^Любовь КАЗАРНОВСКАЯ: «Мне кажется, что от общения с творчеством великих композиторов мы как будто выпрямляемся…»

В начале июня в органном зале Набережных Челнов состоялся концерт звезды мировой оперной сцены Любови Казарновской. В первом отделении примадонна исполнила произведения под бессмертную музыку Моцарта, Шуберта, Вивальди, во втором отделении – Чайковского и Рахманинова. Завершился концерт под шквал аплодисментов. После выступления Любовь Казарновская ответила на вопросы челнинских журналистов.

Любовь Юрьевна, перед каждым концертом вы посещаете святые места. Сегодня побывали в нашем храме Святой Татианы. С чем это связано?
Л.К.: Я верю, что человеческий дар от Бога. Если мне дар дан свыше, я благодарю Господа. Для меня каждый концерт является своеобразным ритуалом, потому что Господь дает человеку силы. Для встречи со своими поклонниками я должна выйти подзарядившись. Мне кажется, что есть некая божественная, космическая, называйте как хотите, энергия, которая идет от меня к зрителям, они моментально ее чувствуют. Если ее нет, то они уходят с концерта.

Уходя со сцены, вы перекрестились. Означает ли это, что вы волнуетесь во время выступления?
Л.К.: Перекрестилась, потому что концерт закончился, все прошло благополучно и спасибо Творцу, что так все было. Мне совершенно все равно где выступать – в "Карнеги-холл" или в Набережных Челнах. Волнение всегда одинаково – перед каждым концертом. Оно не должно мешать выступлению, потому что мне надо общаться со зрителями.

Ваш репертуар зависит от того, где вы выступаете?
Л.К.: Как правило, в Германии, Японии и других странах репертуар заказывается заранее, к примеру, на сольных концертах в Карнеги-холл просят исполнить Штрауса, а в России люди хотят услышать Чайковского, Рахманинова или Шостаковича. Это связано с устройством международного оперного рынка. В том, случае, когда мне предоставляют выбрать программу самой, я подбираю репертуар, который понравится публике той страны, в которой я выступаю. Сегодняшнюю программу я выстроила таким образом, чтобы угодить всем любителям классической музыки. Первое отделение – это и 250-летие Моцарта, это музыка барокко, которую я чрезвычайно люблю и считаю, что она приносит в души гармонию. При том засилье плохой музыки – два притопа, три прихлопа, которая сейчас звучит везде, высокая музыка необходима людям, как воздух. Это ведь как поход в храм, чтобы очистить душу. Все великие композиторы были очень набожными и свои произведения они творили в соответствии с небом, космосом – это чувствуется в каждой ноте. Взять величие и монументальность Генделя, мистичность Вивальди, доброту, простоту и гениальность Моцарта и Шуберта. Мне кажется, от общения с творчеством великих композиторов мы как будто выпрямляемся. Второе отделение для русского сердца – это Чайковский, Рахманинов, Мусоргский.

У вас есть Фонд поддержки молодых талантов. Вы сами их выбираете?
Л.К.: Да, сама. Кто-то приезжает на прослушивание, кто-то присылает свои видео- или аудиозаписи. Некоторых мы отправляем учиться за рубеж. Кому-то я нахожу педагогов здесь и помогаю им финансово, провожу мастер-классы. Это люди, в которых я вижу потенциал и будущее российского оперного искусства. Здесь есть все жанры голоса - и сопрано, и меццо, и басы, и баритоны, и тенора.

Есть ли у вас персональные ученики?
Л.К.: Пока нет. Дело в том, что я веду международные мастер-классы – меня регулярно приглашают от Метрополитен опера в Мексику, Италию, Израиль. Среди участников мастер-классов китайцы, японцы, американцы, израильтяне, русские. Своих учеников пока у меня нет, потому что если кого-то брать под свою персональную опеку, то нужно отвечать за судьбу этого человека. Я пока такой ответственности на себя взять не могу, прежде всего, из-за нехватки времени.

