Радик Салихов: «Глобализация не вызов, это возможность для татар»

«Полной независимости, полного суверенитета нет ни у кого»

Тридцать лет новейшей истории России, 30 лет истории Республики Татарстан.  Если вернемся в памяти на рубеж 1990-1991-х годов, что вы тогда ждали от будущего? Что из этого реализовалось, а что нет?

Для всей страны это было в первую очередь романтическое время. Все жили в ожидании какого-то чуда. Экономическая ситуация была очень непростая. Люди ждали реальных изменений в материальной жизни, общественной стабильности. А стабильности не было.

Я в те годы был еще молодым ученым, только что поступившим на работу в институт языка и литературы. Коллеги более старшего поколения были воодушевлены идеями суверенитета, горели надеждами на возрождение татарского языка, подлинной истории и наследия татарского народа. Уже тогда громко заговорили о роли и месте татар в мире. И, конечно, достижения начала 1990-х годов, среди которых Декларация о государственном суверенитете РТ, учреждение должности Президента РТ, принятие Конституции республики и многое другое, вселяли в сердца людей надежду на то, что татары войдут в мировую семью на равных правах.

В то же время эти романтики хотели стремительных изменений, чуть ли не революционных преобразований, некоторые даже требовали полной независимости республики. Но Президент Татарстана Минтимер Шаймиев правильно отмечал, что полной независимости, полного суверенитета нет ни у кого. Люди, имеющие дело с реальной экономикой, социальной сферой, занимали спокойную, взвешенную позицию. Постепенно романтика проходила, и оставалась только каждодневная напряженная работа.

По итогам мы видим, что руководство республики сумело соединить прагматичные устремления с романтическими настроениями людей, ждавших изменений. И, казалось бы, незаметно, но к началу нулевых годов многие задачи, декларировавшиеся национальным движением, так или иначе уже решались. К этой работе привлекли самые широкие слои населения, общественные организации, Всемирный конгресс татар. Приняли госпрограмму по сохранению языков народов РТ, сохранению национальной идентичности народов республики. В республике учредили Академию наук, научные институты, взявшиеся за реализацию этих программ. Все включились в процесс. Вот такая произошла эволюция: от романтики и эмоций первых лет к созидательной работе.  

«Было очень много недовольных созданием национальных автономий»

А как бы вы оценили роль Татарстана в строительстве новой государственности России? Если вернуться в начало 1920-х годов, то ведь и создание ТАССР шло очень непросто, через серьезные политические баталии. Мы знаем, что попытки повысить статус республики до союзной предпринимались на протяжении всего советского периода.

Татары во многом сыграли определяющую роль в сохранении и развитии российской государственности. С началом политической истории татарского народа, с возникновением первой политической партии «Иттифак», с созданием мусульманской фракции в Государственной думе Российской империи и всеобщего оживления общественной жизни мусульман России в начале ХХ века был поставлен вопрос о национально-культурной автономии. Речь никогда не шла о территориальном разграничении, отстаивалась автономия духовной жизни, равноправие татарского, тюркского, мусульманского населения страны с другими народами и конфессиями. Это стремление приобрело всероссийский масштаб. А после революции 1917 года эти настроения проникли в самую гущу татарского народа.

Уже после и вследствие этого возникла идея создания территориальной автономии татарского и других тюркских народов: башкир, азербайджанцев и др. Период с 1917 по 1920 год был критическим для судеб России, потому что стоял вопрос: сохранится ли целостность государства в стране, раздираемой Гражданской войной, в которой царил голод и хозяйственная разруха, где брат шел на брата. Мудрость первых руководителей, стоявших у истоков советской Татарии, заключалась в том, что они планировали строительство молодой государственности татарского народа в составе одной большой страны – России. Впрочем, и у их оппонентов, у того же буржуазно-демократического движения, не было цели создать независимое государство.

