«Катастрофы не будет»: почему уход Gеneral Electric не остановит ТЭЦ в Казани?

Мощность газовых турбин GE в энергосистеме России – около 5 ГВт

Корпорация General Electric (GE) со штаб-квартирой в США с 19 июня без объяснения причин прекратила сервисное обслуживание своих газовых турбин, установленных на тепловых электростанциях (ТЭС) в России, в том числе – и на трех ТЭЦ в Казани. Об этом сообщила газета «Коммерсант» со ссылкой на свои источники в генерирующих компаниях.

На практике это означает, что в рамках заключенных сервисных контрактов GE закрыла доступ из России к системе мониторинга работы турбин. А в перспективе, очевидно, будут остановлены и поставки оригинальных запчастей, включая элементы так называемого «горячего тракта», в том числе лопаток (хотя пока санкций за такое Евросоз и США не вводили). Последствия затронут не только турбины GE, но и Alstom, который входит в GE с 2015 года.

Суммарная мощность энергоблоков с импортными турбинами разных марок в РФ оценивается в 25 ГВт, доля их выработки в России – 17%. По оценке «Коммерсанта», на газовые турбины конкретно GE приходится около 5 ГВт, а на энергоблоки с ними в составе – около 8 ГВт.

При этом парогазовые установки (ПГУ) состоят не только из газотурбинной части, но и другого оборудования – например, паровых котлов и турбин, насосов, запорно-регулирующей арматуры, автоматики, программного обеспечения. Эти составляющие могут быть произведены и другими компаниями. Но, понятно дело, без «сердца» в виде газотурбинного двигателя, работать они не смогут. По крайней мере, с той эффективностью, ради которой в них и вкладываются.

То, что GE откажется от сервиса в России, ожидалось с прошлого года

В принципе, новость не стала неожиданностью – GE не смогла бы поступить иначе после вступления в силу расширенных санкций США, которые запрещают американским организациям предоставлять инжиниринговые услуги в РФ.

То, что компания откажется от сервиса своего оборудования в России, ожидалось еще с прошлого года. Тем более что немецкая Siemens, например, сделала это еще весной 2022-го, из-за чего СИБУР в Татарстане, например, был вынужден проводить пуско-наладку Лемаевской ПГУ-ТЭС мощностью 495 МВт на «Нижнекамскнефтехиме» самостоятельно. А запуск Лушниковской ПГУ-ТЭС на 311 МВт на «Казаньоргсинтезе» и вовсе отложить, пока на 2024 год (по этому поводу комбинат даже подал иск в суд). Для этих двух станций тогда еще ТАИФ в 2018 году заключал контракты именно с Siemens.

Американская GE в прошлом году отказалась поставлять «Татэнерго» сверхмощную газовую турбину 9HA.02 на 571 МВт, необходимую для строительства ПГУ-850 на Заинской ГРЭС. В результате уникальный мегапроект модернизации этой крупнейшей в Татарстане электростанции пришлось, по факту, похоронить. В то же время от сервисного обслуживания действующего на ТЭЦ Казани оборудования GE до последнего не отказывалась. В декабре прошлого года это подтверждали «Татар-информу» и гендиректор «Татэнерго» Раузил Хазиев, и глава ТГК-16 Эдуард Галеев. Последний также отмечал, что «и на 2023 годы они (GE – прим. Т-И) подтвердили нам, что поставят, что необходимо».

По оценке экспертов, остановка сервисного обслуживания, включая ремонты, инспекции и замену запчастей, окажется наиболее критичной для самых мощных моделей турбин H- и F-класса. А единственная в России турбина Н-класса как раз и работает на Казанской ТЭЦ-3. Чем чреват для Казани возможный выход такого оборудования из строя? На запросы «Татар-информа» в «Татэнерго» и ТАИФ, под крыло которого всего лишь в апреле вернулась ТГК-16, «Татар-информу» не ответили. Попробуем без них.

