Измайлов: «Нет оснований связывать Чишминские мавзолеи с неизвестными ханами»

«Целый ряд особенностей памятников Волго-Уралья имеют аналогии в Болгаре и других городах Болгарского улуса»

– Искандер Лерунович, вы недавно вернулись с конференции из Челябинска, которая вызвала резонанс в некоторых кругах. Какие вопросы поднимались на мероприятии?

– Конференция, в которой принимала участие наша делегация, по статусу была Всероссийской с международным участием. Проходила она под эгидой Всероссийского военно-исторического общества. Среди организаторов также были Южно-Уральский университет и Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ. Изначально инициаторы конференции рассматривали ее как площадку для встречи татарстанских и башкортостанских коллег, поэтому среди организаторов числился также Институт этнологических исследований им. Р. Г. Кузеева Башкирского научного центра РАН, но уже после конференции они потребовали снять их с титула. Обычно это престижно для любой научной организации быть в числе организаторов авторитетного научного форума, но у башкирских коллег, видимо, свои местечковые приоритеты.

Конференция была разделена на два этапа. Первый проходил в селе Варна Челябинской области – это старое татарское село, появившееся в начале XVIII века. Не характерное название для татарской деревни? Сейчас кратко расскажу историю села. Раньше оно представляло собой сторожевой пункт, где были расселены служилые татары. В XIX веке генерал-губернатор велел переименовать ряд сел в честь побед Российской империи, и старые названия заменили на помпезные Варну, Берлин, Лейпциг, Париж, Шампенуаз и т.д. В Варне было проведено два семинара по истории становления Улуса Джучи и мусульманским мавзолеям в Восточном Закамье и Южном Приуралье, а также их типологическим вариантам и особенностям, позволяющим рассматривать их как важную часть золотоордынской культуры.

– К какому выводу пришли ученые о происхождении Чишминских мавзолеев в Башкирии?

– Архитектурные и строительные особенности этих мавзолеев не оставляют сомнений в том, что они были созданы по единому стандарту, выработанному в Золотой Орде XIII-XIV вв. Целый ряд особенностей памятников Волго-Уралья имеют аналогии в Болгаре и других городов Болгарского улуса. Все эти памятники – часть оседло-земледельческой и мусульманской цивилизации Золотой Орды. Нет никаких оснований связывать Чишминские мавзолеи с какими-то неизвестными башкирскими ханами и датировать их XVI веком.

Важным маркером является и то, что около мавзолеев возникали мусульманские кладбища. Обычно мавзолеи строили для какого-то почитаемого муллы, чтимого как святого, или же в честь основателя данного села. Для строительства такого сооружения требовались очень большие финансы, потому что приходилось приглашать мастеров и зодчих и т.д. Считается, что камень, из которого построены мавзолеи, был добыт не в области строительства, а на территории Болгарского улуса. Во всяком случае, привезен издалека.

«Название мавзолея Тура-хана появилось не позднее XIX века и является мифотворчеством»

– Известно ли, кто похоронен в Чишминских мавзолеях?

– В одном из мавзолеев сохранилось надгробие с именем погребенного – Хусейн-бек, сын Омара, поэтому и мавзолей носит его имя. Надпись на каменном надгробии с эпитафией сохранилась довольно неплохо и была прочитана. Ученым непонятно, откуда прибыл Омар. Судя по надписи, его род происходил то ли из области Туркестана, то ли из города Туркестан. Мы можем говорить, что Хусейн-бек был представителем одного из суфийских тарикатов и основателем поселения, около которого находится мавзолей. Интересно и то, что при раскопках было обнаружено погребение еще девяти человек: трех взрослых и шести детей. Это было родовое захоронение. Около мавзолея было найдено еще четыре надгробия, на которых сохранилась дата – 1339 год, что четко указывает на то, что мавзолеи были построены в период Золотой Орды.

– А что известно о мавзолее Тура-хана?

– В отличие от мавзолея Хусейн-бека он был сильно разрушен. Скорее всего, еще во времена Российской империи погребения в нем были нарушены, но современным ученым удалось выявить останки двух взрослых человек. Можно предположить, что он, как и мавзолей Хусейн-бека, являлся родовой усыпальницей, а не местом захоронения одного человека и тем более не местом упокоения какого-то мифического башкирского хана, как считают некоторые башкирские коллеги. В ходе исследования территории вокруг кешене были также выявлены следы мусульманского кладбища. Оно было дополнено, когда было вторичное заселение этой территории в XVIII веке: было найдено детское немусульманское захоронение с монетами XVIII века. Это не русское захоронение, а скорее всего черемисское. Кладбище не являлось православным, но земля была, по мнению хоронивших, святой. Именно поэтому могила находилась вблизи кладбища, поскольку некрещеных детей не хоронили на самом православном кладбище.

