«Не сообщи он об обстреле, погибших было бы больше»: жена связиста о его подвиге на СВО

«Он начал свою службу в Питере и закончил там же – он скончался в госпитале»

В браке Журавлёвы прожили десять лет. Теперь супруга Эльмира одна воспитывает одиннадцатилетнюю дочь и восьмилетнего сына. Свою историю любви и тяжелой утраты женщина решила рассказать, чтобы о подвиге ее мужа-героя узнало как можно больше человек.

«Мне очень тяжело это вспоминать, но я вам все расскажу», – начала рассказывать Эльмира.

Эдуард Журавлёв прослужил в спецназе 17 лет, несколько раз был в командировках в горячих точках.

«Мой муж окончил кулинарный колледж в Удмуртии, он родом из села Мещеряково Граховского района. После учебы пошел служить в армию, его отправили в Ленинградскую область. Через три месяца он уже подписал контракт. Так и стал служить Родине. Последним местом его службы стала воинская часть в Казани, где сейчас мы живем. Его много раз отправляли в Чечню, Дагестан. Мой муж – патриот, он очень любил службу, он постоянно работал. Никогда не жаловался, что ему что-то не нравилось, отдавался полностью. Так парадоксально получается: он начал свою службу в Питере и закончил ее там же – он скончался в госпитале», – рассказывает Эльмира Журавлёва.

«Он тихонечко клал на холодильник медали, потом я там их случайно находила»

Эдуард Журавлёв служил связистом в спецназе, в феврале 2022 года его отправили на учения под Белгород.

«Мой муж был очень скрытный, он никогда не рассказывал, что у него происходило на работе, никогда не бил себя в грудь с фразой: “Смотрите, какой я молодец!” Знаете, как он приносил медали? Тихонечко клал на холодильник, потом я там их случайно находила. Он все делал молча, был человеком дела», – поделилась Эльмира.

Началась СВО, и Эльмира поняла, что ее супруг находится в эпицентре событий.

«Он не выходил на связь и по десять, по двадцать дней. Обычно он старался всегда звонить всеми возможными способами. В июне он приехал в отпуск – он вернулся совершенно другим. Если раньше он любил побыть дома, не любил ходить в гости, то когда вернулся, стал постоянно куда-то выбираться. Он говорил: “Жизнь одна, ребята, один миг – и она утечет”. Он рассказывал, что видел на войне, но не все, очень избирательно», – вспоминает Эльмира.

4 сентября он пришел домой и заявил жене, что снова едет на СВО.

«У меня началась паника, я просила его выйти на пенсию – у него на тот момент уже была выслуга лет. А он ответил: “Ты что, куда я пойду, там мои пацаны! Я брошу их, что ли? Надо ехать!” Вы знаете, когда он второй раз уезжал, он был такой веселый, обещал мне, что все будет хорошо. Когда я его провожала, он написал мне записку: “Я вас люблю”. Я так берегу ее. Для моего мужа чтобы какую-то записку написать – это нонсенс. Он всегда был очень строгий», – поделилась она.

Как ни старался Эдуард казаться веселым и спокойным, Эльмира не могла справиться с волнением. Особенно тревожно ей стало, когда он начал подписывать ключи и объяснять ей, какой от какого замка или ящика. Приговаривал: «На всякий случай». Словно что-то предчувствовал, говорит Эльмира. Седьмого числа его проводили на фронт.

«Зая, привет! Все хорошо, я лежу в госпитале в Белгороде»

«Связь с ним, как всегда, была непостоянной. И вот в очередной раз, когда он пять дней не звонил, наконец раздается звонок: “Зая, привет! Все хорошо, я лежу в госпитале в Белгороде”. Он рассказал, что все его товарищи погибли, что их сильно бомбили. И даже тогда он не жаловался, что ему плохо, больно. Мужественно терпел», – вспоминает жена героя.

Тогда Эдуарду Журавлёву уже провели первую операцию – удалили почку. Затем решили перевести в госпиталь Санкт-Петербурга. Эльмира сразу же приехала к нему. Прежде чем пустить к раненым мужьям, ее и жен других военных предупредили, что можно у них спрашивать, а что – нет.

«Пока нам все объясняли, он несколько раз позвонил, спрашивал, когда я уже приеду. И вот я прорываюсь с боем к нему в палату, вижу кошмарную картину: после еще одной операции он лежал весь в трубках, перевязанный, весь в кровоподтеках. Знаете, он был настолько мужественный… несмотря на состояние, в котором он находился, он попросил ребят посадить его в кресло, чтобы не встречать меня лежа», – вспоминает Эльмира.