Чем объясняется любовь к американским турбинам

Для начала стоит напомнить, о каких газовых турбинах идет речь. У «Татэнерго» оборудование от GE работает в составе ПГУ, построенных на Казанских ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2. Две идентичные установки суммарной мощностью 220 МВт на ТЭЦ-2 запустили в конце 2014 года. В их составе – турбины PG6111FA производства GE единочной мощностью 78 МВт, паровые котлы от «Эмальянса» на 114 тонн/ час каждый, которые в качестве топлива используют газовые выхлопы, а также паровые турбины Калужского турбинного завода (по 32 МВт каждая).

На ТЭЦ-1 в августе 2018 году заработали аналогичные ПГУ, но на 230 МВт. Проект был реализован за счет переноса ДПМ (договор предоставления мощности, обеспечивал возврат инвестиций за счет повышенных платежей потребителей оптового рынка) из Пермского края в Татарстан. Ранее отобранную квоту, вместе с проектной документацией и основным оборудованием (газовые и паровые турбины, генераторы к ним и котлы-утилизаторы) «Татэнерго» выкупило тогда у «КЭС-холдинга» (ныне – «Т Плюс»). Но готовый комплект компания отправила на склад – его сейчас рассчитывают использовать для модернизации Набережночелнинской ТЭЦ. А на ТЭЦ-1 установила другую конфигурацию – с такими же американскими турбинами, но по 77 МВт каждая, и котлами от «Эмальянса» (паропроизводительностью по 160 тонн в час), но с паровыми турбинами Уральского турбинного завода (единичной мощностью 46 МВт).

«Любовь» к американскому оборудованию Раузил Хазиев объяснял несколькими причинами. «Во-первых, высочайшая эффективность в плане УРУТ (удельного расхода топлива – прим. Т-и), во-вторых, высочайшая надежность. В России таких газовых турбин просто не производят. Да и не только в России, турбины такого уровня… делают только три страны в мире – США, Германия и Япония. И больше никто!», – заявлял он «Татар-информу».

Оба этих проекта помогли «Татэнерго» быстро и кратно нарастить не только электрическую мощность своих ТЭЦ – сразу на 450 МВт, но и их выработку, а, как следствие – и продажи на оптовый рынок электроэнергии и мощности (ОРЭМ). «Мы их и построили главным образом для того, чтобы достойно конкурировать на оптовом рынке», – подтверждал Хазиев. Для теплоснабжения Казани это высокоэффективное оборудование не использовалось.

Alberta «пашет» с полной нагрузкой

ТАИФ в 2017 году построил на Казанской ТЭЦ-3 не ПГУ, а газотурбинную установку (ГТУ), на базе единственной в России турбины H-класса 9HA0.1 на 405,6 МВт. До запуска в прошлом году Лемаевской ПГУ-ТЭС этот энергоблок оставался самым мощным из заработавших в Татарстане в постсоветское время. А на момент ввода в эксплуатацию машина была и второй в мире в своей линейке (первую GE ранее установила во Франции).

Не случайно турбине даже дали имя – Alberta. Возможно, в честь экс-главы и основного бенефициара ТАИФ Альберта Шигабутдинова. А на пульте в Региональном диспетчерском управлении (РДУ) Татарстана для столь мощной единицы генерирующего оборудования был сделан отдельный фрейм. Кстати, проект был реализован ТАИФом вне ДПМ, что само по себе тоже было уникальным событием.

Турбину дополнили котлом-утилизатором на 455 Гкал/час производства бельгийской CMI Energy, но достраивать эту установку еще и паровой турбиной ТАИФ не стал, так как, кроме выработки электроэнергии для продаж на ОРЭМ, энергоблок был нужен компании для поставок пара промышленных параметров на «Казаньоргсинтез». Впрочем, что-то пошло не так, и ТАИФ уже в 2018 году принял решение построить на самом предприятии (и на «Нижнекамскнефтехиме») более мощные ПГУ-ТЭС, чисто для покрытия производственных нужд в паре и электроэнергии.

Энергоблок с Alberta, и ПГУ на ТЭЦ «Татэнерго», ввиду своей чрезвычайной эффективности, «пашут» все эти годы с полной нагрузкой, обеспечивая потребителей всего Казанского энергоузла. И давая возможность двум генкомпаниям Татарстана неплохо зарабатывать на ОРЭМ.

