Кто хозяйничает в горах и как замуровали туристов: тайны таежной Башкирии

Летали самолетами, отапливались – дровами

Дикая земля Южного Урала. Умеренный серпантин разрезает разноцветную холмистую степь. Чем дальше на юго-восток, тем выше горы и растительность на них. И вот их уже покрывает мохнатая темно-зеленая шуба сосново-липового леса, а из мягких местных скалистых пород торчат коряжистые древесные корни. Чтобы увидеть тайгу, не надо ехать глубоко в Сибирь, она начинается уже здесь, в районе Уральских гор. А повыше в горах есть и зоны тундры с низкорослыми растениями.

Дорога от Уфы до деревни Миндигулово, где ждут группу журналистов из Татарстана, тянется почти 400 километров и занимает по времени вместе с перекусом в придорожном кафе около 6 часов. 93% Бурзянского района – это леса, 43% из них – особо охраняемые территории Башкирского заповедника, национального парка «Башкирия», заповедника Шульган-Таш и еще нескольких заказников. Оставшиеся 7% – деревни и сельхозугодья.

Это единственный район республики, который до последнего времени оставался почти негазифицированным – отапливаться древесиной было дешевле. Но и в горные села уже ведут газ. Заниматься заготовкой древесины в заповедных зонах нельзя. Там же, где нет природных охраняемых территорий, деревни побогаче – за счет торговли лесом.

Помимо этого, местное население занимается пчеловодством, скотоводством, заготовкой лекарственных трав. Долгое время район оставался практически закрытым для приезжих – не было дорог, сами бурзянцы пользовались малой авиацией. Деньги на строительство 35 километров дороги от райцентра до Шульган-Таша выделили 5 лет назад. Три года не могли провести аукцион, рассказывает сопровождающий нашу группу замдиректора Центра развития туризма РБ Артур Идельбаев. Новый глава республики Радий Хабиров распорядился, чтобы трассу построили за год. Прошлой осенью ее открыли.

Баран, кумыс и мед – «всему голова»

Приехали мы в Миндигулово поздно вечером. Объявленная заранее чайная трапеза оказалась не такой уже легкой. Хотелось не обидеть радушных башкирских хозяев и, конечно, всё попробовать: местный бишбармак, казылык нескольких сортов, выпечку со знаменитым липовым и цветочным медом местного производства, ягодами, несколько видов творога, кумыс. Был на столе и известный с древних времен у кочевых народов целительный курут (произношение варьируется: «корот», «курт»). Название этого молочного продукта имеет тот же корень, что и слово «йогурт».

А главным блюдом вечера стала баранья голова, художественно обрамленная овощами. Артур Идельбаев на правах хозяина при нас разделал ее, угощая каждого пикантными частями. Признаюсь, отведать кусочек глаза барашка так и не решилась, даже несмотря на неограниченное количество медовухи на столе.

Ароматный чай с чабрецом, малиной, душицей в Башкирии многие пьют еще и с молоком. Оказывается, у гайнинских и бурзянских башкир это общая генетическая особенность с англичанами, а точнее, с кельтами, рассказал Артур Идельбаев. Известно, что большей части населения планеты присуща лактозная непереносимость. Как рассказал Артур Мирасович, 5–7 тыс. лет назад в северном Приаралье в одной из общин родился мальчик с генной мутацией, которая позволила ему усваивать молоко животного происхождения. Лактозоустойчивость распространилась по Евразии с переселением народов.

«Это научно установленный факт», – заметил Идельбаев, историк и археолог по образованию.

После позднего ужина уставших путников не отпустили спать, а настоятельно предложили оценить еще одну традицию – башкирскую баню на травяном лежаке и массаж с медвежьим жиром. После обязательных ритуалов все разошлись по номерам крепкого бревенчатого дома, и гостей накрыло крепким «младенческим» сном.

«Как у бабушки в деревне!»

Просыпаться рано утром в тишине деревенского дома – особое удовольствие. В комнату проникают свежий воздух и робкие лучи солнца, которые играют с живописной круглой сеточкой паутины над твоей кроватью. В доме в обуви не ходят. Потягиваясь, выходишь босиком по узорным дорожкам на балкон, а там – дух захватывает! Горы, которыми мы накануне всю дорогу восхищались, – прямо напротив дома, до них рукой подать, а под ними течет Белая, которую местные ласково именуют Агидель.

