Константин Иванов: «Министр – это должность, но для меня главное – это искусство»

«Учиться музыке, живописи, хореографии – это, я уверен, престижно»

Константин Анатольевич, хотелось бы начать с вопросов к вам как к министру культуры, печати и по делам национальностей Республики Марий Эл. Как выстроено у вас взаимодействие в этих сферах с Татарстаном?

Наш Республиканский центр татарской культуры активно взаимодействует с творческими коллективами и музыкальными исполнителями из Татарстана, а ваши артисты и фольклорные коллективы выступают в Марий Эл. Буквально вот в феврале на сцене Академического русского театра драмы им. Г. Константинова прошли гастроли Казанского театрального училища «Мастерская Лядовой». Так что, пользуясь случаем, хочу поблагодарить за плодотворное сотрудничество Министерство культуры Республики Татарстан.

Мы также активно используем богатый опыт соседней республики в сфере национальной политики и в медиасфере. По опыту коллег из Татарстана планируем создать холдинг для печатных периодических изданий муниципальных образований. Занимаемся и книгоизданием – в 2023 году, например, в бюджет республики на это заложено около семи миллионов рублей, что в 3,5 раза больше, чем в 2022 году.

Что касается национального вопроса, то наша республика, как и Татарстан, является полиэтничным и поликонфессиональным регионом России. Поэтому тесное взаимодействие всех народов, проживающих на этой земле, для нас очень важно. Благодаря исторически сложившейся культуре дружеских отношений между народами состояние межнациональных и межконфессиональных отношений в Марий Эл характеризуется стабильностью. И мы это стараемся поддерживать, реализуя меры, направленные на укрепление согласия, поддержку культурного и языкового многообразия народов.

В Марий Эл, как и в других регионах, реализуется профильный нацпроект «Культура». Как вы выбирали приоритеты для финансирования?

Конечные цели нацпроекта прописаны в его паспорте: это создание возможностей для самореализации и развития талантов, а также условий для воспитания гармонично развитой и социально ответственной личности на основе духовно-нравственных ценностей народов РФ, исторических и национально-культурных традиций. Звучит, может, пафосно, но суть понятна. Мы в Марий Эл делаем ставку, прежде всего, на развитие инфраструктуры для творчества. Доступность и массовость обучения в детских музыкальных и художественных школах, хореографических кружках и студиях всегда позволяла выявлять особо одаренных детей и обеспечивать их дальнейшее профессиональное образование независимо от социального положения и места жительства. Я сам в свое время учился три года в школе искусств имени П. И. Чайковского в Йошкар-Оле по классу виолончели, одновременно занимался в хореографической студии при музыкальном театре. И именно эта база помогла мне потом поступить в Московское академическое хореографическое училище и, в конце концов, стать премьером Большого театра России.

Учиться музыке, живописи, хореографии – это, я уверен, престижно. Но важны условия – нужен хороший музыкальный инструментарий, удобные, современные образовательные пространства. Нацпроект «Культура» позволил, например, Марийскому республиканскому колледжу культуры и искусств им. И. С. Палантая приобрести рояль марки «Стэйнвей» (таких инструментов всего лишь два в республике), а школам искусств – другие дорогостоящие инструменты, которые в иных условиях этим заведениями просто бы даже не снились. Микряковская детская школа искусств в 2020 году закупила духовые инструменты, и тамошний педагог, когда в руки их взял, помню, чуть ли не плакал от избытка чувств. На сегодняшний день за счет нацпроекта мы оснастили восемь учреждений образования, две сельские и две районные школы, а также Национальную гимназию искусств.

Капитально отремонтировали пять детских школ искусств: Юринскую, Советскую, Моркинскую, Куженерскую и Козьмодемьянскую. В этом году отремонтируем еще одну, в Медведевском районе. Возобновим и работы по реконструкции Марийского ТЮЗа в столице республики, откроем здесь же вторую модельную библиотеку, проведем техническое оснащение трех музеев. А также реконструкцию и капитальный ремонт двух сельских домов культуры. Это тоже очень важное для нас направление – такие очаги культуры нужно иметь повсеместно, и они должны, что называется, соответствовать.