«ПГУ – это более современные, более эффективные технологии производства электроэнергии... (За счет их запуска) на казанских ТЭЦ коэффициент использования установленных мощностей увеличился в среднем на 10%. Эти станции работают в рынке, и после того, как они стали более эффективны, они стали больше вырабатывать, выигрывая ценовую конкуренцию», – отмечал в интервью «Татар-информу» глава «Системного оператора» Федор Опадчий.

На теплоснабжении это не отразится

Так получилось, что турбины GE в Татарстане сосредоточены исключительно в Казани. Их суммарная мощность составляет 715,6 МВт, а мощность ПГУ с ними в составе – 855,6 МВт.

По словам директора РДУ Татарстана Андрея Большакова, максимум потребления в Казанском энергоузле в летнее время сейчас составляет 1-1,1 ГВт, а зимой доходит до 1,5 ГВт. Запуск этих установок в свое время помог снять проблему энергодефицита в столице республики. «До 2014 года там был настоящий провал, внутренняя генерация не обеспечивала потребителей, но эту проблему “Татэнерго” и ТАИФ решили… Только ПГУ и ГТУ сейчас обеспечивают порядка 50-55% генерации в Казанском энергоузле. И это очень эффективное генерирующее оборудование», – говорил Большаков в интервью «Татар-информу».

Между тем потребление в Казани постоянно растет, например, за 2022 год – на 2,2%, главным образом за счет ввода нового жилья и коммерческой недвижимости. Кстати, промышленные потребители занимают в этом энергоузле не более 25%, что сильно отличает его от Нижнекамского и Альметьевского. В этих условиях риски частичной или полной остановки газовых турбин из-за недоступности сервиса или запчастей создают угрозу для надежного энергообеспечения и даже энергобезопасности Казани. Но так ли страшен черт, как его малюют?

Глава «Татэнерго» Раузил Хазиев в интервью «Татар-информу» в конце прошлого года объяснял, что «ПГУ на казанских ТЭЦ – это, по факту, отдельные электростанции, построенные просто рядом с паросиловыми агрегатами». «И если даже сегодня, не дай Бог, парогазовые установки остановятся, Казань точно ничего не почувствует. Потребителям в этом плане бояться нечего», – заявлял он.

Во-первых, теплом казанские ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2 обеспечивают город не за счет ПГУ, которые в большей степени работают на ОРЭМ, поскольку эффективны именно в выработке электроэнергии, а с традиционных паросиловых блоков. Кроме того, в Казани функционируют и три крупные районные котельные («Азино», «Горки», «Савиново»), а также другие источники тепла. Казанская ТЭЦ-3 в теплоснабжении города участвует опосредовано, и тоже своей «старой» частью.

«В крайнем случае все можно будет решить за счет сети»

Что касается покрытия электрических нагрузок, то в этом плане Казани тоже ничего не угрожает. По словам Андрея Большакова, вероятность того, что и ПГУ, и ГТУ выйдут из строя одновременно, крайне низка.

«Я не говорю, что такой вероятности вообще нет, но она стремится к нулю. Но, условно, если выйдет из строя одна ПГУ, тут же будет включена из резерва другая единица генерирующего оборудования. На казанских ТЭЦ кроме новых ПГУ и ГТУ есть еще традиционное, паросиловое оборудование, которое частично и сейчас работает, частично находится в резерве. Оно будет использовано в случае выхода из строя газовых турбин», – пояснил он.

К тому же, как напомнила «Татар-информу» завкафедрой «Энергетическое машиностроение» Института теплоэнергетики КГЭУ, доктор технических наук Гузель Мингалеева, установленная мощность электростанций в Татарстане намного превышает нынешний максимум потребления, так что резервов для покрытия спроса внутри республики достаточно. А сетевых ограничений с каждым годом становится все меньше.