В большой и в то же время по-домашнему уютной гостиной отдыхающие собираются на завтрак с местными блинами, кукурузными лепешками и сладостями.

«Как в деревне у моей бабушки!» – умиляется один из гостей.

Накануне от усталости с дороги не все внимательно рассмотрели. Национальный колорит в столовую вносят узорчатые накидки на диванах, народные инструменты и башкирский орнамент, который тянется по всему периметру комнаты под потолком. А на самом видном месте растянулась медвежья шкура – охотники любят эти места.

Во дворе турбазы «Капова Тур»: длинная беседка, качели, юрта с развешанной национальной одеждой и расписными коврами, телега с сеном, хотя и бутафорский, но милый колодец. Всё погружает в этническую атмосферу.

Хозяева дорог и волшебный кумыс

Работники турбазы грузят на крышу «буханки» катамаран, и мы отправляемся на сплав. У местных дорог свои хозяева, а потому не спешите по ним. Неожиданно за ближайшим поворотом мы натыкаемся на небольшое стадо рыжих коров, которым вздумалось отдохнуть прямо посреди трассы. Еще в нескольких местах встречаются табуны лошадей, животные неспешно бредут по проезжей части.

В Башкирии выгодно держать лошадей (их здесь больше, чем рогатых) для мяса и кумыса: в республике мало засеянных полей и много лугов. А на зиму корма заготавливать не надо: некрупные, но неприхотливые и выносливые животные сами выкапывают себе сухую траву из-под снега. Например, в соседнем Баймакском районе 23 тыс. башкирских лошадей только официально зарегистрированных, а по неофициальным данным – больше 40 тысяч.

Башкирские конники вместе с татарами-мишарами на лошадях этой породы во времена Отечественной войны 1812 года дошли до Парижа, сообщил Артур Идельбаев.

За чудодейственным кумысом – лекарством от туберкулеза приезжали в Башкирию до революции со всей России. Сейчас в республике сохранились четыре кумысные лечебницы. Технология изготовления этого напитка на основе кобыльего молока достаточно сложная.

Длинная дорога кумысу противопоказана – живой продукт долго не хранится, может взорваться. В обычных магазинах кумыс не купишь, а только у фермеров. Нужно остерегаться подделок из коровьего молока, которое в 8 раз дешевле кобыльего. А вкус кумыса у разных хозяев отличается и зависит от закваски, которая передается из поколения в поколение, и от кормовых трав.

К слову, наш проводник вспомнил, что Татарстан пытался возродить свою лошадь, татарскую, упоминание о которой прекратилось с XVIII века. Минсельхоз РТ даже объявлял грант – 3 млн рублей тому, кто будет заниматься разведением этой породы. Идельбаев даже рассказал свою версию этой истории. Ради прибыли один из башкирских фермеров зарегистрировал якобы татарскую лошадь и назначил за нее высокую цену, рассчитывая на большой спрос. Но татар не обхитришь, они начали скупать лошадей по дешевке в зауральских районах. А по прошествии нескольких лет отказались от этого занятия: в Татарстане держать таких лошадей невыгодно, в республике всё распахано, нет ковыльных степей, как в Башкирии.

«То катамаран нас, то мы его»

Главные правила для туриста на воде – перебираться по катамарану на четвереньках, а если уронил телефон, поднять руку и… резко опустить, простившись с техникой навсегда, проинструктировал наш проводник, руководитель компании «Капова Тур» Урал Халиуллин.

Белая в тех местах – река очень быстрая, неглубокая и без крутых порогов, поэтому сплавляться по ней безопасно. Среди обгонявших нас туристов и тех, что загорали на стоянках, были пенсионеры, семьи с маленькими детьми и даже собаками. Приезжают на сплав из Татарстана, Челябинска, Екатеринбурга, Москвы. Были и из Калининграда, сказал Урал Шарипович.