Существовали разные проекты: штата «Идель-Урал» в 1918 году, Татаро-Башкирской республики в 1919 году. Они не реализовались. Провозглашение Советской Татарии в 1920 году ознаменовало создание неэтнической государственности. ТАССР возникла как поликонфессиональная, многонациональная государственность, отражающая чаяния всех народов и слоев населения. В первую очередь, конечно, победившего пролетариата.

Но, несмотря на ленинскую политику, признающую право нации на самоопределение, в стране еще довлели имперские традиции. Было очень много недовольных созданием национальных автономий. Но в действительности это был дальновидный шаг советского руководства, поскольку создание государственных образований в составе РСФСР способствовало экономическому, культурному развитию регионов. Руководители на местах брали всю ответственность на себя. В результате в ТАССР довольно быстро преодолели последствия голода, сравнительно успешно проводили новую экономическую политику.

К концу 1920-х – началу 1930-х годов Татария была одним из регионов с развитой экономикой и культурой. В масштабах страны республика занимала первые места по многим параметрам, начиная от темпов коллективизации, индустриализации до засева сельскохозяйственных площадей.  

Конечно, национальная интеллигенция в значительной своей массе была не совсем довольна усеченным, урезанным статусом автономии. Общественность и некоторые руководители республики вполне справедливо считали, что Татария вправе иметь статус союзной республики. Этот вопрос неоднократно поднимался и в 30-е, и в 50-е годы, и особенно в 70-е годы ХХ века, когда Татарстан уже стал признанным флагманом экономического развития страны.

Республика располагала развитой нефтяной промышленностью. Не случайно нас называли «второе Баку».  Но, к сожалению, этот вопрос в те годы не решился. Все осталось, как было. Тем не менее даже урезанный статус не мешал поступательному развитию Татарстана.

1990 год открыл для нас врата возможностей. Народы республики наконец-то получили то, чего они заслуживали. Декларация о государственном суверенитете Республики Татарстан преследовала прежде всего задачу добиться равного статуса со всеми союзными республиками. Это стало бы торжеством справедливости. Все это в итоге дало толчок дальнейшему укреплению самостоятельности республики в 1990-е годы, уже после развала СССР.

«Федеративные отношения стали спасательным кругом для страны»

Сегодня иногда приходится слышать о том, что принцип создания Советского Союза как федерации был ошибочным. Однако есть и противоположная точка зрения. Ее сторонники считают, что иначе большевики не смогли бы собрать Россию, развалившуюся на территории. Как, собственно, и в период после распада СССР.

Да, есть разные мнения. Однако нужно судить по результату. В переломные исторические эпохи главная задача – сохранение вековой российской государственности. И в 1990-е годы, в этом абсолютно непредсказуемом политическом пространстве, в этой бесконечно меняющейся обстановке на фоне военных конфликтов, в стране с полуразрушенной экономикой и недовольным населением, безусловно, нужно было пройти буквально по краю пропасти. Не допустить, чтобы центробежные тенденции переросли в лавинообразное хаотичное движение. В этой ситуации, на мой взгляд, да и многие ученые-историки так считают, роль Татарстана, его руководства во многом была определяющей. Несмотря на давление и в самой республике, на прессинг со стороны, центристская позиция, стремление выстроить договорные федеративные отношения стали своеобразным спасательным кругом для страны. Страны, в которой регионы уже не знали, что делать, чтобы спасти свою экономику и свое население. То ли удариться в оголтелый сепаратизм, то ли вообще отказаться от всякой управленческой самостоятельности.

Инициатива о договорных отношениях исходила из Татарстана. В итоге Москва и Казань пришли к подписанию договора. А затем федеральный центр распространил эту практику на все национальные республики и регионы.

Все это, конечно же, остудило горячие головы в регионах, выбило козыри из рук противников федерализации. На мой взгляд, это был единственный путь спасения страны в тот период. И вы правы, в этом просматривается какая-то параллель с эпохой Гражданской войны, с началом 1920-х годов, когда в принципе у большевиков не было иного выбора, как предоставить хотя бы какую-то квазигосударственность национальным окраинам, во весь голос требовавшим самостоятельности.

