«Прощание было неожиданным»: Якупов – об «Авангарде», «Ак Барсе» и камбэке в «Нефтехимик»

«Предложение «Нефтехимика» оказалось самым выгодным»

Наиль, и все-таки – почему «Нефтехимик»? Родной город, родной клуб, хороший контракт?

Варианты, которые поначалу были у меня, отсеялись. «Нефтехимик» тоже был одним из вариантов, и мой представитель постоянно поддерживал с ним связь. В Нижнекамске все понимали и знали про мои переговоры с другими командами, дав мне возможность выбора. В итоге предложение «Нефтехимика» оказалось самым выгодным. Да я долго и не выбирал. Всё, Нижнекамск.

Ряд СМИ написали, что ваш годичный контракт с «Нефтехимиком» потянул на 30 млн рублей. Близко к истине?

Это неправда. Такое ощущение, что пишущие об этом люди сидели рядом со мной за столом.

В НХЛ ваши интересы представлял «профессор», великий советский нападающий Игорь Ларионов. Но сейчас он тренирует нижегородское «Торпедо». Я догадываюсь, кто ведет ваши дела в КХЛ, скажите сами.

Сейчас моим агентом является Раиль Якупов, мой отец. И никаких процентов с контракта! Всё в дом, всё в семью.

«Расставание с “Авангардом” было неожиданным»

«Авангард» объявил о расставании с вами в начале июня, контракт с «Нефтехимиком» вы подписали 11 июля. Почти полтора месяца прошло, с чем связана такая пауза?

Я ждал предложения от «Авангарда», диалог длился довольно долго. Не сказать, что у меня был миллион вариантов, но переговоры велись с несколькими командами. Обговаривались какие-то детали. Но не сошлось. Не могу сказать, что у меня в приоритете только деньги. Слава богу, все нормально, но есть моменты, которые учитываются. Конечно, деньги тоже решают и я не могу соглашаться на все подряд. Повторюсь, обе стороны пошли на некоторые изменения в позиции. Вариант с «Нефтехимиком» был давно. Нижнекамск мой родной город, я здесь все знаю, родители здесь живут. Да и от Казани недалеко, где я живу. Уже в Нижнекамске, уже готовлюсь к сезону.

Правильно понимаю, что расставание с «Авангардом» стало для вас неожиданным?

В какой-то степени да, было неожиданным. Не думал, что с «Авангардом» будут какие-то проблемы. Уже по ходу плей-офф у нас был какой-то диалог через моего агента, но далеко это не зашло, мы оставили это на период после плей-офф. Никакой конкретики не было. У меня не было желания расставаться, но во время плей-офф мне не хотелось заниматься делами. Хотел после сезона спокойно сесть и обо всем договориться, мне дали понять, чтобы немножко подождал, потом все решим. А клуб делал акцент на Толчинского, Грицюка и Ткачева, чтобы подписать их в первую очередь. Потом поменялось руководство клуба, игроки стали уходить, все поменялось. Случилось как случилось.

Вам не намекали, что в ходе сезона из-за травмы вы потеряли слишком много времени? Пять месяцев не играли.

Да, я пропустил пять месяцев, но намека такого не было. Я же не на улице палец сломал! Производственная травма, шайба в меня попала, палец раздробило. И я не намекал им на первую, неудачную операцию. Это стало понятно лишь через несколько месяцев, когда реабилитация никуда не шла. Поэтому так долго лечили. Но есть такие слухи, что со мной расстались из-за травмы. Есть же и медицинский персонал, хирурги, производящие операцию. Человеческий фактор. Но клуб все равно сделал всё возможное, чтобы меня вылечить, работали каждый день, прикладывали усилия. И через месяц после второй операции я вышел играть.

«“Ак Барс”? Может, и были обращения, но никакой конкретики»

Напрашивается сравнение о работе соответствующих служб клубов КХЛ и топ-клубов НХЛ, где вы играли.

Сложно сравнивать, не совсем корректно. Все очень сильно отличается. Да, «Авангард» и СКА, где я играл, это топ-организации, у них есть возможности, есть все необходимые приборы. Но мало людей, которые могут с ними хорошо обращаться. Что бы ни происходило в том или ином клубе, но ребята старались. Я уже не молодой пацан, у нас самих должны быть люди, которым ты доверяешь. Есть и у меня, скажем, личный терапевт, к которому я могу обратиться, слетать к нему, показаться, полечиться, если тебя что-то в клубе не устраивает. Да, недочеты есть, но люди стараются. В целом все нормально выходит. Кстати, в «Авангарде» очень хороший реабилитолог. Хотелось, чтобы больше таких специалистов было. Пока их мало.