– Какие еще есть доказательства, говорящие, что в мавзолее покоится не Тура-хан?

– Чингизиды очень строго вели свою генеалогию, поскольку это было связано с престолонаследием. Чингизидов должны были все знать. Никаких лишних ханов и побочных ветвей быть не могло. К тому же не сохранилось никаких источников, говорящих о существовании такого персонажа, как Тура-хан. Попытки некоторых авторов придумать, что это был какой-то самозванец или что-то типа такого, – это не более чем фантазии.

Ситуация с выдуманным названием мавзолея Тура-хана дублируется и в поселке Варна, где проходила конференция. Там находится мавзолей, который носит весьма экзотическое название «Башня Тамерлана». Это название, как и название мавзолея Тура-хана, появилось не позднее XIX века и является мифотворчеством местного населения, потому что представление о традиции было утрачено. Археологические раскопки в Варне вообще показали, что внутри мавзолея вообще находится женское погребение и еще несколько других по краям.

«Ученым понятно, что это попытка приватизировать общее наследия Золотой Орды»

– Искандер Лерунович, почему сейчас такое пристальное внимание к мавзолею Тура-хана?

– Проблема с мавзолеями мифических правителей началась тогда, когда некоторые башкирские политологи начали наделять Тура-хана реальной историей и пытались наполнить ее историческим содержанием. В научном плане никто это предположение не изложил последовательно. В СМИ начались разговоры, что в мавзолее Тура-хана покоится некий башкирский хан, который был знаком с Тамерланом и именно он возвел его в ханское достоинство. Красивая история? Проблема в том, что Тимур не мог этого сделать в принципе, потому что сам не являлся чингизидом. Он сам не только не был ханом, а только «гурганом» – зятем хана, но и ханский титул не мог передать даже своим детям, что уж говорить о каких-то кочевых правителях далеких земель.

– Какие доказательства в пользу существования Тура-хана приводят ученые соседней республики?

– Для того чтобы насытить эту легенду материальным содержанием, некоторые историки и политологи нашли в Стерлитамакском музее какое-то бронзовое панно, выдавая его за щит, переданный Тамерланом Тура-хану при возведении его в ханское достоинство. Этот псевдощит изображает сражение. По кругу идут изображения людей, а в центре происходит битва с применением огнестрельного оружия. Начнем с того, что огнестрельное оружие в XIV веке не имело широкого распространения. Также ученым хорошо известна центральноазиатская торевтика периода правления Тамерлана, и ничего подобного там не встречается. Я уж не говорю о том, что Самарканд и Бухара с XIV по XIX век отличались строгим соблюдением всех канонов ислама и категорическим запретом изображения людей и животных. Так же этот предмет вообще не щит, потому что в бою его использовать было невозможно – он слишком тяжелый и слишком плоский. Эти факты говорят нам о том, что артефакт вообще не относится к периоду Тамерлана. Скорее всего, это панно было сделано в XIX веке южноуральскими мастерами и на нем изображается победа русских войск над Пугачевым и Салават Юлаевым или Наполеоном.

Это тот случай, когда усердие отдельных активистов выходит за здравый смысл. Попытка реконструкции несуществующих башкирских ханов и ханств – это чистой воды мифотворчество. Некоторые башкирские политологи на основе этой легенды пытаются сконструировать новую историю, противопоставляя некие башкирские государственные образования, которые якобы вступили в союз с Тамерланом для борьбы против Золотой Орды. Чишминские мавзолеи играют в этой мифологической конструкции особую роль. Они находятся на северо-западе Башкирии, в зоне проживания татар – земледельцев и мусульман. Именно поэтому около мавзолеев хотят создать Евразийской музей кочевых цивилизаций. Ученым понятно, что это попытка приватизировать общее наследия Золотой Орды под внутренние политические цели, еще раз заявить, что северо-запад Башкирии якобы всегда был территорией башкирских ханов и местом их кочевий. А это полная ерунда и искажение исторической действительности.

– Тамерлан действительно проходил через территорию Башкирии?