Ведь почему Колчак, опытный военачальник, командовавший хорошо вооруженной армией, проиграл в Гражданской войне? Да потому что он отказался учитывать интересы башкир, татар, казахов, других народов, составлявших серьезную часть большевистских частей и, по сути, сыгравших решающую роль в разгроме колчаковских войск в Сибири, на Урале, в Поволжье. Это был его просчет. Большевики вели более разумную, более мудрую политику.

Конечно, с позиций нынешнего дня мы можем сказать, что решение большевиков было не идеальным, а право выхода союзных республик из состава СССР оказалось миной замедленного действия. Но ведь все это в течение 70-летней истории страны можно было каким-то образом решить. При создании Советского Союза в 1920-х годах у Ленина не было иной возможности. Он нашел единственный выход из тяжелейшей ситуации. То же самое мы наблюдали в 1990-х годах уже в постсоветской России, которую вытащил из хаоса федерализм.

«Авторитет личности Рустама Минниханова таков, что не зависит от наименования должности»

Татарстану предстоит изменить наименование должности Президента республики. Какое значение это будет иметь для нас?

Должность Президента стоит в ряду таких же символов, как Декларация о государственном суверенитете, Конституция РТ, договор о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения. Все это – важные идеологические кирпичики в основе государственности нового Татарстана, возникшего в 1990-х годах. Конечно, эта должность существенно помогала республике укреплять авторитет внутри РФ, в федеральном центре. Она способствовала развитию экономических и культурных связей за пределами страны. Президент символизировал собой сильный регион, интересный в том числе и зарубежным партнерам. Это наша большая история.

В прошлом году исполнилось 30 лет институту президентства в республике. Но время идет, меняется страна, меняется международная обстановка. Мы все живем в едином правовом поле. И нельзя не согласиться с Рустамом Миннихановым в том, что раз закон принят, его надо выполнять. На мой взгляд, ничего существенно негативного для республики не произойдет, поскольку руководитель Татарстана остается на своем посту. Он имеет те же полномочия. Мало того, он получает возможность избираться на новый срок. Поэтому изменение названия должности вряд ли скажется на жизни граждан. Авторитет личности Рустама Минниханова таков, что не зависит от наименования должности. Будем жить и работать дальше.

«Каждый на своем месте, на работе, в семье должен использовать татарский язык, и он потихоньку вернется»

Как вы оцениваете состояние татарского языка? Насколько он жизнеспособен?

Мне часто приходится слышать высказывания о катастрофической ситуации с языком. Но если пройтись по городу, зайти, например, в государственные, общественные учреждения, мы увидим, что татарский язык звучит на каждом шагу. Ситуация выглядит намного лучше, нежели в конце 1980-х или в начале 1990-х годов. Престиж языка поднялся. Люди стали более внимательно относиться к своему происхождению, традициям. За эти годы сформировалось несколько поколений молодых людей, свободно владеющих татарским языком.

Да, очень часто приводят доводы, что раз при поступлении в вуз ЕГЭ по татарскому языку не нужен, значит, он вообще не нужен. Но помимо подобных «прямых» аргументов вроде «ты – мне, я – тебе» есть еще важные факторы, которые пока, может быть, слабо ощущаются. Это факторы родовой принадлежности, малой родины.

Национальное самосознание у татар за последние десятилетия очень сильно выросло. Отрицать это нельзя. Другое дело, что невозможно быстро реализовать все планы. Есть идеалисты, которые думают, что вот сейчас руководители будут только на татарском говорить, миллиарды в эту сферу закачают, и через год все татары заговорят на отличном литературном татарском языке. Это невозможно, это только в сказках может быть, а в реальности возрождение языка занимает десятилетия. Этот процесс часто не зависит от того, насколько он финансируется или же административно поддерживается. Язык – это в первую очередь личное дело самого человека, а затем всего общества. Не нужно ждать быстрых результатов. Каждый на своем месте, на работе, в семье должен использовать татарский язык, и он потихоньку вернется.

