брошу учебу и не буду жаловаться. Вот так я и осталась. Думаю, он заботился о моем будущем, хотел, чтобы я получила образование, специальность.

На практику приехала в Муслюмовский район, тогда Минтимер абый с женой Сакиной жили в Муслюмово. Это было после второго курса, он меня позвал на летние каникулы, устроил на работу. До августа я поработала, заработала себе деньги. И в следующем году сюда же приехала. Мы жили дружно и с Сакиной дружили.

«Всегда старалась, чтобы брату не пришлось краснеть за меня»

Минтимер абый был очень заботливым, умел быть требовательным, строгим. Помогал детям своих родных. Я замуж вышла попозже, уже состоявшейся учительницей, мне, наверное, было легче. Не скажу, что в жизни полагалась на брата, потому что он президент. Бывало, обращалась в трудные моменты, но он говорил, чтобы мы сами старались. Всегда старалась, чтобы брату не пришлось краснеть за меня.

Перемены в стране начались еще в 88-м году. Многие потеряли работу, вышли торговать на рынки. Мы тоже переехали в город. Так как у меня были сложности в личной жизни, абый за меня очень переживал. В конце 1993 года я подумала: «Постой-ка, Мадания, никто тебе на блюдечке не принесет, времена-то меняются». Ушла с работы и уехала в деревню. Открыла там магазин, развернула бизнес…

В характере Минтимера абый – переданная от нашего папы мудрость, а от мамы ему передались ум, тактичность и сдержанность. Мы с ним постоянно на связи – через день созваниваемся. Друг друга никогда мы не бросали. И дети наши помогают друг другу. Они сегодня в хороших, теплых отношениях. Что будет после нас – один бог знает, но мы стараемся, чтобы они при нас были единой, дружной семьей.

Минтимеру абый сейчас 85 лет, и он человек очень уважаемый. Спасибо нашему народу. Ведь даже когда он заходит куда-то, люди непроизвольно встают и начинают ему аплодировать. Думаю, что это и есть настоящая любовь и уважение народа.

Гульнар Гарифуллина, intertat.tatar, перевод с татарского
Фото на анонсе: shaimiev.tatarstan.ru