«Ханом Гиреем сегодня я стал уже в два часа дня»

Вы уникальный человек: министр, педагог, хореограф, артист. Наверняка вас уже тысячу раз спрашивали, как вам удается совмещать все эти виды деятельности. Задам вопрос иначе: помогает ли вам артистическое прошлое играть столько ролей?

Я же ничего не играю. Дело в том, что у меня по жизни был такой режим. В Москве я в 1990-х работал не только в Большом театре, я еще и преподавал, и танцевал везде, где только можно было. Потом начал здесь, в Йошкар-Оле, работать наездами, затем переехал полностью. И не просто стал худруком театра, но еще и действующим педагогом. А потом так случилось, что мне предложили стать министром. В принципе? долго уговаривать меня не пришлось, потому что я понимал, что это новые возможности. И новая ответственность, но меня такое не пугает, а вдохновляет.

В остальном – Марий Эл небольшая республика, логистика здесь позволяет успевать делать многое. Главное – правильно распределить время. В министерстве хороший профессиональный коллектив, настоящая команда, но всегда, когда нужно, я нахожусь на работе и решаю все вопросы. Для себя я выстроил график: в обеденное время занимаюсь со студентами, вечером, в выходные и праздничные дни я в театре. Вот в данный момент, пока мы беседуем, я готовлюсь к роли хана Гирея в «Бахчисарайском фонтане». Но ханом Гиреем сегодня я стал уже в два часа дня, когда «переключился», а аппарат (министерства, – прим. Т-и) предупредил, что если экстра-событий не случится, то с четырех часов я в театре, а с шести – на сцене. Нужно подписать документы или что-то срочно обсудить – от министерства до театра пять минут пешком.

Выходить на сцену до сих пор – это для вас что?

Мне интересно. Я держу себя в форме, сам ежедневно встаю к станку, занимаюсь постоянно. И мне это просто нравится. Министр – это должность, но для меня главное – это все-таки творчество, это искусство. Вот это моя настоящая профессия, которая с самого старта дается очень сложно, тяжело, но этого у меня никто не отнимет.

«Классический балет – это культурный код России»

Как хореограф вы уже произвели не одну редакцию балетов классического наследия. Каков ваш подход к таким постановкам? Мне в свое время показалось, что он схож со стилем легендарного Юрия Григоровича...

Вам все правильно показалось. У меня за спиной долгие годы службы и в Большом театре, и в студии Юрия Николаевича Григоровича. Я перетанцевал все его спектакли, в том числе премьеру его версии «Тщетной предосторожности». Поэтому не мог не проникнуться его подходами к хореографии. Я считаю Юрия Николаевича своим учителем. А Григорович всегда делал ставку на мужской танец. И когда у меня появилась возможность ставить спектакли самому, уже как хореографу, для меня стало принципиально важным, чтобы мужской танец стоял наравне, а порой и выше женского. Поэтому, например, в моем «Лебедином озере» принц сразу же влетает на сцену, а не входит пешком под руку с Королевой-матерью. И у нас везде очень сильные мужские балетные сцены. В моей «Золушке» есть принц и его друзья, которые во втором акте показывают сложнейшую балетную технику, да еще и танцуют в плащах. А в «Спящей красавице» принц Дезире во втором акте выходит не один, а с друзьями, и есть комбинации, которые они делают вместе. Следом идет сцена нереид, и это уже полностью женский кордебалет, но перед ним вот – мощные мужские танцы. И это все балансирует спектакль.

На ваш взгляд, зачем современному зрителю все эти классические балеты?

