Пламенем зажигалок и фонарями смартфонов казанцы выбирают лучший российский шорт

(Казань, 25 июля, «Татар-информ», Ольга Голыжбина). Сегодня в Казани стартовали показы Всемирного фестиваля уличного кино: на футбольном поле Центрального парка Горького был установлен гигантский проектор с 12-метровым экраном, на котором транслировались девять короткометражек – финалисток конкурсной программы. Киносмотр пройдет в два дня: 25 и 26 июля, уже завтра казанский зритель увидит оставшиеся семь киноработ молодых российских режиссеров, не попавших в основной конкурс, но также достойных внимания. Расписание  можно посмотреть по ссылке. Параллельно, с мая по сентябрь, показы конкурсной программы проходят в сотнях мегаполисов, провинциальных городов и даже небольших населенных пунктов по всей стране.

Фестиваль уличного кино по праву считается самым демократичным, если не во всем мире, то точно в России: победителей здесь определяет исключительно зритель, подсветив фонариком, телефоном или зажигалкой понравившуюся ленту после просмотра. На каждой площадке, принимающей фестиваль (в этом году их более тысячи), замеряется уровень света, и к сентябрю, сравнив все показатели, оргкомитет определит народного фаворита – победителя феста. Об истории создания «антифестиваля», миллионной публике, реальной помощи режиссерам и предрассудках короткого метра ИА «Татар-информ» рассказал основатель проекта Александр Щеряков.

«Молодые режиссеры, снимающие пятиминутки в жанре "на любителя" вызывали подозрения»

Моя команда делает разные культурные проекты по всей России уже лет десять. Так случилось, что в 2014 году, когда мы жили еще во Владивостоке, пришла в голову идея создать собственный кинофестиваль. Как и всякий раз, когда нам что-то приходит в голову, мы решили сделать круче, чем все остальные: посмотрели, что вообще происходит на этом рынке, что такое «стандартный кинофестиваль». И поняли, что, в общем-то, это всегда одна и та же история: режиссеру нужно куда-то лететь, платить большие деньги за авиаперелет и аккредитацию. В итоге, когда ты туда попадаешь, ты не чувствуешь никакой сопричастности, никакого веса – ходишь по красным дорожкам, смотришь на звезд, слышишь вердикт некого статусного жюри, которое где-то в закрытой комнате решило, кто победит, и едешь назад.

А мы решили обыграть все это и сделать наоборот – фестиваль, который сам к тебе приезжает, который не просит с тебя денег, не ставит фейсконтроль. Каждый желающий может прийти. Для этого выбираются уличные площадки, чтобы не было даже технической возможности как-то перекрыть доступ – набережные, площади, крыши домов, улицы. Люди голосуют светом фонарика, никакой рекламы и накрутки – только зритель и контент.

Встал вопрос: какой контент? Если это полный метр, то голосования не получится, драматургии, какого-то экшена из эстафеты не выйдет, просмотр занимает слишком много времени и обычный человек просто физически не сможет увидеть все фильмы конкурсной программы. Простая публика не готова сидеть 6 — 10 часов подряд. На «Кинотавре», конечно, есть люди, которые сидят с утра до вечера, но мы сознательно ушли от этого формата в погоне за реальной аудиторией для фильмов молодых режиссеров.

Когда мы начинали, мы имели очень скептическое отношение к российскому кино и короткому метру. Молодые режиссеры, снимающие пятиминутки в жанре «на любителя» и вовсе вызывали подозрения. Нам казалось, что это артхаус. Тем не менее мы решили кинуть клич по разным российским кинотусовкам: и крупным, типа ВГИКа, и Московской киношколы, и мелким междусобойчикам увлеченных молодых режиссеров, которые раз в неделю собираются в каком-то антикафе в Ижевске и обсуждают иранское кино 1986 года. Мы на всех этих людей выходили: тех, которые уже снимали, снимают или просто думают в этом направлении. В общем, в первый год нам пришло 670 заявок.

