Инсаф Абдулла: «В сетевом бизнесе зарабатываю больше, чем на телевидении и в педагогике»

«Я дважды пытался поступить в Уфимское училище искусств»

– Инсаф абый, в театральное училище ты пришел, уже имея индустриальное образование. Почему такой зигзаг?

– Родился и рос я в деревне Атяшево Башкирской АССР. В детстве я мечтал стать либо педагогом, либо актером. В наше время и в городских школах, и в деревенских были различные кружки. Я ходил и в хоровой, и в театральный кружок, играл в пионерских постановках. Моя мама была влюблена в искусство, она очень хорошо пела, у нее был прекрасный слух, мелодии она запоминала с первого раза. И она всегда сожалела о том, что не смогла пойти учиться по этой стезе, она 1938 года рождения. Дедушка ушел из жизни во время войны, оставив шестерых детей. Надо было выживать, поэтому мечта ее не осуществилась. Мы в деревне все время слушали казанское радио – концерты, спектакли. Говорят же, все идет из семьи. Школа у нас была восьмилетняя, Казань была далеко, поблизости учебных заведений в области культуры не было, пришлось пойти в индустриальный техникум в городе Салават. И каждые выходные я ездил в Уфу смотреть театральные постановки. В армии я тоже посещал драмкружок.

– В Уфе есть колледж искусств, почему Казань?

– Я дважды пытался поступить в Уфимский институт искусств – не вышло. И из Уфы позвонил в Казанское театральное училище, переговорил с педагогом Масгутом Имашевым, он пригласил меня на дополнительный набор. Меня прослушивала Асия апа Хайруллина, я сдал вступительные экзамены. И так я пришел на актерский курс Рабита Батуллы и Шамиля Бариева. Со студенческими «шабашками» мы ездили по районам, веселое было время. Окончил я КТУ в 1989 году, а тогда были в моде театральные студии на хозрасчете, и я пошел работать в такую студию, из которой, кстати, вырос потом театр Кариева. Затем руководитель студии Рустем Фаткуллин образовал театр-студию «Адымнар», до 91-го года я работал там, а затем был объявлен конкурс на вакантную должность диктора телевидения, работаю на этой специальности до сих пор.

«Меня радует, что того безобразия, которое возникает в других театрах России, нет на татарской сцене»

– Семья разделяет увлечение театром?

– С моей женой Нурфией я познакомился в период учебы в театральном училище, я познакомился с ней в клубе Горького, она там занималась в хоре. Мы дружили пару лет, а 1 июля 1989 года поженились. Вообще она программист, никакого отношения к творчеству не имеет. Физики и лирики притянулись друг к другу. Она всегда меня поддерживала, хотя при этом довольно критичная женщина. Она ходила на все мои студенческие постановки, дипломный спектакль смотрела, прекрасно помнит наш курс, кто какую роль играл. Я благодарен ей за то, что она никогда не обесценивала мое творчество, не проявляла ревности, не скандалила, когда я приходил поздно или уходил рано. Понимала, что я не на заводе работаю. Почему-то я не смог привить своим детям такую же любовь к театру. Сын окончил институт востоковедения, дочь – историческое отделение КФУ. Но по профессии они не работают. Сын – маркетолог, дочь – бухгалтер, хотя окончила музыкальную школу по классу скрипки.

– Как сегодня изменился татарский театр и нравятся ли тебе такие изменения?

– Да, конечно, разница очень большая между театром моей молодости и нынешним театром. Общество меняется, появляются новые методы постановки спектаклей. Но меня радует, что того безобразия, которое возникает в других театрах России, нет на татарской сцене. Нас учили тому, что театр должен нести добро и красоту, не надо тащить туда грязь из повседневной жизни. В театр люди приходят отдыхать от бытовых проблем. Татарский театр в этом смысле никогда не снижал планку, хотя спады бывали и у него. Театралы всегда обучаются, проходят фестивали, конкурсы, лаборатории, это приводит к обогащению методов, подходов к работе на сцене. Я считаю эти изменения неизбежными и принимаю все как есть.

«После перестройки первое радио на татарском языке открылось не в Казани, а в Уфе»

– Как ты относишься к теме отношений татар и башкир?

