Казань: на перекрестке веков//СПАСИБО ЭТОМУ ДОМУ – ПОЙДЕМ К ДРУГОМУ!//30 июля, №30

Выходит, если современный жилой дом в городе N  ценен своими квадратными метрами и местом расположения, то полуразрушенный особняк на старой казанской улице ценен своей историей, а без нее город – не город, а только большой спальный «мешок».

Сколько стоит по Казани и доживает свой век небольших особняков, в спешке брошенных своими хозяевами в глухую осеннюю ночь семнадцатого. Прихватывали самое дорогое и легкое на вес, запрыгивали в пролетку и гнали прочь. А потом нерусской нежной зимой вспоминали, воя в подушку, всё до мельчайших подробностей: и скрип третьей ступеньки, и блеск сосульки за окном, и чугунную ограду, переплетающуюся с кленом, пусть американским, но чертовски своим!

Потом в господские залы, по обыкновению, перебирались те, кто вчера еще натирал здесь паркетины и медные ручки до сияния...…

КУПЕЧЕСКИЙ ДОМ

Бывший хозяин особняка, что притаился в овраге под музеем Ленина, Петр Ионович Климов был в Казани известным торговцем часами и драгоценностями. После его отъезда местные кладоискатели обстучали все стены, да перекопали погреба и огороды, но ничего не нашли. Судя по купленному вскоре в предместье Парижа двухэтажному дому с мансардой, бриллианты купец прихватил с собой.

В Казани же Петр Ионович владел в Александровском Пассаже сразу четырьмя магазинами и платил за аренду 3.000 рублей в год.

Редкая в городе приличная барышня не носила бы украшений от Климова. Многие казанцы сверяли жизнь по единственным часам во всей округе – самого точного хода, что ходили на куполе дома Петра Климова. Бой их был, по свидетельству очевидцев, сладким, переливчатым. Слышали его и в доме Орловой, где проживала семья Ульяновых, и в доходном доме, где снимал угол под лестницей Велемир Хлебников, и в саду у генеральши Корнэ, где подстригал розы Максим Пешков...…

Семья у Петра Климова была большая, однако прислуги он держал немного, часть работ по дому выполняли дочери и разные приживалки. Обстановка в комнатах была солидная, добротная, но уже без всяких модных вывертов и купеческих архаизмов вроде золоченой мебели, да мраморной ванны.

В кабинете Петра Ионовича в стену был вделан несгораемый шкаф, прикрытый от глаз подлинником Ивана Шишкина. Два старших сына его учились на юристов в Казанском Императорском Университете, третий ушел в драгунский полк вольноопределяющимся. Переживал Климов, что нет у него продолжателей дела купеческого, что фамилия его громкая сойдет на нет!

Как и подобает купцу, был Петр Ионович прижимист и скуп, порой, до невероятности. Рассказывают такой случай. Зашел он как-то в ювелирную мастерскую к работникам своим и спрашивает: – Что за темнота у вас тутотка? – Электра не горит! – отвечают. – Почему такое вдруг ей не гореть? – щелкает он впустую выключателем. – Небось сами знаете! Лампа-то перегорела еще на Ильин день,…  –  объясняют. – Тэ-экс! Ну, нате, чтоб горела! – и поставил на стол огарок свечи…... Так, до самой революции сидели работники при свечах, пока не появилась лампочка Ильича.

Был прижимист Петр Климов, зато капиталец приличный сколотил, да и лежит теперь на зависть всем живым под дорогим голубым мрамором, на престижном Бианкуровском кладбище. А дом его, это временное земное пристанище, до сих пор стоит на казанском бугре, крепко стоит, правда, и часы климовские тоже стоят….

Этот дворец  запрятан в глубину Казанского Кремля, и только остроконечная тень падающей башни Сююмбике, как стрелка часов на закате, указывает на него. А когда-то на его месте стоял знаменитый ханский сарай…...

Адель Хаиров