Один день с Горбачевым в Казани

Летний день 1996 года, когда Михаил Сергеевич Горбачев приехал в Казань с супругой Раисой Максимовной, обещал быть жарким и не обманул ожидания. Шла предвыборная президентская кампания, в ходе которой Горбачев выдвинул свою кандидатуру на должность Президента России. Страна разделилась на два лагеря. Одни желали вернуть прошлое и готовы были отдать голоса за лидера коммунистов Геннадия Зюганова (другое дело, что этого не хотел сам Зюганов, но это другая история), другие жадно внимали призывам «Голосуй сердцем!» и, хотя бы и скрепя сердцем и заглушив разум, примкнули к стану ельцинистов. Борис Ельцин, практически растерявший к этому времени популярность, тем не менее с каждым днем набирал очки. На его стороне играл почти весь культурный бомонд, звезды эстрады и, конечно, телевизор.

«Ни в коем случае нельзя допустить возвращения коммунистов» - считала одна половина. «Долой демократов!» (слово «демократы» уже превратилось в бранное слово) – не менее искренне возбудились другие граждане, пять лет ранее с большими надеждами голосовавшие за «прорабов перестройки». Сегодня легко судить с расстояния прожитого, но тогда, признаюсь, и самого мучали сомнения. Аргументов и с той и с другой стороны – хоть отбавляй, а о циничности политики мы в своей массе еще не имели должного представления. Все еще предстояло пережить и осмыслить. А тогда кипели страсти.

В этой ситуации позиция Горбачева, выдвинувшегося от социал-демократов и традиционно выступавшего с умеренных, центристских позиций, изначально выглядела проигрышной. Нет в России середины и никогда не было, от любви до ненависти – мгновение. А между ними – пустота, что и подтвердили выборы. Горбачев набрал тогда полпроцента. То есть – ничего! Человек, подаривший людям саму возможность голосовать, свободно выражать свое мнение – оказался отвергнут. Отвергнут злорадно, с ликованием. Но это станет известно позже.

А тогда, в день приезда Горбачев излучал уверенность, что сможет быть услышанным народом. Руководство Татарстана направило на встречу с ним заместителя председателя Госсовета РТ Зилю Валееву и мэра Казани Камиля Исхакова. За этим исключением визит Горбачева был исключительно его самостоятельным предприятием в рамках избирательной кампании. Даже представительский «Линкольн» для передвижения Горбачева по Казани выделил тогда известный предприниматель Камиль Шайдаров.

Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной сошли с трапа самолета. Горбачев держал супругу за руку. Моложавые, полные сил. Удивительно положительная энергетика. Улыбчивые, доброжелательные и максимально искренние, без намека на какое-то высокомерие, заносчивость. «За что так невзлюбили в свое время Раису Максимовну?» - подумалось мне тогда. Для советских людей была непривычна и действовала раздражающе ее индивидуальность, яркость, человеческие эмоции.  

А затем Горбачев встречался с казанцами – в НКЦ «Казань», в коммерческом институте на ул. Красных Пожарников, в КАИ. Было жарко, выступал долго, так, как умеет только он. Но слушали первого Президента СССР с удовольствием, время от времени бурно аплодируя. Хотя и не покидала мысль, что его время ушло, а ушедшее уже не вернуть даже с помощью фантастического обаяния, которым Горбачев безусловно был щедро одарен свыше.

Зиля Валеева и Камиль Исхаков купались в ореоле славы Горбачева, о чем-то шутили с гостем, фотографировались. Горбачев держал себя совершенно естественно, а в Раисе Максимовне чувствовалась внутренняя сдержанность, сдержанность интеллигентная, с чувством внутреннего достоинства и уважения к окружающим. Рядом с ней становилось понятно, что не попасть под ее сильное обаяние и энергетику крайне затруднительно. Это часто ставилось в упрек Михаилу Сергеевичу. Мне тогда подумалось о том, насколько они дополняют друг друга, как они удивительно гармоничны. Взаимная любовь и непоказное уважение друг к другу – вот, пожалуй, главное впечатление от их звездной пары.  

Под конец дня мне удалось подписать у Михаила Сергеевича экземпляр его книги «Перестройка и новое мышление», книжку, купленную мной еще в студенческие годы и изрядно потрепанную. Но внешний вид книжки не вызвал у Горбачева вопросов. Так и стоит она с тех пор в моем книжном шкафу, напоминая об этом насыщенном летнем дне далекого 1996 года.

Ничто не вечно. Михаила Сергеевича Горбачева не стало. Наверное, споры вокруг его вклада в историю будут всегда. Однозначного ответа нет и не будет. Как нет однозначных ответов в жизни. Но, несмотря ни на что, очевидно, что Горбачев – это Эпоха, это великий Романтик, не сумевший на сломе времен выстоять в борьбе с прагматиками. На мой взгляд, он был очень искренен в своих делах, стремлениях. Да и в заблуждениях тоже, которых было немало.

Перестройка, новое мышление остались в истории. Навсегда ушел в историю и Горбачев.  

Светлая ему память!