Еще раз вспомним НХЛ. Немалая практика и опыт, полученный вами за океаном, помогли вам при возвращении в Россию?

Практика и опыт – везде практика и опыт. В КХЛ я делал и делаю то же самое, что и в НХЛ. Надо еще учитывать психологический момент. Я уже возвращался в Россию в ходе локаутного сезона 2012-13 годов, играл в «Нефтехимике». Голова тогда была перестроена по-другому. Вроде бы то же самое, но всё по-другому. Соскучился по дому, хотелось домой. Век живи – век учись. Прошлое уже не исправить, были какие-то ошибки. Главное, чтобы их дальше не было.

Принято считать, что потолок «Нефтехимика» – это выход в плей-офф. Способен ли ваш родной клуб на большее?

Если честно, я пока не знаю, поэтому не буду говорить громкие слова. Еще не всю команду видел. И главное, мы еще на лед не выходили, не тренировались, ни с кем не играли. Трудно заглядывать вперед. Но задача выхода в плей-офф у нас не обсуждается, по-любому должны выходить. Это 100 процентов, для города – это раз, для самих ребят – это два. Судя по фамилиям, у нас молодая команда. Опыт плей-офф очень важен для профессионального роста. Да и не хочется заканчивать сезон в феврале. Просто тренироваться уже не интересно. Поэтому плей-офф по-любому. Нам самим хочется. У всех большие амбиции.

Вы давно живете в Казани, практически после возвращения из НХЛ. Неужели «Ак Барс» ни разу не проявлял к вам интерес?

Это вопрос больше к моему представителю, а не к «Ак Барсу». Может, и были какие-нибудь обращения, но никакой конкретики. Была бы конкретика, заинтересованность, может быть, и договорились бы. Состав у них прошлогодний сохранился, плюс новые нападающие пришли.

«В Казани и Нижнекамске иногда узнают на улице»

Лучше других вас понимал Ральф Крюгер. При этом наставнике вы сразу засверкали в «Эдмонтоне»?

Да. Много времени с тех пор прошло, но я все помню. И потом мы общались. Действительно, он хороший тренер. Но здесь дело не в нем конкретно, а в его отношении к игрокам – у Ральфа всегда был теплый, хороший контакт с ребятами. На расстоянии, конечно, все в меру. И команда билась за тренера, играла за него, переживала, слушала. Когда у тренера нет контакта с коллективом – это тяжело. У Крюгера был контакт, причем со всеми. А с молодыми у него были индивидуальные беседы, старался корректировать ряд моментов, порой даже про хоккей не говорил, а на сторонние темы. Очень хороший психолог был. В те годы я еще этого не понимал, не относился к этому серьезно. Думал, что диалог между тренером и игроком идет, когда тебе «пихают». В «Эдмонтоне» было по-другому.

В октябре вам исполнится 30 лет. Кем себя ощущаете: опытным форвардом в расцвете сил или как-то иначе?

Честно, не знаю. Когда был молодым, реально думал, что всегда так будет. Какое-то наивное, детское мышление присутствовало. Но после 25 лет все-таки понял, что время идет. А сейчас я просто знаю, что у меня есть силы, есть интерес надевать форму, мне нравится выходить на лед. Сильный я, молодой или старый, не знаю. Старым к 30 годам себя не считаю. Понятно, что хоккей сейчас меняется, акцент делается на молодежь. Но играют всегда сильнейшие. Нормальным себя считаю, пожить еще хочется на этой замечательной планете. А так подумаешь – играл, играл, а жизни и не видел.

В Нижнекамске будете жить с родителями или есть свое жилье?

Буду снимать квартиру. Уже нашел. Пока двухразовые тренировки, поэтому первое время у родителей поживу.

На улицах Казани и Нижнекамска вас узнают?

Бывает, в Казани чуть узнают. В Нижнекамске тоже узнают. Тоже чуть-чуть. За руки точно не хватают. Спокойно выхожу из дома. И это хорошо.

Читайте также: Наиль Якупов в родных пенатах: шанс на перезагрузку карьеры или вынужденный шаг?

Фото на анонсе: hcnh.ru