То есть имеет значение не столько работа государственных, социальных институтов, сколько все-таки личная позиция человека?

Безусловно. Конечно, материальная и административная поддержка важны, но они не определяют всё. Определяет сам человек, определяет общество.

«Говорят, что у татар деревенская культура. Нет»

Каковы характерные признаки татарской культуры? И как бы вы оценили влияние глобализации, технологий массовых коммуникаций на татарский язык и культуру? Это вызовы или больше возможности?

Татарская культура – очень сложное явление. Некоторые, порою заблуждаясь и вводя в заблуждение других, говорят, что, мол, у татар деревенская культура. Нет. Уже 100 лет назад у нас уже существовала профессиональная национальная литература, появился театр, развивались национальная музыка и изобразительное искусство в профессиональном формате. А если посмотреть в целом, то культура татарского народа насчитывает многие и многие столетия. В первую очередь это история разных форм государственности, начиная от государственности державы хунну, тюркских каганатов, Волжской Булгарии, Золотой Орды, Казанского ханства и т.д. Затем история развития в составе российского государства. История народа накладывала отпечаток на менталитет людей, на их представления о добре и зле, о прекрасном и безобразном. Это в свою очередь отражалось и в культуре татарского народа. На протяжении всей истории формировались наша замечательная поэзия, литература.

Современная национальная культура отражает взгляды, пристрастия, вкусы разных слоев крайне неоднородного татарского общества. В ней параллельно сосуществуют сельская и городская культура, культура интеллигенции и молодежные субкультуры. Порою они пересекаются. Но люди и, соответственно, их культурные предпочтения очень различаются.

Мы все очень разные. У меня такое ощущение, что формирование общей татарской культуры еще продолжается. Идет живой процесс, пока нет окончательно сформировавшихся понятий и ценностей. Конечно, мы можем сказать, что в советский период у нас была литература, театр, поэзия, были созданы замечательные произведения на прекрасном татарском языке. Но они в то же время были пронизаны советской идеологией, накладывавшей определенные рамки. С отменой обязательной идеологии начинается свобода творчества, дающая несколько иную картину татарской культуры.

Сейчас мы видим попытки татарской молодежи найти новый язык культуры. Но в то же время нужно сохранить ее классическое ядро. Сберечь нашу народную песню, ту, которой восхищался Габдулла Тукай. Это наши «Аллюки», «Тафтиляу», «Кара урман» и многие другие старинные татарские песни.

Сейчас мы наблюдаем большой интерес к рукописному наследию, музыкально-поэтическим произведениям, баитам и мунаджатам, на которых в предыдущие столетия воспитывались многие поколения татарских детей. Бабушки читали своим внукам эти сказочные произведения, насквозь пронизанные религиозной символикой. Шел одновременный процесс развлечения и религиозного воспитания ребенка. В советский период этот пласт литературы был напрочь забыт, теперь он возвращается. Возрождение исламских культурных традиций тоже влияет на формирование современной культуры.

Особо нужно сказать о русскоязычном сегменте татарской культуры. К примеру, существует русскоязычная литература татарских писателей. Существует мнение, что это не татарская литература. А я утверждаю, что это на сто процентов татарская литература, только она создана на русском языке. В этих произведениях отражаются национальные чувства, психотип татарина, представления об истории и будущем татар, переживания русскоязычного татарина, живущего, предположим, в отрыве от исторической родины. Это татарская литература. В первую очередь она адресована соплеменникам.