Это культурный код России, зритель будет ходить на классику всегда. Никакой модерн этого не перебьет. Я нормально отношусь к современной хореографии, не поклонник, но хорошие спектакли с удовольствием смотрю. Хотя сам в жизни исполнял только классический репертуар. Было лишь одно серьезное исключение из правил – это балет Бориса Эйфмана «Русский Гамлет», главную партию в мировой премьере которого я станцевал в 2000 году на сцене Большого театра. Но на этом эксперименты в этом жанре для меня закончились.

Что касается зрителя… Знаете, я не люблю, когда говорят, что театр должен чему-то учить. Учат, как в песне пелось, в школе или дома. А театр – это всего лишь правильный отдых, это переключение, это развлечение. И так было всегда! Люди идут в театр, чтобы погрузиться в хорошую, живую музыку и встретиться с прекрасным. Банально, наверное, но классический балет и правда служит только красоте. Если кто-то из зрителей задумается в итоге над чем-то, о смысле добра и зла, о десяти заповедях – ну и прекрасно! А вообще давайте спросим себя: чего нам всем сейчас больше всего не хватает в жизни?

Радости?

Нет, бросьте, времени нам всем не хватает! А сам формат большого балета, каким его придумал великий Мариус Петипа, требует времени. «Спящая красавица» когда-то шла больше четырех часов! Сейчас такое просто невозможно представить. Знаете, как мне бывает обидно, когда длительность спектакля переваливает за два часа и люди начинают уходить из зала. И ведь они уходят не из-за того, что им не нравится, а из-за того, что им завтра на работу рано вставать, до дома ехать далековато. Поэтому мой принцип как постановщика – спектакли должны быть очень динамичными. Не нужно сейчас всех этих долгих подводок, предисловий, прологов – зрители и так уже все знают. Они сейчас даже либретто не читают, потому что либо уже видели спектакль, либо по дороге в театр в Интернете все изучили. Поэтому все балеты у нас идут через танец, пантомиме мы оставляем мало места, если только необходимо сохранить наследие.

Это действительно необычно и прекрасно, но, согласитесь, «Баядерку» же не урежешь до одного часа?

Конечно нет. Но даже этот балет можно свести до двух актов, хотя это станет и нетривиальной задачей для художников, которым придется придумать красивые переходы между сценами. А убрать лишние пантомимы, которых там достаточно много, точно можно. Но тут надо чувствовать, потому что некоторые хореографы, которых я и коллегами не назову, начинают порой такое творить! Например, как можно удалять из «Баядерки» индусский танец, танцы с кувшином и попугаями из второго акта? Мне говорят – они удлиняют действие! Но без них теряется суть. Слава богу, танец золотого божка никто не трогает, без него давно представить этот балет невозможно, хотя иногда его танцуют так, что лучше бы вырезали… В классике, я уверен, надо оставлять действенный танец и наследие. Поймите меня правильно – я не то что не люблю пантомиму. Просто современного зрителя она вгоняет в скуку. Это, конечно, не значит, что все герои должны танцевать. Но нужно сделать всё, чтобы зрителю не пришлось тратить много времени, чтобы погрузиться в сюжет.

«Публику, которая ходит в наш театр, я, можно сказать, знаю в лицо»

Не стесняясь показаться банальным, спрошу у вас уже как у худрука Марийского театра оперы и балета: есть ли какие-то особенности именно у марийского зрителя?

Мне действительно часто задают вопрос, ответ у меня один: наши зрители являются свидетелями роста национального балета. Из небытия меньше чем за четверть века мы вырастили марийский балет и добились его признания на уровне страны. Ту публику, которая ходит в наш театр, я, можно сказать, знаю в лицо. Многие мои друзья ходят на спектакли с 1999 года, как только я в Марий Эл вернулся. Есть московские балетные критики, которые за нами следят с 2001 года, приезжают, смотрят, оценивают. И есть зрители, которые приходят в первый раз и вообще не понимают, как такое возможно. Например, когда мы станцевали премьеру балета Эйфмана «Русский Гамлет», меня просто закидали вопросами: как получилось уговорить мастера поставить балет на марийской сцене? Известно же, что Эйфман не ставит нигде, кроме своего театра. А в нашем случае он ставил балет для наших артистов! Это многих просто шокирует. Но все это – результат целенаправленной планомерной политики. Еще когда я наездами на родину приезжал в 1990-х, было понятно, что проблема марийского балета в том, что у него нет своей школы, нет подпитки.

