Рабит БАТУЛЛА:

В первой  видеоконференции из цикла «В наших сердцах ты, Тукай!», прошедшей в пресс-холле информационного агентства «Татар-информ» на татарском языке, приняли участие известные в татарско-тюркском мире личности, внесшие свой весомый вклад в татарскую литературу и науку: ученый-литературовед, критик, доктор филологических наук, заместитель директора Института языка, литературы и искусства им.Г.Ибрагимова Нурмухаммет Хисамов, лауреаты Тукаевской премии – народный писатель Татарстана  Рабит Батулла, а также поэт, главный редактор газеты «Мэдэни жомга» Зиннур Мансуров.

Состоялся содержательный обмен мнениями по самому широкому кругу вопросов, касающихся  жизни и творчества Габдуллы Тукая -  классика татарской литературы, литературного критика, основателя современной национальной литературы, имевшего огромное влияние на  формирование многих современных тюркоязычных, прежде всего, литератур.  

Деятельность каждого из приглашенных в студию «Татар-информ» участника видеоконференции  напрямую связана с именем Г.Тукая. Так, Нурмухаммет ага Хисамов, на протяжении десятилетий изучает жизненный путь и творчество великого татарского поэта, у него  множество  научных трудов о Г.Тукае. Широко известен роман-сказание о Тукае писателя, публициста  Рабита Батуллы «Острее меча, тоньше струны ». Зиннур Мансуров известен, как глубокий  исследователь тукаевского творчества и автор литературного  цикла «Беседы с Тукаем», которую он ведет в газете «Мэдэни жомга».

Вел видеоконференцию Рабит Батулла. 

Р.Б.: Рядом со мной сидят четыре личности - поэт Нурмухаммет Хисамов и поэт Зиннур Мансуров, ученый Нурмухаммет Хисамов и ученый Зиннур Мансуров. Я причисляю Зиннура Мансурова к ученым, хотя он еще и не защитил докторскую, однако он прославился не только как поэт,  но и как исследователь, внесший исключительно большой вклад в тукаеведение. Поэтому я называю его ученым, и, думаю, со мной согласятся.

С чем же мы подходим к 125-летнему юбилею Тукая? Краткий экскурс в эту тему не будет лишним.  

Должна быть специальная отрасль науки о Тукае, говорил наш ученый-тукаевед Альберт Фатхи, его в этом мнении поддерживал и Альберт Яхин. Должна быть целая наука, включающая в сферу изучения не только личную жизнь Тукая, его творчество, жанры его поэзии, но и многие другие аспекты, события, вплоть до некоторых щепетильных моментов, имевших прямое влияние на душевное состояние поэта, а следовательно и на его творчество. На вопросы, касающиеся Тукая, должны быть научно обоснованные, четкие ответы. Скажем, есть словари Пушкина, Тютчева. Должен быть и словарь Тукая.

На такой вопрос, на каком глазу у Тукая было бельмо, мы и сегодня еще не можем точно ответить, потому что наука этим еще не занималась. Для чего выяснять, на правом или левом глазу было бельмо, могут сказать некоторые, но для науки  это не мелкий вопрос. Галиасгар  Камал пишет, что бельмо было на правом глазу, а некоторые близко знавшие поэта люди говорят, на левом – до сего дня это точно  не установлено. Или вот, скажем, есть фотография, где известный философ, теолог, арабист, певец и борец Мутыги, выступавший в цирке с такими, как  Поддубный, запечатлен рядом с худеньким шакирдом. У того в руках какие-то бумаги, на нем изношенный костюм, застегнутый на левую, как у женщин, сторону. И вот кое-кто начал доказывать, что это не Тукай рядом с Мутыги, хотя мы-то давно знаем, что на снимке рядом с татарским богатырем именно Тукай. Если не он, то кто же? Почему же стараются опровергать очевидное? Потому что Тукай  выглядит на этом фото слишком бедно.

Мы хотим, чтобы Тукай был великим, да, есть у нас такое желание. И желание это понятное, диктуемое благородными побуждениями. Но ведь и от фактов никуда не уйти. Тукай был симпатичным, а в Европе каков был тогда типаж татарина? Если бы сейчас организовали  фотовыставку, то первой я поместил бы на ней фото Тукая в журнале «Ан», где он смотрит назад вполоборота через правое плечо. В нем совершенно нет монголоидных черт, сократовский лоб, прямой нос с небольшой горбинкой, а какой непередаваемой выразительности взгляд! Словно, уходя, вопрошает,  будут ли у меня последователи? Это человек, чья душа  горела за свой народ… Рядом я разместил бы снимки драматурга Галисгара Камала, революционера Хусаина Ямашева, а также одной из основоположниц татарского профессионального театра Сахибджамал Волжской. Это типичные лица татар, отражающие саму суть нации.