– Да. Когда он начал поход против Золотой Орды в 1391 году, то на подходе к Заволжью он узнал, что на переправах через Яик и его ждет войско хана Токтамыша. Он находился на полпути, но его большое войско уже испытывало недостаток продовольствия. Чтобы пополнить припасы, он двинулся далеко на север, практически до Иртыша, где провел большую облавную охоту и пополнил запасы. Потом он двинулся по Иртышу и прошел через Южную Башкирию. Только потом он начал движение к Волге и через север нынешних Оренбургской и Самарской областей вышел к реке Кондурча, где и столкнулся с Токтамышем в знаменитой битве. О пребывании войска Тамерлана на юге Башкирии говорят и археологические находки. Есть такой объект «Брик-Алга». Это место, где найдено большое количество металлических изделий, монет, украшений и золотых украшений. Историки до сих пор не могут до конца понять, что это за клад. То ли это награбленные трофеи одного из отрядов Тамерлана, то ли это имущество золотоордынских беженцев, которых настигли на этом месте. Но факт есть факт – огромное количество находок без всякого слоя не может быть ничем иным, как свидетельством нашествия и разорения местности.

«Земледельцы занимают не только низовья реки Яик, но и спускаются вплоть до среднего течения реки Белой»

– Мы успели поговорить об оседлых захоронениях в Чишминском районе Башкирии, а сохранились ли кочевые могильники в республике?

– Археолог из Башкирии Владимир Иванов коснулся на конференции истории мусульманских погребений и соотношения мусульманских и языческих захоронений. Он придерживался такой же точки зрения, что и казанские коллеги, только он рассмотрел ее под другим углом. Он показал ареал распространения мусульманского кочевого населения. Оседлые мусульманские захоронения не попадают на территорию кочевников в XIV веке. Он основывался на анализе курганных захоронений, и в его докладе четко прослеживается, что мавзолеи находились в зоне расселения земледельческого населения, а курганы кочевников находились на юге Башкирии.

Из доказательств профессора Иванова видно, что кочевые захоронения начиная с XIII века постепенно модифицируются. Из некоторых курганов пропадают вещи, и погребения в них совершаются с использованием ориентирования на кыблу. В некоторых курганах есть очень интересные сооружения. Сам погребенный лежит, а вокруг него полуподземный маленький мавзолей со стенами из сырцового кирпича, а сверху все равно насыпался курган. Встречаются также мусульманские кочевые погребения, где захоронение происходило с использованием инвентаря: оружие, доспехи и т.д. Для мусульманских мавзолеев в Чишминском районе подобное было не характерно.

– Где обычно находят курганы кочевников?

– Они располагаются в районе рек Урал и Эмбы – это территории современной Южной Башкирии, Самарской, Оренбургской и Волгоградской областей. Благодаря курганам мы видим, что переход степной аристократии в ислам не произошел моментально, а был поэтапным, что как раз можно проследить на примере изменения захоронений в курганах. Период описанной трансформации начался в конце XIII и закончился в конце XIV века. Последние погребения с наличием инвентаря в Приуральской степи как раз относятся ко второй половине XIV века.

– Каким образом на периферии Золотой Орды появились мавзолеи?

– Дело в том, что на этой территории проживало оседлое мусульманское население, границы проживания которого со временем видоизменялись. К примеру, во время существования Волжской Булгарии границы оседлого населения и кочевого мира проходили по реке Шешма. Булгарские памятники восточнее реки отсутствуют. В период Золотой Орды происходит резкое увеличение на степной территории оседлых памятников. Земледельцы занимают не только низовья реки Яик, но и спускаются в плоть до среднего течения реки Белой. Очевидно, что устья маленьких рек, которые впадали в Белую, были распаханы и заняты земледельцами. Кроме мелких поселений сохранилось и одно большое городище «Кала-Тау» в Чекмагушевском районе Башкирии: оно хорошо изучено, но исследования о нем практически не публиковались. В нем сохранились достаточно мощные укрепления, и принять его за поселение раннего железного века очень трудно. Внутри вала присутствуют массивные деревянные конструкции по типу городней, которые характерны только для Средневековья. На этом городище были найдены и железные инструменты – наконечники стрел, которые позволяют четко датировать это городище примерно XIII-XIV веками.

Само существование городища в этой зоне позволяет говорить, что оно являлось центральным и было статусным в этой зоне. Можно сравнить это городище с европейским замком, вокруг которого находились деревни: у «Кала-Тау» так же. Ученые считают, что там проживал не просто владетель земли, но и человек, который исполнял административные функции. Очень условно подвластную территорию этого землевладельца можно назвать Башкирией. Почему условно? Из исторических сведений следует, что в середине XIV века территория современной Башкирии называлась Баджгард или Маджгард. Эти названия утвердились для этой исторической области еще в X веке. Знаем мы о них благодаря запискам арабского дипломата Ахмеда Ибн Фадлана из состава багдадского посольства к булгарам, который зафиксировал здесь народ «ал-башк», которые отличались от огузов. По названию этих маджгардов – баджгардов и была названа эта территория. Когда на эти земли пришли русские, то историческое название Баджгардия трансформировалось в русское написание – Башкирия и утвердилось за этой территорией, а потом и административной единицей. Соответственно, все служилое полукочевое население этого края стали именовать для удобства определения сословной принадлежности – «башкирцами».