Как раз хотел спросить про школу. Создавать хореографическое училище в Йошкар-Оле – это было ваше продуманное решение?

Конечно. Хотя во многом все и получилось спонтанно. В мае 1999 года я приехал в Йошкар-Олу, кстати, из Казани, с Нуриевского фестиваля, где танцевал «Баядерку». Приехал буквально на день отдохнуть. И меня пригласили в школу №18, где я когда-то учился. Сейчас это уже Лицей Бауманский, и он входит в топ-50 школ России. А тогда я увидел, что у здания появился огромный пристрой, в котором была открыта школа искусств, балетные залы, медицинский центр, бассейн. Стало понятно, что это идеальная база для хореографического училища. И был очень продвинутый директор – Григорий Ефимович Пейсахович, который тут же отозвался на мою идею. Нас поддержали и в правительстве республики. Это все происходило в мае, а уже в сентябре дети стояли у станка! Мне тогда было 26 лет, и мне поверили.

С тех пор мы набираем школу не каждый год, а раз в три года. Мы можем себе это позволить, потому что нам не надо в Марий Эл из каждого второго школьника артиста балета делать. Нам нужно, чтобы ребята потом оставались в республике. И они остаются! Никто не уезжает, потому что влюбляются в театр, в профессию, они видят, что они тут нужны, да и у многих здесь родственники, родители. Но, конечно, труппа открыта, есть у нас и иностранцы. Но все-таки основа – это своя школа, и именно это помогло росту марийского балета. И это все тоже видит и ценит наш зритель.

«То, что балет – это искусство не для всех, в Марий Эл давно опровергли»

С удивлением узнал, что труппа Марийского театра ездит с балетами... по районам республики. Как вам эта идея пришла в голову? И как технически ее получилось реализовать, ведь сцены во всех этих ДК маленькие?

Это давний уже проект, но поначалу мы делали вылазки, съездим один раз в год куда-нибудь – и все. Затем было решено поставить это на системную основу. И в этом году мы под эгидой министерства запустили большой проект, который назвали «“Лебединое озеро” в краю озер». В месяц – по два выступления в районах. Конечно, пришлось серьезно поработать над постановками – в районы ездит сокращенный состав, естественно, без оркестра, но от этого качество, на мой взгляд, не теряется.

А насчет размера сцен… Знаете, в Европе, где мы много раньше бывали на гастролях, сцены бывают такие маленькие, что наши районные дома культуры покажутся вам Большим театром. К тому же по нацпроекту «Культура», как я говорил вначале, у нас идет модернизация таких учреждений. И я как министр точно знаю, в каком состоянии пребывает тот или иной ДК. Знаю, что есть райцентры, куда нам, к сожалению, пока не поехать с балетом. Но знаю и те залы, куда можно.

Отрадно, что наши приезды становятся событием. У местных жителей вызывает неописуемый восторг сам факт того, что балет к ним приехал. Кстати, благодаря этим поездкам я могу вам точно сказать, что вот это понимание, что балет – это такое элитарное искусство, что оно не для всех, что в нем надо разбираться, что его сложно понимать, это все давно стерлось. Не знаю, как в Татарстане, но у нас в Марий Эл это стерлось точно, потому что я вижу полные зрительные залы везде. Конечно, тут еще и сила балета как синтетического вида искусства работает. Это же и музыка, и живопись, и танец, и драма. Все вместе. Невозможно, чтобы это не подействовало.

