Российский шоу-бизнес убивает фигурное катание

(Казань, 26 января, «Татар-информ»). Шоу "Ледовая симфония" на Первом канале стало достойным итогом "Ледникового периода" - в переносном, конечно, смысле. ТВ уже не первый сезон отнимает у российской зимы ее светлый имидж и добрый ассоциативный ряд.

Раньше спорили, что есть фигурное катание - спорт или искусство. Наконец разобрались - просто коммерческая развлекуха с ремесленной беспечальной ностальгией.

И пошли-поехали устраивать танцевальные телеконкурсы на льду, привлекая в жюри и в конкурсантов настоящих профессионалов льда, балета, театра, а более всего телевидения - главнейшего из искусств, по мнению опять же телевидения.

Этот ледовый аттракцион компрометирует саму идею неустанного творческого труда. Зрителя приглашают не просто любоваться катанием, но еще и пребывать в потрясении от достижений наших нефигуристов.

По мнению сайта chaskor.ru, телевидение доказывает, что почти любого артиста можно заставить кататься на коньках. На гордом переживании этого чуда нам и предлагают сосредоточиться.

Однако не всякого артиста, как и не всякого режиссера, тренера, хореографа и прочих участников коллективного творчества, можно заставить производить с помощью фигурного катания спортивные или художественные номера. Эту плачевную истину ТВ предпочитает не замечать.
ё
На ледовых шоу главным оказалось музыкальное сопровождение. Музыку ведь можно брать любую. Так что лучше - самую харизматичную, самую любимую, почти святую.

"Ледовая симфония" на Первом канале произвела полный заем советских шлягеров. При встрече с ними современная ледовая хореография оказалась абсолютно неконкурентной. И это сравняло впечатления от профессиональных фигуристов и непрофессиональных участников проекта, освоивших коньки.

Алексей Ягудин катался под шлягеры из "Бумбараша", выделывая руками какие-то очень примитивные жесты, иллюстрирующие не столько смысл, сколько слова песни по отдельности.

Алена Бабенко и Роман Костомаров облачились в гимнастерки и гетры-портянки, изображая военный эпос под патетическое "Эх, дороги, пыль да туман".

Но слишком вольно развевающееся во время катания "по дорогам" цветастенькое платьице Алены Бабенко выглядело пошловато - и виновата в этом не актриса, а тот, кто придумал этот танец под эти песни.

Не всякая эстетика поддается переводу в ледовый режим, хотя бы по чисто техническим параметрам.

Еще хуже обстояли дела у Татьяны Навки и Вадима Колганова, пытавшихся кататься от имени Штирлица и его жены под щемящую мелодию Микаэла Таривердиева.

Зрители на трибунах замирали и аплодировали композитору, фильму "Семнадцать мгновений весны", Вячеславу Тихонову и Татьяне Лиозновой, героическому прошлому страны и послевоенной советской мифологии - музыка будила бесконечные ассоциации.

А пара в это время делала довольно заурядные пластические экзерсисы, способные передать лишь некую абстрактную динамику взаимопритяжения и взаимоотталкивания мужчины и женщины. И ни на секунду не возникало ничего сопоставимого с эмоциональным напряжением в сцене "свидания издали" в картине Татьяны Лиозновой.

Еще плачевнее выглядел номер, эксплуатирующий перепетых кем-то другим "Коней" Владимира Высоцкого. И при чем тут повязка на глазах у героя в начале выступления? Высоцкий всегда пел про тех, кто с открытыми глазами и с открытым забралом, по доброй воле и в трезвом уме идет навстречу трагедии, катастрофе, гибели. Он не пел о тех, кто мечется вслепую.

Но наше развлекательное телевидение сегодня настолько ограниченно в восприятии человека, что ничего, кроме низведенной до банальности любви, оно не может вложить в номера ледовой программы.

Но и спортом фигурному катанию в телешоу не быть. Камера Первого канала только и успевала стыдливо отворачиваться от Жанны Фриске, отдувающейся и разве что не отфыркивающейся после своего номера, сложности
и гениальности которого, увы, зрителю оценить не удалось. Камера не знала, с какого ракурса эффектнее заснять Анну Семенович и Веру Брежневу. И оказывалось, что лучшие моменты - это когда они либо еще не начали кататься, либо уже откатались.

Впрочем, камере приходилось и уезжать подальше от Константина Дзю, чья мощная рука предательски вибрировала во время поддержки и грозила обрушить на лед изящную Марию Петрову. Дело спасала эффектная костюмировка Дзю с эполетами и любовь к Дзю как к боксеру.

Ледовая модель "Ледовой симфонии", как и шоу "Ледниковый период", ясна - максимум декоративности и аттракционности, минимум поводов для размышлений. Если где-то существует программа по отучиванию широкой телеаудитории от мыслительных процессов, от навыков оценки окружающей реальности и искусства, то телекатание верно этой программе служит.

Если в начале 1990-х благодаря злоупотреблению на ТВ одиозную славу приобрел великий балет "Лебединое озеро", сегодня на роль одиозного символа наших дней напрашивается телешоу с фигурным катанием.

Фигурное катание было столь любимо в советские времена в силу его спонтанной неидеологизированности и невербальности в ту эпоху, когда многие слова и идеи себя изжили.

Сейчас фигурное катание обрастает имиджем пустого досуга, который освобождает человека от гражданских смыслов, от душевного и интеллектуального напряжения - и не терпит эстетической взыскательности.

Некритическое любование квазиспортом и квазиискусством должно доводиться до автоматизма. Но и этого мало. Чтобы народ не отвлекался от фигурного катания в интервалах между его выходами в эфир, идет сериал "Жаркий лед". В нем культивируется жестокость человеческих отношений в спорте. И культивируется плотоядно, гордо, с апломбом - как идеал этих самых отношений.

Изображая, что страна подсела на ледовую тему, тренер и вдохновитель телешоу Илья Авербух выпускает глянцевый и довольно увесистый журнал "LЁД". Тяжко, когда на 170 страницах участники одного и того же ледового шоу раздают интервью, учат свою аудиторию правильно питаться и правильно жить.

Российский шоу-бизнес убивает фигурное катание (фото)

За кадром "Ледникового периода" (видео)