Что касается глобализации, то, с одной стороны, она несет в себе угрозы национальной культуре. Но это угроза для культуры, не имеющей основ, глубоких корней. Татарская культура стоит на древнейшем фундаменте. Поэтому для нас глобализация – не вызов, а новые возможности. Возможности экспортирования нашей культуры, как это было в начале ХХ века. Тот же Тукай был популярен среди всех тюркских народов и мусульман. Труды Марджани были популярны на всем арабском Востоке. Этот ряд можно продолжить. Поэтому глобализацию я вижу как фактор сохранения нашей культуры.

А как татары сегодня встраиваются в глобальную мировую культуру? Насколько мы конкурентны?

Возьмем, к примеру, оперное искусство. Исполнители татарского происхождения, получившие образование в Казанской консерватории, выступавшие в первые годы в наших театрах, сегодня работают на ведущих мировых сценах. Они же осознают себя татарами. Или фигурное катание.  Тут трудно разделить, где культура, а где спорт, потому что фигурное катание – это искусство. Мы видим, что одни из сильнейших фигуристок – татарки. И дело не в том, что они получили спортивную подготовку не в Татарстане. Все таланты растут в семье. Характер, мировоззрение, самодисциплина, чувство вкуса, чувство прекрасного – все эти качества формируются в семьях. А семья – носитель национального менталитета, национальной культуры и характера.

К Гузель Яхиной у нас относятся очень по-разному, но она сумела добиться большой известности в современной российской литературе, обратившись к теме татарской истории, к татарской жизни. Ей удалось пробудить интерес к татарской теме. Ее творчество – это тоже одно из проявлений современной русскоязычной татарской культуры. 

Весь мир знает и наших признанных ученых: Рашида Сюняева, Роальда Сагдеева, Роберта Нигматуллина и других.

Да, кстати, у того же Сюняева есть несколько учеников-татар, которые тоже уже входят в мировую научную элиту. Просто они находятся немножко в тени великого светила. Ученые вообще любят тишину. О них много не говорят. Уверен, есть масса уникальных специалистов родом из татар, работающих по разной тематике в крупнейших научных центрах мира.

«Современные мусульмане-татары не отрекаются от светскости»

Как вы оцениваете роль ислама в истории татарского народа?

Это один из важнейших факторов сохранения национальной идентичности татар. Без ислама татарский народ просто немыслим. В этом году мы будем отмечать 1100-летие со дня принятия ислама волжскими булгарами. На самом деле ислам в среде наших предков существовал и до этой даты, он имеет более древние корни. Ислам – это не просто совокупность обрядов. Это мировоззрение народа. Это сама жизнь, мы это видим даже по нашим фамилиям, они сплошь исламского, арабского происхождения. Такова была практика имянаречения в XIX веке. Ислам определяет национальный характер семьи. Все основные обряды, связанные с семьей: никах, «исем кушу» при рождении ребенка, традиции взаимоотношений в семье и т.д. – это же все ислам. Наша книжная культура также не одно столетие формировалась под самым сильным влиянием мусульманской веры.

Мы видим сегодня, что современные мусульмане-татары не отрекаются от светскости, они живут как прогрессивные люди, пользуются всеми достижениями цивилизации, активно участвуют в общественной жизни. И примечательный факт – в последнее время в ислам приходит очень много молодежи.

Татары в этом отношении, пожалуй, самые европейские из мусульман. На развитие татарского народа решающее влияние в свое время оказал так называемый евроислам.

Конечно. Наши религиозные деятели, включая муфтия и основных имамов Казани, они все люди с активной жизненной позицией, очень много делающие для своих городов, для республики в целом. Это современная реализация традиций татарского джадидизма.

«Если народ замкнется в себе, то вымрет»

Сто лет назад было написано произведение Гаяза Исхаки «Исчезновение через 200 лет», в котором писатель прогнозировал гибель татарского народа в будущем. Как бы вы сегодня оценили вызовы, которые нельзя игнорировать? Насколько был прав Исхаки?