Сегодня мы собрались говорить о Тукае. Со дня его рождения прошло 125 лет, а до сих пор не снят художественный фильм о Тукае. Есть документальные фильмы, некоторые действительно стоят того, другие ниже критики… Руководители республики еще со времен Фикрята Табеева сетовали на отсутствие сценария  художественного фильма о Тукае. Да есть они, сценарии. В папках Министерства культуры лежит сценарий многосерийного фильма о поэте, есть и другие сценарии. Плюс, 2-3 сценария  документально-популярных фильмов готовы. Однако, как ни прискорбно, и к очередной юбилейной дате Тукая мы в этом не преуспели. 

Н.Х.:  Исследования по Тукаю, и, в целом, крупнейшим личностям в истории татар, продолжаются не один десяток лет. Это особенность современной науки. Люди, работающие в различных аспектах, в разных областях тукаеведения, создают в комплексе научное видение жизни и творчества Тукая.

Согласен с Батуллой эфенде в том, что величие поэта не нашло еще своего отражения  по-настоящему,  во всей исследовательской полноте.

В истории мировой литературы нет другого такого великого поэта со столь горькой сиротской долей, на чью долю выпали бы столь тяжкие жизненные испытания… Об этом говорил еще мой учитель Ибрагим Нуруллин. Поэтов с мировой известностью не так уж много, на западе - это Гете, Гейне, Шиллер, Байрон… Тукай обращается к именам великих в своем творчестве, у него есть, скажем, заимствования из Байрона. И все-таки, даже в этом созвездии имен своим величием, своим совершенством, Тукай - единственный. Совершенством музыкального созвучия стиха. Я не знаю другого такого поэта,  который был бы так же чуток к мелодичности стиха, как Тукай. В нем это заложено от природы. Я предполагал, что такого совершенства он достиг, благодаря практике, однако, к примеру, стихотворение «Пара коней» было написано им до приезда в Казань, и ему в ту пору было всего 19 лет! В свои неполные 19, ко времени приезда в Казань, он уже написал такие произведения, как «Шурале», «Пара коней», «Родной стороне» и др. С какой глубиной он  уже тогда воспел все своеобразие своей малой родины! А ведь был он в ту пору совсем еще мальчишкой. Достичь такого совершенства в стихе невозможно одной лишь практикой. По размышлении, я пришел к такому для себя выводу: великими не становятся, великими рождаются.

И как впоследствии я выяснил, Тукай целенаправленно изучал музыку, вслушивался в мелодии – это был природный дар. Голос у него был очень выразительный, как татары говорят, монлы. Вот и заставляли, как он сам вспоминал, петь на гулянках. За кулек семечек, за горстку орехов… 

Р. Б.: Он мастерски играл на кубызе,  люди под его игру пели, плясали.

З.М.: Тукай, как мы его воспринимаем, сродни святому и по-настоящему народный поэт. Мы должны постоянно помнить об этом. Из этого исходить и в изучении Тукая, и в отражении его творчества в учебниках.

Мы в последние годы  чуть ли ни ревизию провели в отношении имен, ставших символами татарского народа. Коснулись в этом ключе и авторитета Мусы Джалиля. Но в отношении Тукая мы не должны допускать подобного никогда. Тукай – наш  главный национальный символ, великая, объединяющая нас, татар, сила. 

К сожалению, до сего времени не увидело свет академическое издание произведений Тукая. Полное собрание  сочинений в 5 томах было осуществлено к 100-летию со дня рождения  поэта. Конечно, это огромный труд академической науки, издательства, но, к сожалению, и в нем есть недочеты.  В первую очередь, имею в виду пояснения  к пятитомнику. Ученым Рашатом Гайнановым была проделана титаническая работа по его составлению, однако, в  глаза бросается зависимость трактовки от партийной  идеологии советских времен. 

До последнего времени и в оценках выдающихся татарских деятелей проглядывают эти стереотипы классового подхода. Гаяз Исхаки – буржуазный писатель, Садри Максуди – буржуазный идеолог, кадет, а то и эсер. Мы до сих пор живем  в рамках представлений подобных академических изданий, так же они отражаются и в учебниках. 

Н. Х.: Ошибаетесь, это не академическое издание.

З. М.: Ну близкое к академическому…В некоторых произведениях Тукая допускаются смысловые искажения. Есть и другие серьезные замечания к издателям, людям, готовящим сборники в свет. Почему об этом тут говорю?  Потому что, называя Тукая нашим главным символом, мы и в повседневной  практике должны это подтверждать, касается ли это издания его книг, ознакомления читателей с его творчеством и других моментов.

И если мы обозначаем 10 самых важных, стратегических вопросов в области национальной литературы, культуры, то и тогда первым должен стоять Тукай. Мы прожили уже 10 лет нового 21-го  века, однако совершенных со всех точек зрения книг Тукая так еще не увидели, несмотря на то, что он достаточно полно изучен академической наукой, тукаеведами разных поколений. Выходит, и этого мало, надо подойти разносторонне. В последние годы на страницах «Мэдэни жомга» я веду тематический  цикл «Беседы с Тукаем». В ходе подготовки было использовано очень большое количество материалов, касающихся творчества Тукая. Полагаю, что цикл «Беседы…» будут состоять из 7 отделов, и я увлечен еще составлением  кодекса Тукая. В его творчестве очень большой материал, касающийся кодекса татарина. Он так и будет называться: «Кодекс Тукая – Кодекс татарина».