По словам Большакова, за счет инвестпрограммы, реализованной за минувшее 10-летие «Сетевой компанией», только Казань может сейчас получить до 1 ГВт из Единой энергетической системы (ЕЭС) России. «Так что в еще более крайнем случае все можно будет решить за счет сети», – уверяет глава РДУ Татарстана.

О том, что «ничем катастрофическим гипотетическая остановка или вывод в резерв парогазовых энергоблоков столице Татарстана не грозит», еще год назад в интервью «Татар-информу» говорил и независимый аналитик Юрий Мельников. На просьбу о дополнительных комментариях в этот раз Мельников ответил, что его прошлогодние ответы не потеряли актуальности. «В наихудшем сценарии, в котором у генкомпаний совсем не останется возможности обслуживать газовые турбины, действительно придется консервировать такие энергоблоки либо производить их реконструкцию с заменой газовых турбин GE на аналогичные по всем характеристикам, но другого производства – российского, иранского, не суть важно. Сценариев может быть много», – отмечал тогда эксперт.

«Вопросы по сервису, ремонтам были всегда, но они решаются»

Хотя обсуждать любые сценарии в Татарстане сейчас никто не хочет, по крайней мере публично, трудно представить, что для самих энергетиков полный уход американцев с рынка РФ стал неожиданностью. В «Т Плюс», например, в комментарии для «Коммерсанта» ответили, что «сложившаяся ситуация не стала шоковой: решение о полном прекращении сотрудничества со стороны западных коллег ожидаемое. Компания пока обеспечена необходимыми запчастями, но рассматривает возможность локализации производства и сервиса». Остается надеется, что под таким же комментарием могли бы подписаться и в «Татэнерго», и в ТАИФ.

В декабре, например, глава ТГК-16 Эдуард Галеев заявлял, что «вопросы по сервису, ремонтам были всегда, но все они решаются, и мы не сомневаемся, что сможем нормально эксплуатировать в дальнейшем эту машину».

Однако риски именно для ТАИФа выглядят повышенными: заместить столь уникальную и сверхмощную турбину, если ее придется остановить, компания вряд ли сможет (по той же причине «Татэнерго» пришлось и свернуть проект на Заинской ГРЭС, под него у GE была заказана слишком уж эксклюзивная турбина того же класса). Как заявил Мельников газете «Коммерсант», тип 9H относится к классу наиболее современных и сложных, а потому российские производители ГТУ даже не планируют осваивать эту планку — она для них недоступна.

В краткосрочной перспективе у генкомпаний есть опция выключения ПГУ в резерв, для сохранения ресурса (такую возможность дает Минэнерго РФ). Но, скорее всего, и «Татэнерго», и ТГК-16, да и все остальные – проблема актуальна не только для Татарстана – будут «выкручиваться» любыми способами, лишь бы не «останавливать полеты». Как это делают сейчас, например, авиаперевозчики – иностранные самолеты оказались под санкциями раньше, чем газовые турбины.

«В России не занимались газовыми турбинами. А Иран – занимался»

В общих чертах стратегия понятна – получение сервиса и закупка запчастей в «дружественных странах», в том же Иране или обходными путями. Раузил Хазиев ранее отмечал, что «по запасным частям есть производители и в Китае, и в Индии – то есть все можно найти, при желании, в дружественных странах». Именно по «горячему тракту» и лопаткам, производство которых в России еще только осваивают.

Есть шансы и на то, что собственных компетенций хватит и на родине. Так, в «Интер РАО» газете «Коммерсант» заявили, что компания «Русские газовые турбины» (СП «Интер РАО» и GE) «занимается локализацией производства запчастей для турбин GE и оказывает сервисные услуги в рамках уже заключенных договоров».

Как заявила «Татар-информу» Гузель Мингалеева, «техническим обслуживанием оборудования той же GE в России давно занимается на сама американская компания, а ее подрядчики, то есть российские фирмы. А они точно не станут сворачивать свою деятельность». «К тому же за последний год в России мы видим, что наши инжиниринговые компании перехватывают инициативу. И готовы “закрыть” те ниши, что освобождают иностранцы. С развитием реверс-инжиниринга, грубо говоря, сейчас можно копировать и аналоги производить самим», – считает эксперт.

