Роман ЕРЫГИН:

Актеру  казанского Театра юного зрителя и известному телеведущему Роману Ерыгину сегодня исполняется  50 лет. Полвека –  особая дата, когда человек полон сил, имеет солидный опыт за плечами, строит  грандиозные планы на будущее.  Юбиляр ответил на несколько вопросов корреспондента ИА «Татар-информ» .

Роман Владимирович, расскажите, пожалуйста, какими своими  достижениями вы гордитесь больше всего?
Р.Е.: Гордыня  –  смертный грех. А достижением своим я считаю то, что я не отошел от выбранного мною пути. Хотя шансы сломаться были и остаются до сих пор. Конечно, мысли начать заниматься делом, которое бы приносило доход, могли придти в голову.  Но, несмотря ни на что, я продолжаю этот тяжелый и подчас неблагодарный путь. 

Есть ли у вас желанная, но так и не сыгранная роль?
Р.Е.: Конечно. Есть роли, которые безвозвратно ушли. В советские времена в театре, в котором я служил, собирались ставить «Ревизора». Роль Хлестакова мне не досталась, по мнению маститого на тот момент актера, «роль Хлестакова надо было выстрадать», а я был молод, мне было 23 года. Хотя и сам герой - молодой человек и играть его должен был его ровесник. Тем не менее, мне эту роль не дали. Также произошло и с Шариковым из «Собачьего сердца». А сейчас я уже по возрасту сыграть эти роли не могу. Всему свое время. 

К 50 годам мне неожиданно стало везти на роли. Сейчас в нашем театре идут репетиции «Отелло», в котором я играю Яго. В спектакле  «Лекарь поневоле» мне досталась роль Сганареля. Наверное, это компенсация за Хлестакова и Шарикова.

Как вы относитесь к молодому поколению артистов?
Р.Е.: Молодые артисты – это «выродки» из своего поколения. «Выродки» в самом хорошем смысле этого слова. Они мыслят иначе, не прилепляют на стул жвачку, они разговаривают человеческим языком. Мне не нравится поколение «пепси», поколение «Next», эти выражения меня пугают. Но среди любого поколения есть нормальные люди. Это естественный процесс. 
У нас в театре чудное молодое поколение.

Как вам удается совмещать работу в театре и на телевидении?
Р.Е.: Наверно, за все эти годы внутри у меня образовалась кнопка. Я на нее нажимаю и переключаюсь с одной деятельности на другую. Потому что между театром и телевидением нет ничего общего. Сначала мне было сложно. Я считаю, что театр - самодостаточная вещь. Театр в публике не нуждается, а телевидение - напротив. Оно должно сделать все, чтобы быть интересным зрителю. 

Думаю, я один из немногих актеров, выходящий на сцену через день, который ведет на телевидении ежедневную новостную передачу. Я не хвастаюсь, мне повезло.

Если театр, как вы считаете, не для публики, то для кого? Для того, чтобы актеры могли самовыражаться?
Р.Е.: Нет, конечно. Театр – самодостаточное искусство, оно есть и есть. Впрочем, как и многие другие виды искусств. Если бы Леонардо писал Джоконду для зрителей, то, наверно, он бы создал образ невероятно красивой женщины, а не такой, которую мы с вами видим. В нашем современном понимании, она не красивая женщина. Значит, художником двигало что-то иное, отнюдь не стремление понравиться. 

Как вы намерены отпраздновать юбилей?
Р.Е.: Никак не буду отмечать. Я больше 20 лет в начале театрального сезона хожу в администрацию и прошу поставить мне на 9 ноября спектакль. Мне не нравится этот праздник. Родители в детстве мне устраивали дни рождения, и я так наотмечался, что сегодня мне уже и не хочется.

Что для вас счастье? В чем его секрет?
Р.Е.: Счастье само по себе секрет. Оно мимолетно, как искра. Поэтому оно и счастье, что недолговечно. Оно мелькнет и исчезнет. У кого-то оно длится 5 секунд, у кого- то 3 года – это и есть секрет, а открыть его нельзя.

В жизни все зависит от удачи или только от труда человека?
Р.Е.: Только от труда не зависит, одной удачи мало. Удача у Брэда Питта – вот это удача.

Что вы можете посоветовать ребятам, которые мечтают стать актерами, поступить в театральный институт?
Р.Е.: Никогда этого не делать. Идти в актеры можно только в одном случае: если вы не поступите в театральный вуз и умрете.

Беседовала Мария КИРЮХИНА.