Два дня супруги провели вместе. Эльмира говорит, что за это время услышала от мужа столько теплых слов, сколько, наверное, он не говорил ей за все время совместной жизни.

«Обычно он был суховат, можно сказать, любил молча. Тогда мне казалось, что беда обошла нас стороной – да, мы ранены, но мы выжили. Я сидела с ним, пока меня не начинали выгонять, я постоянно слышала: “Журавлева, покиньте палату!”, но я держалась до последнего, просила остаться еще на немного», – вспоминает она.

В госпитале Эдуард рассказал жене, как погиб его товарищ после массированного обстрела. «Я ползу и вижу его, кричу ему: “Братан, вставай! Вставай!” А он не встает, представляешь?» – вспоминает слова мужа Эльмира.

Эту историю Эдуард рассказывал несколько раз подряд, закрывал глаза, открывал и снова повторял.

«Может быть, если бы он укрылся, то выжил… но он до последнего исполнял свой долг»

«Их обстреляли “Хаймарсами”. Три снаряда выпустили, а если вы знаете, в одном снаряде тысячи поражающих элементов. У них все сгорело. Эдик рассказывал, что полз, потом его отбросило взрывной волной и он отключился. Пришел в себя, когда его нес на себе какой-то солдат… мы так и не узнали, кто это был», – вспоминая это, Эльмира начала плакать.

Оказалось, что когда начался обстрел, Эдуард бросился к точке связи, чтобы сообщить своим подразделениям, что их бомбят.

«Наверное, он правильно поступил, но мне же хочется живого мужа. Я все время обдумываю, почему он так сделал. Он среди всех этих падающих снарядов побежал в узел связи. Может быть, если бы он где-нибудь укрылся, он бы выжил… но он не укрылся, он до последнего исполнял свой долг. Насколько можно быть патриотом, отречься от всего, бежать во имя Родины и всех своих ребят под огнем», – вспоминает Эльмира и уже плачет навзрыд.

Уже потом Эльмире рассказали – если бы Эдуард не сообщил о том обстреле, погибших и раненых было бы намного больше.

«После всего этого он меня еще спрашивал: “Меня что, комиссуют теперь?” Я говорю: “О чем ты вообще? Сначала с койки своей встань!” Представляете, после всего этого он еще обратно собирался идти! Я подумала, да пусть комиссуют лучше! Он очень любил овощи выращивать, я ему тогда пообещала, что мы для него ферму откроем, что он будет там лук выращивать», – рассказывает Эльмира.

«Я постоянно обнимала его ногу. Это все, что мне оставалось»

В один из дней, когда Эльмира в очередной раз пришла к мужу, ее встретили плохой новостью – Эдуарда снова перевели в реанимацию.

«С боем я попадаю к нему, меня долго не хотели пускать, но я же жена военного, я понимаю, что мое присутствие ему необходимо. Оказывается, ночью ему стало хуже, у него открылось кровотечение и ему сделали еще одну операцию. Оказалось, что когда в него полетели снаряды, помимо того, что у него разорвалось легкое, почки, кишечник весь был в осколках, ранило ноги, у него все передние зубы вылетели, так у него еще и желчный пузырь разорвался и желчь растеклась по всему организму, что осложнило положение», – объясняет она.

Жена героя вспоминает, что медики постоянно добавляли новые трубки, прикасаться к мужу становилось труднее.

«Я постоянно обнимала его ногу. Это все, что мне оставалось. Я пробыла с ним в тот день до десяти вечера, меня снова начали выгонять. Я как могла просила, чтобы остаться еще хоть немного», – рассказывает Эльмира.

Все, что оставалось, – молиться

Утром она снова пришла в госпиталь, ей сообщили, что мужу провели очередную операцию. Пять часов женщина простояла в ординаторской, чтобы поговорить с врачом, и только потом услышала: «К нему нельзя, он спит после наркоза».

«Мне сказали, чтобы я пришла завтра. Я со спокойной душой иду в отель, жду следующего дня, утром мне сообщили, что приезжать сегодня тоже не надо. Я поняла: что-то не так – и снова прорвалась к нему. Тогда мне сказали, что он впал в кому. Он лежал под всеми аппаратами, как в фильмах. Я старалась не плакать. Все это время я провела с ним, умывала его, ухаживала. Я постоянно с ним разговаривала. И после этого у меня начался “день сурка”. Тогда я познакомилась с женщиной, которая тоже ухаживала за мужем, и мы вместе ходили в госпиталь, как на работу», – вспоминает Эльмира.