Марийский театр – один из немногих в республиках, где до сих пор ставят национальный балет. Как вам удалось сохранить «Лесную легенду», поставленную в свое время на музыку композитора Анатолия Луппова?

Понятно, что национальный спектакль в национальной республике – это должно быть достояние, он должен занимать самую высокую позицию. Но когда я только возглавил театр и начал проводить ревизию спектаклей, я как-то зашел на «Лесную легенду», и, скажем так, мне сильно не понравилось увиденное. Балет тогда шел в постановке эстонского балетмейстера Рая, изначально его ставили на нашу Аллу Яковлевну Александрову, выпускницу Вагановской академии, но после нее многое упрощали, труппа ведь тогда была не сильная. И смотрелось это все тогда очень плохо. Тогда мы убрали этот балет из репертуара, но я не оставлял идеи его восстановить. Причем я изначально хотел сделать новый спектакль и по всем законам классического балета. А для этого изначальной партитуры было мало.

К счастью, я дружил с Анатолием Борисовичем Лупповым, и мы взяли другие его произведения, причем он разрешил любые компиляции. Потом приехал, послушал – и все одобрил. В итоге получился замечательный спектакль большой формы, в двух актах. Но нам не хватало стыков между сценами, что-то нужно было и мистическое, и современное. Солист нашего балета Александр Зверев сочинял музыку. Мы его попросили «на тему Луппова» сделать эти стыки между сценами, причем в стиле электронной музыки. И Луппов их тоже одобрил.

С тех пор спектакль не сходит со сцены уже много лет, живет, пользуется популярностью, на него всегда полные залы. Но мы его, конечно, периодически обновляем. У меня есть планы привезти его в Казань, тем более что при жизни Анатолия Борисовича мы не успели этого сделать, хотя много с ним об этом говорили. Он очень хотел.

Мне особенно приятно, когда на постановки приходят финно-угры, проживающие в Марий Эл. Однажды балет ставили в рамках фестиваля театров финно-угорских народов «Майатул». Были финны, карелы, удмурты и одна женщина из Венгрии. После спектакля они мне все говорили: «Слушайте, это же не марийская, это наша легенда».

«Нам не интересно копировать, мы вообще ничего не переносим»

В репертуаре театра и мюзиклы выходят, и органные концерты. Как вы находите баланс между балетом и другими жанрами?

Марийский театр – оперы и балета, так что это основные для нас жанры. Опера у нас тоже активна, раз в год ставим большую оперу. В прошлом году у нас была «Тоска», в позапрошлом – «Риголетто», до этого – «Кармен». В этом году у нас будут «Паяцы». Если мы и берем в постановку что-то другое, то в любом случае стараемся, чтобы это подходило для наших оперной и балетной трупп. В этом плане мы сейчас идем за зрителем. В свое время мы, наоборот, зрителя вели за собой и привели его в светлый мир высокого искусства. И сейчас люди ходят в театр. Я же помню 2000 год – мы на «Щелкунчик» не могли тогда билеты продать! Вы себе можете такое представить? Я просто был в шоке. Я же только приехал из Москвы, а в Большом театре драка была за билеты на этот балет. Сейчас у нас билеты проданы всегда, на все и заранее.

И теперь мы идем за зрителем. В Марийском театре оперы и балета, открытом в 2014 году, есть всё – современное оборудование, звук, свет, молодые труппы, готовые к экспериментам. И первое, на что мы замахнулись, – на «Юнону и Авось». Созвонились с Алексеем Рыбниковым, уговорили его дать нам разрешение на постановку. Получили – не можем спектакль никуда вывозить, показываем только стационарно, но имеем полные залы, к нам даже из Татарстана на него приезжают. Далее решили так: у нас же сильный балет? А давайте сделаем мюзикл-балет. Пригласили Дениса Фейзова, он, кстати, ваш, татарский, живет в Зеленодольске, но работает в Волжске директором местного ДК. А тогда был еще и хореографом. В итоге мощнейший получился спектакль в плане и режиссерского, и сценографического, и хореографического решений. Его нельзя сравнивать с легендарной версией «Ленкома». Потом по такому же принципу поставили «Иисус Христос – суперзвезда». Последний хит – «Три мушкетера». То есть в этих жанрах мы балансируем между балетом и оперой.