По словам Мингалеевой, сдвиги заметны «по запросам в том числе на нашу кафедру – на специалистов, на технологов». «В России тоже умеют производить газовые турбины, технологии есть, со временем наверняка будут освоены и более мощные типы такого оборудования. Так что никакой катастрофической ситуации в Казани точно не случится», – уверена ученая.

Раузил Хазиев также отмечал, что «сегодня жизнь оборудования не такая долгая, как было вчера». «Новые турбины больше не будут по полвека работать – технологии слишком быстро меняются, прогрессируют. Думаю, сейчас срок у любого железа – это 20 лет максимум, и потом его надо будет менять на другое, более современное и эффективное», – полагает он.

То есть, по факту, нужно бы день простоять, да ночь продержаться. «В России просто не занимались газовыми турбинами. А Иран – занимался. И там вышли на F-класс, то есть вплотную подошли к высшему уровню... Санкции их подтолкнули к тому, что они многое научились делать сами. Нам тоже придется этот путь пройти», – отмечал глава «Татэнерго».

Для экономики республики иметь собственную высокоэффективную генерацию – задача архиважная

В пресс-службе Минпромторга РТ сообщили, что в настоящее время ситуация оценивается совместно с энергетическими компаниями. «Однозначнос можно сказать, что нарушений в работе станций не произойдет, потребители будут обеспечены энергоресурсами в необходимом количестве и требуемого качества. Энергосистема Татарстана обладает необходимым резервом оборудования для работы в нормальных режимах», – отметили в ведомстве.

Хотя с точки зрения энергообеспечения Казани и Татарстану правда не о чем волноваться, у возможных проблем с оборудованием от GE может быть другое последствие. Так как эти ПГУ работают с более высоким КПД и меньшим расходом топлива, их выработка обходится дешевле. И это, как уже было сказано, позволяет независимым генкомпаниям Татарстана конкурировать с федеральными энергогигантами на ОРЭМ, выставляя более привлекательные по ценам заявки. В случае «выключения» таких энергоблоков пробиться на рынок со своей электроэнергией, произведенной в традиционном паросиловом цикле, и «Татэнерго», и ТГК-16 станет намного сложнее.

Это, кстати, в интервью «Татар-информу» подтверждал и глава «Системного оператора» Федор Опадчий. «На казанских ТЭЦ, после того как на них построили ПГУ, вырос коэффициент использования установленной мощности. […] Наиболее эффективное оборудование работает больше времени. Менее эффективное, в том числе конденсационные блоки, чаще находится в резерве. […] Установленная мощность собственной генерации в Республике Татарстан значительно превышает тот максимум потребления, который мы здесь фиксируем. И даже если по тем или иным причинам ПГУ выйдут из работы, технически можно будет все равно обеспечить электроэнергией всех потребителей в Татарстане. Другое дело, что тогда придется задействовать менее эффективные электростанции, и это может иметь некоторые ценовые последствия для потребителей», – заявлял он.

Нельзя не отметить, что ставка, сделанная в Татарстане на строительство ПГУ и до начала СВО и введения санкций казавшаяся единственно правильной, в сложившихся условиях обернулась повышенными рисками для энергосистемы. Их, конечно, никто не смог бы ранее спрогнозировать. Но республика, которая стремилась за счет новой генерации сократить перетоки из смежных энергосистем, может откатиться еще дальше от достижения этой заветной цели. С технологической точки зрения самобалансирование в рамках ЕЭС России - вопрос не принципиальный, но для экономики столь индустриально развитого региона, как Татарстан, иметь собственную высокоэффективную генерацию – задача архиважная. Теперь, очевидно, ее придется решать либо своими силами, либо в кооперации с «дружественными» странами.

Читайте также:

«Энергетика РТ в эпоху санкций: «В наихудшем сценарии придется консервировать энергоблоки»

«Глава «Татэнерго» Раузил Хазиев – о турбинах, будущем Заинской ГРЭС и покупке ТГК-16»