В этом году уровень Белой прилично опустился. Вода на скалах оставляет свои «зарубки»: видно, что иногда она поднимается метра на два выше. На относительной глубине стремительной реке не требовалась помощь гребцов. В такие минуты насквозь прозрачная Агидель, в которой видны камни и водоросли на дне, несла наш катамаран в абсолютной тишине. Нарушить ее могло лишь шуршанье крыльев синих стрекоз или стрекотание сверчков. И все пассажиры катамарана, не сговариваясь, замирали – хотелось наполниться этой тишиной до предела.

На перепадах Белая начинала звонко журчать. Пытаясь маневрировать между отмелями, штурман требовал от «юнг» с помощью весел менять направление, Урал отдавал морскую команду: «Табань – табань!» Но наше судно все равно попадало в засаду. И все «матросы», засучив джинсы, спускались в воду и перетаскивали катамаран вперед. Стойкие и закопченные на солнце челябинцы, которые уже потеряли счет дням в своем 12-дневном турне, сообщили, что порой приходилось тащить катамаран на участках в несколько километров. Но романтики и удовольствия от этого не меньше – на их флагштоке весело развевалось розово-оранжевое знамя из пляжного парео.

Мамонты, драконы и «замурованные» туристы

На живописных берегах Белой, которая впадает в Каму, снимали эпизоды фильмов «Вечный зов», «Пропавшая экспедиция», «Сестренка». Вглядываемся в причудливые формы скал и указываем: «А вот лев положил одну лапу на другую! А там молится монах в капюшоне!» В какой-то момент в небе появляется коршун и падает камнем вниз за добычей.

Плывем дальше и видим, как уточка с хохолком на голове, почуяв опасность, завела и спрятала свой выводок в зарослях листьев кувшинки, а после этого неспешно выплыла из кустов, отвлекая наше внимание. Следуем мимо скал Семь Сестер, которые, по легенде, застыли в ожидании своих мужей с войны. Проплываем мимо гряды Спина Дракона, Мамонтов на водопое: отчетливо видны хобот и глаза.

Слушаем рассказы про величественные и легендарные горы Масим и Иремель. У горы Кабан-Таш («стог») делаем привал, перекусываем, купаемся в прохладной реке. Встречное течение преодолеваешь с трудом, а потом разворачиваешься, и тебя мигом уносит обратно.

Снова отплываем и двигаемся мимо пещеры глубиной в 170 метров. У нее огромный зал и очень узкое горлышко входа. Урал Халиуллин вспоминает, как однажды туристы попросили его «сделать им страшно». Он завел их в эту пещеру, сел на узкое отверстие и сказал: «Ребята, простите, что хотите делайте – я забыл, где выход». Люди во внезапно накрывшей их панике получили нужную дозу адреналина.

Неподалеку, в деревне Акбулатово были и свои Лыковы-отшельники – старики, которые не стали переселяться при укрупнении деревень, а остались в своем доме, без света и связи. Когда муж умер, 80-летняя женщина прошла на лыжах до ближайшего населенного пункта больше 6 километров, чтобы сообщить об этом. Теперь в это место снова возвращаются люди, строят дачи и пасеки.

Продолжительность однодневного сплава – 12 километров. Самый популярный тур выходного дня – на 3 дня и 2 ночи – стоит 8,5 тыс. рублей с человека, недельный – 16 тысяч, для детей предусмотрены скидки. Чтобы удобные пляжи у воды не занимали чужие туристы, туркомпания нанимает охранника для стоянок, где есть дрова и даже походные баньки. Поэтому в стоимость тура входит аренда самих стоянок, катамарана, палаток, посуда и питание – свежие продукты подвозят к речным парковкам. Наши сопровождающие не рекомендуют вестись на слишком дешевые предложения турагентов, можно нарваться на неопытных горе-инструкторов, которые еще и собственную провизию туристов истребят. Несчастных случаев на воде Урал Шарипович не припоминает, а при необходимости медицинскую помощь окажет фельдшер – ФАПы есть в каждом селе.

Наше дневное путешествие закончилось неподалеку от пещеры Шульган-Таш. О ней расскажем в следующем материале.

Продолжение следует…