– Я родился и вырос в Башкортостане, и у простого народа никогда не было такого разделения. Исторически так сложилось, что эти земли были населены тюркскими народами кипчакской группы, а в советское время нас определили как татар и башкир. Обидно бывает, конечно, когда по установке сверху во время переписи татар записывают башкирами. Жена моего родного брата – башкирка. И никаких проблем у нас нет. Наша общая проблема – это ассимиляция и обрусение. Народ почему-то начинает уходить от своей истории. Я жил в Татарстане, часто ездил к себе на родину в Башкортостан и никогда не задумывался об этих вопросах. После перестройки первое радио на татарском языке открылось не в Казани, а в Уфе. Сейчас есть спутниковое радио «Юлдаш», там тоже есть вещание на татарском языке. Есть государственные татарские театры в Уфе и Туймазах. В свое время Александр Ключарев ездил к нему и работал с ним. Если взять башкирский государственный ансамбль имени Файзи Гаскарова, то он был татарином. В Татарстане много артистов из Башкортостана, а там жили и творили многие известные татары. Произведения искусства и литературы на башкирском языке мы любим, смотрим, наслаждаемся. Как это общее наследие делить? Если разделить корни одного дерева, оно погибнет.

«Сетевую компанию надо выбирать тщательно, и не только по продукту и маркетинг-плану»

Татарстан неизменно дает самые высокие товарообороты в сетевом бизнесе по стране. Об этом свидетельствуют статистические данные крупных российских сетевых компаний 2023 года. По информации WFDSA (Всемирной федерации ассоциаций прямых продаж), в мире в настоящее время в сфере MLM задействованы 114,9 млн человек. В числе лидеров значатся и тюркские регионы — Турция и Казахстан. При этом, как сообщает РБК, сетевой бизнес стремительно молодеет и становится все более прозрачным и технологичным. Стереотипы из 90-х о неблагонадежности сетевиков уходят в прошлое, а десятки известных персон татарского шоу-бизнеса сегодня являются успешными сетевыми предпринимателями.

Одним из ветеранов в сетевом сегодня является лауреат премии «Хрустальное перо», телеведущий Инсаф Абдулла. Он даже послужил прототипом персонажа комедии Ильгиза Зайниева «Женюсь.tat», которая с успехом идет на сцене театра Камала.

– Инсаф абый, как получилось, что популярный телеведущий и педагог по сценической речи пришел в сетевой бизнес?

– Мы все пережили 90-е годы. Тогда мы еще были молоды, хотелось и нравилось творить, но жизнь поставила нас в довольно жесткие условия. К 50 годам я начал задумываться. С одной стороны, у меня есть популярность, незнакомые люди на улице со мной здороваются, а с другой – перспектива жить на пенсию в 15 тысяч рублей, 10 из которых будут уходить на квартплату. Нас, татарских речевиков, всего пятеро, а про размер нашей зарплаты даже говорить стыдно. В 60 лет висеть на шее у собственных детей не хотелось, и я начал шевелиться. Перебрав разные варианты, я выбрал для себя бизнес без вложений. Это была сетевая компания, которая продавала дорогущие многофункциональные аппараты для уборки. Если бы я продал четыре аппарата, пятый получил бы в подарок. Это было в 95-м году, и я попал в больницу с приступом, меня оперировали. После этого я туда уже не вернулся.

– Но сетевым «вирусом» уже заразился?

– Я перебирал разное, узнавал о разных продуктах, и в зарубежных компаниях я работать не стал, потому что не хотел работать на другую страну. И сейчас убедился, что правильно сделал. В 2013 году мой друг Марат, скрипач, заслуженный артист Татарстана, пригласил меня на первую встречу в офисе сетевой компании, сказал, что его знакомые так хорошо зарабатывают, при том что даже по-русски толком не говорят. Я как раз полечился в санатории и мне нужны были препараты с витаминами и микроэлементами. Заказал, увидел пользу, а потом начал приходить на обучение. Тогда еще не было возможностей онлайн, приходилось приезжать в офис и проводить личные встречи с потенциальными клиентами и партнерами. Я там многому научился и понял, что сетевик – это такая же профессия и ей надо обучаться. Сразу никто нигде не сделает результата, если этому не учиться и не прикладывать усилия.

– Если все настолько безоблачно, то почему сетевым компаниям нет доверия до сих пор?

– Знаешь, был у меня случай, после которого я понял, что выбирать компанию надо не столько по продукту и маркетинг-плану, сколько по ее президенту: заботится ли он о дистрибьюторах, насколько чистая у него биография, какие ценности он проповедует. Я прошел очень крутое обучение, подписал людей, они мне доверились. А потом президент компании нарушил неприкосновенность вознаграждения дистрибьюторов, взял их зарплату, куда-то вложил и прогорел. Кто-то смог вытащить деньги, кто-то нет, а суммы там были немалые… Мне до сих пор стыдно перед людьми, хотя сам был обманут. Поэтому необходимо тщательно подходить к выбору компании, в которой собираешься развиваться. И в 2017 году я всерьез решил заняться бизнесом в своей нынешней компании, до этого я был в ней лишь клиентом. Применяя продукт, я решал свои проблемы по здоровью и понял, что могу помогать своим знакомым делать то же самое.