«Скажем честно: в 2014 году фестиваль режиссерам вряд ли что-то давал, уже позже мы ощутили этот вкус «киноиндустриальный»

Обычно крутые кинофестивали дают молодым режиссерам новые знакомства, связи с продюсерами и индустрией. Скажем честно: в 2014 году фестиваль режиссерам – нашим участникам вряд ли что-то давал. Для нас это была просто фановая штука. Какое кино? Главным был именно фан, когда ты делаешь что-то большое, массовое под открытым небом, куда можно прийти с девушкой и посидеть с пледом и чаем в термосе под звездным небом. В то время это ведь было в новинку. Кстати, для многих российских городов это в новинку и сейчас. Мы проехали на 16-метровой фуре от Владивостока до Москвы, вернулись назад. Все это на тот момент было вообще без денег, силами активистов, волонтеров, которых мы находили в каждом городе, нашими силами. Уже позже мы ощутили этот вкус «киноиндустриальный»: понятие того, что мы молодым режиссерам можем дать то, что им не даст ни один самый крутой фестиваль на планете – мы им даем широкую публику.

Статусный кинофестиваль – это 400 — 500 человек в зале и 5-7 человек в жюри. Да, эти 5-7 человек – гуру кино и все такое, но это не фокус-группа размером со всю страну, а мы даем режиссерам именно это – тысячные аудитории обычных людей по всей стране. Кроме того, мы же определили для себя короткий метр, а это особое дело, очень сложное и непонятное для российского зрителя. У людей, которые делают полный метр, все очень просто: ты снимаешь кино, вытаскиваешь его на экраны. Чем больше билетов раскуплено, чем лояльнее к тебе пользователи «Кинопоиска», тем твоя работа круче. Что касается короткого метра, ты, конечно, можешь, выложиться на «Кинопоиске», но вряд ли тебя там кто-то будет комментировать, в кинотеатры тебе вообще вход заказан. Некоторые особо фанатичные группировки в России пытаются собирать альманахи короткометражек, вводят их в кинотеатры, пытаются продавать билеты, но их просто не покупают, потому что народ не приучен у нас смотреть короткий метр, да еще и платить за это деньги.

А мы берем и устраиваем «Шапито» – яркие городские праздники на центральных локациях городов по всей России. Многие люди приходят даже не для того, чтобы кино посмотреть, а потому что движуха, интересно. Они хотят остаться на пять минут, а потом вдруг понимают, что это реально интересно, что ребята умеют у нас снимать, что короткий метр – не какая-то артхаусная фигня. Короткий метр, может, даже круче, чем полный: нет длинных подводок, монологов, лишенных смысла минут, только концентрация смысла, эмоций. Люди остаются на два часа просмотра, находят в «Яндексе» этих режиссеров, эти фильмы, начинают смотреть. Автор, приходя к нам сейчас, таким образом, получает возможность показать свою картину сотням тысяч зрителей больших и маленьких городов, причем денег мы не берем, проект вообще некоммерческий. Мы отсматриваем все заявки, которые поступили к нам в течение года, в этот раз их было около 700, выбираем десятку лучших, и катим их по одной тысяче в 100 городов. В этом году это в основном российские города, решили сделать упор на них, но дальше будем идти и в другие страны. В 2015 году в качестве пробы мы добрались аж до Лиссабона, продолжим.

 «Наша задача – вырастить хотя бы одну историю успеха»

В следующем году, это будет как раз юбилей фестиваля, мы задумываем большую деловую программу. Мы соберем всех наших режиссеров-победителей и участников прошлых лет, они будут питчинговаться, встречаться с инвесторами. К сожалению, у нас «москвоцентричная» страна, поэтому все это проведем в Москве. Наша задача сейчас – вырастить хотя бы одну историю успеха, когда молодой режиссер был нами замечен где-нибудь в регионе, он сделал свой короткий метр, потому что у него просто денег не было снять полный. Он мыкается с этим коротким метром: в тусовку московскую он не вхож, денег у него нет, а мы берем и делаем его фильм предметом обсуждения сотен тысяч людей по всей стране. Люди говорят: «А он крутой, нам нравится, как он снимает, а дайте еще!». Дальше мы его приводим к какому-нибудь продюсеру и говорим: «Дай денег, и он превратит свой короткий метр в полный». И люди на него пойдут, потому что уже знают. Это ведь не благотворительность будет, это инвестиция. Вот такой кейс в моей голове, это цель.