Вдвоем с новой «боевой» подругой они ходили по храмам и святым местам Северной столицы: все, что оставалось, только молиться.

«Мы ставили свечи, привозили святую воду, мазали мужей елеем. Я обошла, наверное, все святые места в городе, чтобы мой муж встал на ноги. В такой ситуации начинаешь очень сильно верить в Бога, потому что тебе больше не на кого положиться», – говорит Эльмира.

«Он столько всего прошел, а сейчас мне говорят, что прогнозы плохие!»

Мужу сделали еще одну операцию, но каждый раз ему становилось все хуже.

«Я чувствую, что мужу все хуже и хуже, трубки ему все добавляют и добавляют. И вот наступает тот день, когда меня вызывает к себе врач: “Эльмира Наильевна, у вашего мужа началась гипоксия мозга”. Я выхожу и про себя думаю: “Да пошел ты! Мы и алфавит выучим, мы все сделаем. Можно же человека на ноги поставить?” Я тогда думала – он столько всего прошел, а сейчас мне говорят, что прогнозы плохие!» – вспоминает она.

Женщина продолжала сидеть у больничной койки и разговаривать с мужем. Как-то раз к ней подошел врач: “Похоже, что он вас слышит. Датчики на приборе реагируют”. Это сильно подбодрило Эльмиру.

«19 октября мы снова пошли в госпиталь, мою подругу пропустили, а меня, когда увидели, засуетились. Я сейчас вспоминаю, и мне плохо становится. Они сказали, что ко мне выйдет врач. И первое, что пришло мне в голову, что Эдика хотят отключить от аппаратов. В голове прокручивались разные мысли, и я была уверена, что отдам все деньги мира, лишь бы он жил. У меня даже не было мысли, что он умер», – вспоминает она.

Женщину пригласил на беседу врач, ее окружили медсестры, которые взяли ее под руки. Вспоминать об этом тяжело, поэтому Эльмира сделала глубокий вздох, пытаясь найти силы, чтобы продолжить.

«Когда он умирал, врачи вкололи ему 11 кубиков адреналина и 55 минут реанимировали»

«Эльмира Наильевна, сегодня в 11.55 вашего мужа не стало», – эта фраза больно врезалась в память.

«Как же так, а как же я? Как же мои дети, что я им скажу? Как такое случилось?» – думала тогда она.

Эльмира мало что помнит, в памяти осталось, как ее пытались привести в чувство медсестры, а когда она вышла на улицу, рухнула на асфальт.

«Они пытались меня поддержать как могли, рассказывали: “Вы знаете, каким он приехал? Весь грязный, рваный. Он у вас такой сильный, ему больно, а он терпит. Все раненые орут, а он – терпит”. Он правда был у меня очень мужественный, никогда не ныл, не плакал. Оказывается, когда он уже умирал, врачи его откачивали, вкололи ему 11 кубиков адреналина и 55 минут пытались реанимировать. Только сердце заводится и опять отключается. За него боролись до последнего», – рассказывает Эльмира.

«Мы были счастливы, у нас была счастливая семья»

Как выяснилось, на тот момент Эдуард Журавлёв был самым тяжелым пациентом госпиталя. Несмотря на это, врачи верили, что он выживет.

Началась тяжелая подготовка к прощанию. В Санкт-Петербург приехали подруга и сестра Эльмиры.

«Мне звонили из воинской части, просили подготовить документы. А у меня сил нет, я даже поверить в это не могу, не то чтобы что-то подготовить. Мы с ним столько боролись, а тут случился такой ужас», – рассказывает жена героя.

Тело доставили в Казань 24 октября. На следующий день Эдуарда Журавлёва похоронили на Аллее героев. В феврале прошлого года вдове вручили его орден Мужества.

«Он еще в госпитале рассказал, что его представили к награде, но мне тогда было не до этого, мне было важно, чтобы он выжил. Я знаю, что его уже не вернешь, я это принимаю. Но когда я прихожу в воинскую часть, я очень горжусь тем, что я – его жена. Все отзываются о нем очень хорошо, за столько лет службы он никогда никому не сделал ничего плохого, о нем помнят только хорошее. И я не могу сказать о нем ничего плохого, за всю нашу семейную жизнь он меня даже дурой не назвал. Мы были счастливы, у нас была счастливая семейная жизнь», – подытожила Эльмира.