– Как твоя семья относится к этому бизнесу?

– Сначала скептически, но теперь, когда пришли знания и потребности организма в микроэлементах и витаминах, регулярно употребляют продукцию. Зачастую мы даже не догадываемся, что причиной многих заболеваний может быть банальная нехватка магния, например. У меня есть внучка Фатыйма, она привыкла и с удовольствием глотает свои капельки.

«Заработок в сетевом у меня больше, чем совокупный доход от преподавания и работы на телевидении»

– Эзотерики утверждают, что деньги – это эквивалент твоей востребованности в мире людей. Какой у тебя доход в сетевом?

– В первый месяц работы рублей 600 получилось. Сейчас, спустя шесть лет, я покупаю для своей семьи продукцию в среднем на 15 тысяч. В хозяйственные магазины и аптеки я уже не хожу. Кстати, после пандемии народ стал лучше разбираться в препаратах и искать альтернативу в правильном питании и натуральных БАДах. Когда ко мне приходят люди, я почему-то не думаю о том, сколько именно я на них заработаю. Я больше обращаю внимание на то, какую пользу дать человеку и будет ли он развиваться здесь. Если мои партнеры зарабатывают, то и я заработаю. Моя задача – донести ценность компании. Сейчас у меня в структуре больше 1000 человек, а ежемесячный доход более 100 тысяч. Это больше, чем моя зарплата педагога и телеведущего вместе взятая.

– А почему тогда окончательно не уйти в этот бизнес?

– Понимаешь, есть у меня сейчас ученики. Я их взял на первом курсе и должен довести их до конца. Если я брошу, конечно, придет другой человек, но для них это будет сложнее – другая методика, другое отношение. Все сломается. А для творческого человека это может быть необратимо. И потом, возможно, это уже стало моей внутренней потребностью – делиться своими знаниями.

– Есть перспективы на пассивный доход?

– Есть. Нас же учат мечтать, ставить цели. Раньше я работал как попало. Сейчас стараюсь придерживаться системы. Для того чтобы выйти на пассивный доход в моей компании, мне осталось два шага. Один из них я планирую сделать уже в декабре. А в 25-м году уже и второй. И тогда я выйду на пассивный доход, который обеспечит мне достойный уровень жизни. Я парень деревенский, потребности у меня скромные. В молодости не получалось путешествовать, надо восполнять этот пробел.

– Раньше сетевикам зарабатывалось сложнее, не так ли?

– Сейчас никто с баночками не ходит. Интернет! Пожалуйста, открывай личный кабинет, смотри обучение и работай. Там есть вся информация. Молодежи гораздо легче. Я в силу возраста использую только процентов двадцать возможностей своего смартфона. А они с этим на «ты». Но одно остается неизменным: с каждым новичком работать надо «вручную», индивидуально. До момента, пока человек не достигнет общего уровня группы. Часто бывает, что люди начинают здесь зарабатывать более 60 тысяч и они уходят с работы по найму и более плотно развиваются в компании. Кстати, так поступила моя наставница, бывшая автор и ведущая парламентской программы на телевидении.

«Татарская сцена и сетевой бизнес»

– В обществе есть предубеждение к сетевикам, ты не боялся нанести урон своему имиджу?

– Меня это как-то не волновало. По большому счету каждый думает о себе, он через 7 секунд забудет обо мне. Мнение одного другому не подходит. У каждого свое видение, цели, мечты. Главное, ничего не навязывать. Я зарабатываю как могу, но я не обманываю людей. Есть у нас один товарищ, он и человек, и актер очень хороший. Я и мой наставник о продукции рассказывали много раз, но он не реагировал, пока его кто-то в деревенской бане не намазал нашим бальзамом, а наутро все его мышечные и суставные боли как рукой сняло. Вот тут он сразу мне позвонил и воодушевленно пожелал купить такой же бальзам себе. Он имеет образование технолога, поэтому прекрасно разбирается в ингредиентах. Благодаря ему в мою структуру потом пришло много его коллег.

– В Камаловском театре вышел спектакль «Женюсь.tat» по пьесе Ильгиза Зайниева, и там есть персонаж-сетевик из «Дальневосточного здоровья»…

– Это я (смеется). Меня там все знают как облупленного. И в период пандемии они все очень хорошо пользовались нашей продукцией. О том, что Ильгиз меня так круто протроллил, я узнал только на премьере. И был приятный сюрприз для меня. Его жена Резеда, кстати, тоже мой клиент. Я не просто не обижаюсь, меня радует, что я становлюсь причиной улучшения здоровья и даже заработка моих людей.

«Миллиард.Татар»