«Изучив надгробья и мавзолеи, мы определим ареал распространения татарской нации»

«Теория о том, что булгары – это чуваши, основана только на языковедческих материалах»

Встреча началась с обсуждения довольно провокационного вопроса, часто звучащего из уст комментаторов под историческими материалами проекта «Миллиард.Татар». Некоторые пользователи утверждают, что булгары являются чувашами и нет никаких доказательств (включая могильники), которые могли бы подтвердить их отношение к мусульманам: то есть ислам не был народной религией, а лишь фиксируется в арабоязычных источниках.

По словам археолога, доктора исторических наук, члена-корреспондента Академии наук РТ Фаяза Хузина, эта теория была давно раскритикована. Плюс сама территория изучена вдоль и поперек, а все памятники картографированы.

«Булгарских памятников на территории современной Чувашии, к сожалению, очень мало – только в юго-восточной части. Конечно, мы, булгароведы, не отрицаем участие булгар в формировании чувашского народа, но сама теория о том, что булгары – это чуваши, основана только на языковедческих материалах: археологии нет, истории практически нет, даже антропологи отрицают связь», – высказался Фаяз Хузин.

Участники встречи отмечают, что поминальные обряды и обычаи затрагивают основу культуры общества, следовательно по различиям в разных обрядах археологи выделяют разные культуры. И если мы говорим о территории Волжской Булгарии, то можно совершенно четко говорить о том, какие здесь именно были погребальные обряды.

«С VIII и вплоть до X века существовали в том числе языческие могильники – на территории Среднего Поволжья в целом. Но на севере их не так много. Ранняя часть, скорее всего, свидетельствует о перемещении в Среднее Поволжье каких-то групп кочевых племен, которые, с одной стороны, связаны с Северным Кавказом и Центральной Азией. Здесь они перемешивались, и в этот «котел» пришли булгары. Происходило становление государства, потом Булгария приняла ислам, и с этого момента – с начала X века – начали происходить процессы, которые резко изменили культурный, цивилизационный фон всего населения. Одновременно с образованием государства и принятием ислама начинается проникновение оседло-земледельческого населения, которое, судя по всему, уже было мусульманизировано», – рассказал ведущий научный сотрудник Института истории имени Марджани Искандер Измайлов.

Историк утверждает, что есть четко определенный маркер – на городских некрополях Волжской Булгарии нет языческих погребений.

«Можно сказать, что эти большие могильники доходят примерно до середины X века, а потом число языческих могильников резко сокращается либо прекращается вообще. Самый последний языческий Танкеевский могильник в 20 километрах от Болгара. По нему отчетливо видно, как со второй половины X века начинают распространяться памятники мусульманской религии, а в конце X века языческие просто прекращаются», – констатировал эксперт.

То есть, с одной стороны, городское население сразу было мусульманским и не было никаких групп язычников, а с рубежа X-XI веков на всей территории Волжской Булгарии не было ни одного языческого погребения. Причем эти мусульманские погребения известны как возле городов, так и возле сельских поселений – от Самарской луки до Предкамья, от бассейна Свияги до Шешмы. И на этой территории нет ни одного языческого погребения.

«Традиция установки камней с надписями на арабской графике пришла вместе с цивилизацией Золотой Орды»

Любопытно, что ученым не известно ни о каких надмогильных каменных памятниках в домонгольский период. Традиция их установки появляется с образованием Улуса Джучи и с теми явлениями, которые происходили в этом государстве.

«То есть 300 лет существовала традиция не ставить памятники, хоронить по определенному мусульманскому канону (тело помещалось в «лэхет» ничком на запад, ноги полусогнуты, рука на боку и лицом на киблу. – Ред.), а потом внезапно все меняется. Будто всех улемов, которые были носителями этих знаний, убрали, и тут же появились другие, которые начали учить новым знаниям. Можно предположить, что в тот момент изменился сам ислам», – предположил Искандер Измайлов.

Более того, с появлением Золотой Орды погребальные обряды меняются настолько, что появляется феномен мавзолеев.