В целом, в тукаеведении еще много не изученного, нужны новые исследования, и, хочется верить, они – за будущим поколением ученых. Ведь «белых пятен» еще очень много. Вот, скажем, такой факт. В школе нам преподносили, что Тукай боялся, избегал женщин. Кстати сказать,  этой теме я посвятил одну из недавних мартовских  газетных публикаций. Однозначно сказать, что поэт избегал женщин нельзя. Правда, не очень любил общаться с ними с глазу на глаз, но психологию женщины, женскую суть понимал во всех тонкостях. Во время встреч с читателями часто спрашивают, почему, дескать, Тукай не женился. Между тем, он сам откровенно отвечает на этот вопрос. Известны четыре девушки,  которые «положили глаз» на Тукая. Одна из них в Уральске, остальные – в Казани. Самая известная – Зайтуна Мавлюдова. Надо сказать, самый близкий друг поэта Фатых Амирхан и его мама тоже были озабочены холостяцким положением Тукая. Мама Ф.Амирхана подбирает поэту очень хорошую девушку, они находят квартиру, где смогут поселиться молодые, Тукай и сам, вроде бы, не прочь жениться, но… вскоре отказывается от этой затеи. А четвертая девушка – учительница немецкого языка, немка Мария Карловна. В одно время Тукай загорелся изучить немецкий, с тем, чтобы с оригинала переводить Гете. И вот в ходе занятий Мария Карловна, очарованная его эрудицией, познаниями, интеллектом, стихами,  влюбляется в Габдуллу Тукая. 

У Тукая есть стихотворение, посвященное девушке, которая хотела бы выйти замуж за поэта. Не мечтай выйти за поэта, а сходи на базар, купи себе птичку, помести ее в клетку, и она зачахнет – так же и с поэтом – таково примерно содержание стихотворения.

Одним словом, в изучении Тукая еще далеко не поставлена точка, каждому новому исследователю «поля» хватит.

Н.Х.: В продолжение высказанных Зиннуром Мансуровым замечаний по проблеме изучения наследия Тукая. Действительно, отрытых вопросов, проблем достаточно. 
У нас есть ученые, всю свою жизнь посвятившие изучению Тукая. В их числе Гали ага Халит, Резеда ханум Ганиева, Рашат ага Гайнанов… 

К нынешнему юбилею поэта ИЯЛИ им.Г.Ибрагимова готовит академическое издание 6-томника. Первый том закончен, и к юбилейным дням будет издан. Согласен, что тукаеведение сохраняет свою актуальность, и оно должно быть отдельной самостоятельной областью научных изысканий. В различных аспектах  творчества поэта должны быть крупные исследователи. 

Батулла говорил о словаре Тукая. И эта работа тоже ведется. Что касается энциклопедии Тукая, то дело обстоит следующим образом: пока энциклопедии, как таковой нет, поскольку не все намеченные темы охвачены, однако накоплен большой материал, и он будет издан отдельной  книгой. Также продолжается работа над академическим изданием, привлечены дополнительные специалисты-текстологи, завершение этой работы – практическая задача нашего института.

Р.Б.: Зачастую, мы привычно сравниваем Габдуллу Тукая с Пушкиным, Гаяза Исхаки с Толстым. Я думаю, это идет от некомпетентности. Нельзя сопоставлять несопоставимое. У каждого из них своя величина,  каждый в отдельности - гора, у каждого свое место. Подобные сравнения, наверное, уместны только как обозначение некоего направления. Ведь Лев Толстой занимался творчеством в своем имении Ясная Поляна, он – богатый человек, миллионер, у него есть слуги; он имел возможность открывать школы, издавать книги. И у него, в отличие от Тукая, Исхаки, не было всепоглощающей тревоги на душе за свою веру, за свой народ, за родной язык и культуру. Он-то жил в своей империи, жил привольно. Также и Пушкин, не испытывавший такой нужды, как Тукай. 

А у татар никаких прав не было. Но несмотря ни на что татары открывали мечети, медресе. Исхаки то и дело ссылали. В каких условиях тюремной России и ему, и Тукаю приходилось творить – тут любые сопоставления с русскими классиками неуместны. Поэтому надо быть осмотрительнее с подобными сравнениями. Величие и мужество Тукая и Исхаки в этом смысле выше, потому что они творили, образно говоря,  под занесенным над их головами  мечами, сгорали в борьбе за освобождение своего народа, в том числе от невежества, чванства собственных баев и ишанов.

Свет от свечи видно далеко.  Тукай – это свеча: чем дальше от нас, тем ярче  его свет. Вот уже более 100 лет мы греемся в свете  его свечи. А ведь он творил всего 7 лет! Но от его свечи зажегся очаг, и его тепла хватит еще на столетия. 

Уверен, Тукая никогда не будут изображать чахоточным, с бельмом на глазу, едва влачащим свою жизненную ношу человеком. Он и для грядущих поколений останется великим национальным поэтом, богатырем татарского народа, символом его несломленного  духа.


Перевод с татарского Дании ТЯМАЕВОЙ