«Были даже версии, что население, которое хоронило таким образом, что-то слышало про ислам, но при этом оставалось языческим»

– Существуют ли еще находки, указывающие на распространение оседлой культуры?

– Кроме поселений были обнаружены и мусульманские могильники. В районе Икско-Бельского междуречья найден круг весьма своеобразных могильников, как Такталачукский, Татарско-Азибейский и др. Они включают по несколько десятков мусульманских погребений, но есть одна важная особенность. В некоторых женских погребениях есть украшения или их детали и в детских погребениях встречены фрагменты керамики: возможно, что была и заупокойная пища. Копая могильники, исследователи обратили внимание на захоронения детей. Складывалось впечатление, что их воспринимали не 100% мусульманами. Да, они родились в мусульманской семье, но еще не успели стать мусульманами, не успели стать частью мусульманской. Их хоронили рядом с кладбищем с исполнением традиционных обрядов, как установление заупокойной пищи. Подобного в мужских захоронениях мы не наблюдаем. Нечто подобное наблюдается с захоронениями младенцев и в православии, и еще ранее – в разных языческих верованиях. Но это отдельный разговор.

– Это двоеверие?

– Обычно, описывая эти особенности, исследователи всегда ссылались на двоеверие. Были даже версии, что население, которое хоронило таким образом, что-то слышало про ислам, но при этом оставалось языческим. Я не верю в концепцию двоеверия. Оно может существовать лишь на очень короткой дистанции и при определенных обстоятельствах. Полагаю, дело в том, что на той территории представления о мусульманском каноне погребения и конкретно у этой общины сформировались не сразу. Это сейчас нам известно, как нужно хоронить по сунне. Очевидно, что для реалий Средневековья все было не так.

Если мы посмотрим историю становления поминального обряда мусульман, то мы увидим, что он очень вариативен и были разные каноны. К примеру, в Волжской Булгарии была сформирована своя сильная законоведческая-богословская школа, которая выработала свой канон погребения, и ему следовали во всем государстве вплоть до ордынского нашествия. После включения Волжской Булгарии в состав Улуса Джучи эта мусульманская законоведческая школа была отвергнута или даже уничтожена. Было установлено новое законоведение, которое более лояльно к некоторым элементам погребально-поминального обряда. Тем более сложным было положение общин, которые приняли ислам не так давно, и эта практика еще не была окончательно закреплена. Кроме того, были некие «серые зоны» в законоведении, которые требовали согласования у богословов, например, погребения младенцев немусульман и т.д. Это был период, когда ислам и оседло-земледельческая культура из бывшей Булгарии далеко продвинулись на восток и встретились с массами языческого населения. Но культурная ассимиляция – это процесс длительный, что и фиксируют эти могильники.

Но тут еще раз следует подчеркнуть несколько фактов. Прежнее языческое, а во второй половине XIII века активно мусульманизирующееся и, видимо, уже тюркоязычное население находилось в окружении земледельческих и мусульманских общин, переселявшихся из Западного Закамья. Оно несло новые традиции земледелия, гончарства, и культурные связи его были ориентированы на Болгар. Кочевые скотоводческие группы обитали гораздо южнее и в Прикамье приходили периодически на летовья, но двигались они по степным водоразделам. То есть, все эти группы населения Икско-Бельского междуречья обитали не только в разных экологических нишах, но и в разных социальных пространствах. Смешения были эпизодическими и случайными. В этом смысле Чишминские и другие мусульманские кешене – это прекрасные памятники культуры, оставленные предками современных татар северо-запада Башкирии. Именно они их единственные наследники по культуре и вере, а не какие-то мифические «башкирские ханы».

Главной целью всех этих манипуляций с татарским историческим наследием было объявить всех татар, проживающих в Икско-Бельском междуречье, башкирами. Все остальные громкие слова о евразийской кочевой культуре – это только оболочка мифа о древних башкирах, стремление нарисовать себе великое прошлое.

Владислав Безменов, «Миллиард.Татар»
Фото на анонсе: © Абдул Фархан / «Татар-информ»