Угроза, о которой говорил Гаяз Исхаки, она остается. Если, предположим, наш народ замкнется в себе, если пойдет за теми деятелями, которые призывают к консервации культуры, к отказу от наследия джадидов и вернется к представлениям 200-300-летней давности, то, конечно, татарский народ вымрет. Он попросту не выдержит конкуренции с другими народами. Такая опасность есть, но она все же иллюзорная. Татар уже невозможно отделить от русской и мировой культуры, невозможно загнать в узконациональные рамки. Да и не присуще нашему народу сидеть в замкнутом мирке. Татары активны и любознательны, очень мобильны.

Среди основных вызовов я, конечно, более всего опасался бы равнодушия к своему происхождению. Подобное отношение к корням есть во всем мире. Мир отказывается от национального. Эти настроения присущи немалой части городской интеллигенции. В основе неприятия своего происхождения лежит комплекс национальной неполноценности. А комплекс возникает на почве плохого знания прошлого, узкого кругозора и просто эгоизма, равнодушия.

Наш народ на протяжении своей истории пережил такие тяжелые этапы, что, казалось бы, все уже, но он выжил, сохранился. Мало того, тяжелые испытания стали стимулом, импульсом для его дальнейшего развития.

Татары умеют противостоять внешним обстоятельствам. Главный вопрос: как противостоять обстоятельствам внутренним и личным? В этой связи хочу вспомнить о стратегии действия, принятой в позапрошлом году Всемирным конгрессом татар. Стратегия обращена к конкретному человеку. Ее много критиковали, но, на мой взгляд, это правильный документ. Каждый из нас должен работать в семье, с детьми, с внуками, с братьями и сестрами. Все начинается с очень простых вещей: любви к своим предкам, к религии отцов и дедов, любви к своей малой родине. Именно отсюда и начинается национальная идентичность. И не только национальная, но и общероссийская.

Я уверен, что татары никогда не исчезнут. Они через многое прошли. Они могут быть англоязычными, русскоязычными, сербоязычными и т.д., но они не перестанут быть татарами.

«Татары всегда были номады, это своего рода сетевой народ»

Каким вы видите будущее татарского народа, Татарстана через 20-30 лет? Каковы основные контуры этого будущего?

Думаю, что татарский народ все больше будет завоевывать свое место в мировом пространстве. Этот процесс уже идет. Мы знаем, что тысячи молодых татар, получив блестящее образование, работают во всем мире. Люди не будут сидеть на месте. Татары всегда были номады, это своего рода сетевой народ. В конце XIX – начале XX века сформировалась целая сеть татарских общин, от Польши до Дальнего Востока. А тогда интернета не было, существовала только почтовая связь. И эти общины существовали, не имея государственности, не получая бюджетного финансирования. Строились медресе, мечети, библиотеки, театры. Татары обеспечивали свою жизнь. Сегодня, в принципе, похожая ситуация, но сейчас есть Мировая паутина. Нация живет, осваивая виртуальное пространство, невзирая на то, в какой части света находится в тот момент один из ее членов. Нация может разговаривать о насущных проблемах в различных чатах, форумах, при этом один человек будет в Австралии, второй в Германии, пять человек будут сидеть в Казани, и все они будут объединены одной идеей.

Сейчас очень много примеров, когда люди, проживающие в Америке, Канаде, группируются, создают воскресные мусульманские школы, школы татарского языка. Этим часто занимаются именно молодые люди.

Я вижу нашу нацию такой же, как на протяжении тысячелетия – нацией активной, культурной и книжной, нацией торговой, нацией ученых. Татары не будут сидеть в рамках ограниченной территории, для них не существует расстояний, как не существовало и ранее. С ними будут считаться, их вес в мировой политике, экономике и культуре будет повышаться. В этом отношении я оптимист.