«Традиция установки камней с надписями на арабской графике действительно пришла вместе с цивилизацией Золотой Орды. До завоевания Бату-ханом этой традиции не было. Самые ранние камни были установлены в 80-е годы XIII века. Более ранних нет, не сохранилось ничего подобного. Самый ранний камень датируется 1281 годом. Некоторые говорили, что сохранились и более ранние, но это не доказано, их не изучали ученые, к тому же могли просто ошибиться в датировке. Самый ранний камень сегодня находится в Высокогорском районе Татарстана, он хранится в музее-заповеднике», – рассказал кандидат филологических наук, археограф, старший научный сотрудник Института истории имени Марджани Айдар Гайнутдинов.

Камни, относящиеся к эпохе Золотой Орды, находят до сих пор, и не только на территории Татарстана – например, в мавзолее Хусейн-Бека в Чишминском районе Башкортостана обнаружен камень 1339-го года. Возле мавзолея также есть древнее кладбище с камнями конца XVII века. Как отметил Айдар Гайнутдинов, мавзолеи в основном делали для правителей и духовных лиц, а со временем начали делать и для богатых купцов. Впрочем, близость мавзолеев Тура-хана и Хусейн-бека к «булгарской» школе не отрицают и сами башкирские исследователи. Так, в сборнике «Средневековые каменные мавзолеи Башкортостана (Геннадий Гарустович, Алексей Нечвалода), выпущенном в Уфе в издательстве «Китап» в 2020 году, отмечается, что «генетическое сходство белокаменных мавзолеев Башкортостана (Тура-хана и «Малого кэшэнэ») и группы усыпальниц Булгарского городища (Татарстан) не может вызывать сомнений. Петрографический анализ вулканического туфа из купола Тура-хана показал, что он привезен с Волги, из каменоломни у города Булгар. Дата на плите в мавзолее Хусейнбека (1339 г.) может считаться основой хронологии всех каменных усыпальниц Башкирии: первая половина – середина ХIV в.».

«По большому счету мавзолеи – это явление золотоордынского времени. Правда, у нас в центре Биляра есть останки большой соборной мечети, а с северо-восточной стороны есть «четвертый могильник», где мы нашли следы двух погребений, которые лежали в склепе. Склеп был кирпичным. Это не совсем мавзолей, но это не рядовое кладбище. То есть в домонгольское время уже были заложены какие-то основы», – дополняет Фаяз Хузин.

«Погребальная культура татарского народа и его предков практически не изучается»

По словам Айдара Гайнутдинова, наибольшая концентрация сохранившихся надгробных памятников находится в Атнинском районе Татарстана.

«Там были камнерезчики и карьеры, было много духовных деятелей, которые старались сохранять и продолжать традицию. Там также были ставки ханов, поместья знатных людей. В этом районе много камней времен Казанского ханства. Как только мы отдаляемся от Атнинского района, камни находим все реже. Еще условно можно назвать Высокогорский и Арский районы. За пределами Татарстана у сибирских татар была такая традиция, но уже чуть меньше», – перечислил эксперт.

Этот список дополнил ведущий научный сотрудник ИЯЛИ имени Ибрагимова Азат Ахунов: ученый утверждает, что камни периода Казанского ханства, Булгарского улуса Золотой Орды сосредоточены не только в Арском, но и в Пестречинском, Рыбно-Слободском районах республики.

В свою очередь, ведущий научный сотрудник Института истории имени Марджани Искандер Измайлов сделал особый акцент на том, что необходимо изучать не только отдельные памятники, а комплекс всего могильника.

«Я бы хотел подчеркнуть, что когда мы говорим об этих надгробьях и мавзолеях, мы должны понимать: если мы возьмем ареал распространения этих памятников, то по сути мы получим ареал распространения татарской нации. С этой точки зрения и стоит рассматривать эту традицию. Пока, к сожалению, цельного взгляда на этот предмет у нас нет. Погребальная культура татарского народа и его предков практически не изучается», – констатировал ученый.

Он также призвал коллег к созданию «настоящей, большой программы», посвященной этому направлению.

«Когда мы говорим о мирасхане (хранилище), то, конечно, внутри нее, по сути дела, должно быть не только рукописное, но и камнеписное наследие. Это та же мирасхана, только не на страницах книг, а стоящая прямо воочию. Здесь должна быть большая государственная программа, и если мы вместе – все три института – создадим общую программу, это поможет сдвинуть дело с мертвой точки», – резюмировал ученый.

Фото на анонсе: татаровед.рф