Тяжело ли совмещать выступления в опере со съемками в кино и общественной деятельностью?
Л.К.: Очень тяжело, потому что съемки требуют полного включения в работу с 9 утра до 9 вечера. Когда предложили сняться в кино – в той же "Анне" или "Темном инстинкте", пришлось отложить все дела за три недели вперед, потому что совместить съемки и выступления невозможно.

Есть ли новые планы в кинематографе?
Л.К.: Да, есть. Но секретов раскрывать пока не собираюсь.

А как насчет выступлений на театральных подмостках?
Л.К.: Есть спектакль, в котором я хочу сняться – он не совсем драматический, он связан с "Кармен". Это будет такой мишмаш с музыкой. Пьеса переписана под меня – там женщина предстает во всех ипостасях.

В связи с этим хотелось бы спросить, какая из оперных героинь вам наиболее близка по духу и почему?
Л.К.: Мне очень близки сильные персонажи, в которых есть характер – Татьяна, Саломея, Виолетта, Тоска, Кармен, потому что мне есть что сказать. Когда меня спрашивают: "Вы певица-актриса?", отвечаю: "Нет, я – актриса-певица". Мне интересно создавать роль, потому что оперная площадка – это такой же театр. Просто выйти и спеть, поплакать в каких-то сопрановых жалостливых партиях – мне уже это не интересно.

Когда-то вы выступали вместе с Басковым? Нет желания возобновить сотрудничество?
Л.К.: Это было всего один раз. Коля только поступил в стажерскую группу Большого театра и пришел ко мне с просьбой помочь ему выехать на Запад и т.д. Все было организовано, но его продюсер решил, что он должен быть эстрадной звездой в России. У Коли очень хороший голос, я верила в него. Когда он мне пел первый раз в классе, я была поражена объемом его голоса. Жалко, что он пошел именно по этому пути, но каждый сам выбирает свою судьбу.

В прошлом году Ирина Архипова, выступавшая в Челнах на открытии органного зала, говорила о том, вы были ее ученицей. Чем она вам запомнилась как педагог?
Л.К.: Во-первых, у нас на самом деле с Ириной Константиновной был один педагог - Надежда Матвеевна Малышева-Виноградова. Ирина Константиновна была ее первой ученицей, а я последней. Достаточно сказать, что она была педагогом самых известных концертмейстеров страны. Надежда Матвеевна умерла в 1991 году в возрасте 94 лет. Надежда Матвеевна обладала совершенно уникальной школой и когда Ирина Константиновна и я приехали в Италию, у нас спросили: "Вы в Венеции учились? Нет? Не может быть, у вас старая венецианская школа!" Когда я поступила в консерваторию, естественно пошла к Архиповой, чтобы находиться с ней в одной школе. Она тогда преподавала между своими гастролями и спектаклями Большого театра. "Лучше, чем Надежда Матвеевна тебе никто науку не объяснит" – сказала она мне. Она в некотором роде наставляла меня на путь истинный.

С кем из современных звезд оперной сцены вам хотелось бы спеть?
Л.К.: К своему удивлению, я уже спела со всеми людьми, которых действительно можно считать звездами. Это Доминго, Паваротти, Гиуров, Каррерас, из молодых - Хосе Кура, Роберто Аланья. Я очень горжусь тем, что такие замечательные мастера пели со мной за время моей уже 25-летней карьеры.

Как вы восполняете недостаток общения с родными?
Л.К.: С трудом. Я очень обожаю своего сына, и он отвечает мне взаимностью. После моего очередного длительного пребывания на гастролях он у меня спрашивает иногда: "Мама, у тебя есть совесть? Почему ты все время уезжаешь? Мне тебя не хватает!". Слава богу, что у нас есть еще папа, который успевает общаться с Андреем при всей своей невероятной занятости. Теперь мой сын сам потихоньку становится артистом, говорит мне, что теперь сам будет ездить на гастроли, а я буду ждать его дома.

Можете ли вы сказать, что сделали себя сами?
Л.К.: Я бы так не сказала. Мне очень помогла моя семья и педагоги – они внесли большой вклад в мой успех.

Материал подготовил Айрат Башкуров