По поводу Татарстана – очень тяжело заглянуть далеко в будущее. Непонятно, что будет со всем миром. Миром, в котором все страны и народы взаимозависят друг от друга. Наша республика самыми прочными нитями связана с судьбами России. Какой будет Россия, таким будет и Татарстан. А в том, что Татарстан сам по себе будет работать, трудиться, не покладая рук, в этом нет никаких сомнений, потому что наша республика никогда не отдыхала. Она все время работала. Конечно, главное, чтобы Татарстан сохранил себя в том формате, в котором он существует сегодня.

Институт истории АН РТ сравнительно молодой, однако результаты вашей работы впечатляющие. Одна семитомная «История татар» чего стоит. Над какими перспективными направлениями работают сегодня сотрудники института?

Сейчас основное внимание сконцентрировано вокруг изучения истории татар в России, вне зависимости от конкретного региона, поскольку татары, проживающие в пределах Татарстана, составляют меньшинство народа. Нам крайне важно дать объективную, максимально полную картину истории татар Приуралья и Зауралья: в Башкортостане, в Оренбургской, Челябинской областях, Сибири, то есть там, где татары сконцентрированы больше всего.

Они все ждут этой истории. А она в некоторых моментах сложнее истории татарского народа в Поволжье. За примерами не нужно далеко ходить: существует вопрос вотчинного права на территории современной Республики Башкортостан, на территории востока Татарстана. Некоторые публицисты, спекулируя на сложных сословных понятиях, порою начинают идентифицировать их с этничностью. Выходят многочисленные труды, статьи, в которых «доказывается», что все население востока Татарстана, оказывается, вообще не татары, а башкиры. Есть и обратные примеры.  

Конечно, наши оппоненты имеют право на свою точку зрения, но и мы должны иметь право на наше мнение. При этом наша позиция должна быть обоснованной, опираться на весь комплекс объективных документальных источников. В этом направлении мы сейчас работаем, занимаясь в первую очередь поиском документальных материалов по татарской истории.

Одна из тем – историография крымско-татарского народа, потому что мы не отделяем его от наших исторических судеб. И, конечно, история ислама. В этом году мы отмечаем 1100-летие принятия волжскими булгарами ислама. Здесь опять на первый план выходит Казань как столица исламского книгопечатания, как город, в котором был напечатан первый в России Коран. Нам нужно обо всем этом рассказывать с подробным документальным подтверждением, потому что наши утверждения иногда не сразу принимают на веру. Мы тут должны быть особенно тщательными, особенно аргументированными, работать в теснейшей связке с крупнейшими мировыми и российскими учеными, чтобы не было ни тени сомнения в нашей правдивости, в представленных нами исторических данных. 

Вы упомянули про исследования татарского населения, проживающего в Приуралье, в частности на территории Башкортостана. Чем объясняются противоречия между историками и этнологами Татарстана и Башкортостана?

Во-первых, существующие противоречия не имеют под собой политической подоплеки. Это важно подчеркнуть.  Я уверен, что мы придем к какому-то общему знаменателю, хотя не знаю, насколько скоро.

Во-вторых, академическая и вузовская наука Башкортостана, как и Татарстана, не замечены ни в каких противостояниях. Есть силы околонаучные, манипулирующие историческими знаниями, представляющиеся учеными. Их правильнее назвать некими публицистами и активистами, но не учеными.

Ведь в научной среде не принято ругаться в интернете, в соцсетях, не принято выступать с провокационными, ничем не подтвержденными утверждениями в прессе, на каких-то собраниях, тем более высказывать оскорбительные мнения в адрес того или иного народа.

У нас достаточно тесные отношения с нашими коллегами из Республики Башкортостан. Конечно, существует разное понимание процессов, происходивших в прошлом, двести, триста лет назад. Но это не значит, что мы находимся в состоянии какой-то войны. Наоборот, мы обсуждаем спорные вопросы. В науке не бывает консолидированного стопроцентно единого мнения. Самое главное, не поддаваться на провокации тех людей, которые специально пытаются обострить наши взаимоотношения.