А чего точно не будет на сцене театра?

Даже не знаю. Какой я жанр сюда не пущу? Если это достойный спектакль – запретов быть не может. Поймите, когда мы отбираем с коллегами названия, мы потом еще долго думаем: «А что мы можем сделать такое, чего до нас никто не делал?» И начинаем фонтанировать. Мы любое либретто пишем по факту заново. Нам не интересно копировать, мы вообще ничего просто так не переносим. Этого быть не может! Никаких аналогий быть не должно, должно идти свое, авторское. Вы не представляете, какие тут у меня в кабинете мозговые штурмы порой бывают…

С театрами в соседних с Марий Эл регионах работаете, сотрудничаете? С тем же Татарским, Чувашским?

Совместно с нижегородцами делали «Кармину Бурану». Их оркестр, наши хор и балет. Причем это на улице, на нашем фестивале «Летние балетные сезоны» лет десять назад. Очень эффектно тогда все получилось. К нам часто приезжают танцевать, вот на Улановском фестивале будет «Корсар» с солистами Татарского театра Вагнером Карвальо и Амандой Гомес. Я также надеюсь, что получится в Казань все-таки приехать, и не только с «Лесной легендой».

Вообще мы много ездим с гастролями, это могу сказать точно. Что касается совместной продукции – в свое время я предлагал об этом подумать коллегам из Чувашского театра, потому что расстояние от нас до Чебоксар всего 80 километров. Но не срослось по разным причинам… И я решил, что у каждого театра свои задачи, каждый занимается своим делом. Сейчас, в современном мире, по-моему, вся эта копродукция уже мало кому интересна.

Тогда последний вопрос: каковы творческие планы?

Я надеюсь поставить у нас с Борисом Эйфманом еще один его балет – «Красная Жизель». Мечтаю поставить и «Легенду о любви» Юрия Николаевича Григоровича, и «Весну священную», которая меня давно привлекает, потому что Марий Эл – единственный регион в Европе, где сохранилось язычество, где наряду с православием и исламом принята традиционная религия народа мари. Поэтому для меня этот балет важен как языческий сюжет и совершенно фантастическая музыка Стравинского.

В апреле у нас пройдет традиционный уже Улановский фестиваль, где будет много гостей из разных театров страны, и даже из «Астана оперы». Потом Всероссийский конкурс артистов балета и хореографов. А 30 мая на сцене Большого театра марийская труппа покажет уникальнейший спектакль «Хрустальный дворец», его поставила у нас руководитель мимации Большого театра Екатерина Миронова со своим супругом Сергеем Сомовым. Это мои коллеги по Большому. Это будет исторический наш выход на сцену, и для меня большой день – вернуться в мой «Дворец».

В целом я всегда в поиске. Очень многие молодые хореографы, выпускники ГИТИСа, делают у нас здесь дипломные работы. Я сам выпускник ГИТИСа, так что помогаю. Иван Васильев, блестящий танцовщик современности, как хореограф будет у нас ставить комический балет под названием «Иван Васильевич меняет профессию», премьера намечена на 15 июля. У нас идет «Анюта», которую Владимир Викторович Васильев перенес в наш театр год назад.

Что касается фестиваля «Летние сезоны», то он в этом году стартует 17 июня в архитектурном ансамбле замка Шереметева, это 200 километров от Йошкар-Олы, уникальное место на Волге. Там покажем «Ромео и Джульетту». А в ноябре 2023 года впервые будет проведен фестиваль народного искусства «Марий Эл – место силы», основной целью которого является популяризация развития народного творчества и поддержка творческих коллективов республики.