Ильнар Сайфиев: «Есть ощущение, что артисты ненавидят друг друга»

«Протянул руку к его плечу, а он говорит: ”Руки у тебя чистые?”»

– Ильнар, каково это – возвращаться на эстраду после почти семи лет молчания? Какие ощущения?

– Очень соскучился по сцене. С точки зрения сегодняшней ситуации возвращаться на сцену нелегко, потому что времена заметно изменились. Даже по материальным меркам – песни стали дороже, аранжировки, запись – все это требует гораздо больших денег, чем раньше.

– Вы были звездой эстрады, получили почетное звание заслуженного артиста Татарстана. Наверняка тогда у вас было много друзей и почитателей. За время творческой паузы их стало меньше? Или нет?

– Да, друзей много, когда у тебя все идет хорошо – деньги и статус, слава. Но я не считаю таких людей друзьями. Настоящие друзья – это один или два человека. У меня друзей действительно стало меньше. Для меня это большое испытание. Я вернулся на сцену, и не секрет – они снова объявились. Звонят, пишут, обращаются со словом «друг», но я уже смотрю на них иначе. Я все чувствую, поэтому открыто говорю – они мне уже не нужны.

– Ильнар Сайфиев образца 2003 года, когда начиналась его карьера на сцене, и Ильнар Сайфиев сейчас – чем они отличаются? Вижу, вы в хорошей физической форме. А что на душе? Что-то изменилось?

– Молодость – такое время, когда совершаешь необдуманные поступки, все кажется легко и просто, энергия бьет через край. А сейчас я стал более мудрым и мыслю основательно. Я – как одинокий волк, вернулся, чтобы достичь своей цели. Я не пел, но наблюдал со стороны и какой-то опыт для себя приобрел. В первую очередь пришло понимание, кто есть кто и кто я сам, составил свое мнение об артистах, своих друзьях. Мой вывод – среди артистов нет никакой дружбы. Они просто завидуют друг другу, а при личном общении играют спектакль – глядя тебе в глаза, улыбаются, спрашивают о твоих делах. Я себе всегда говорил: «Зачем здесь надо играть?» Думаю, надо просто говорить правду.

– Почему на эстраде нет дружбы, как считаете?

– У меня есть ощущение, что артисты ненавидят друг друга, просто притворяются, что это не так… Имена этих артистов не хочу называть, я сильно их уважаю, но считаю, что старшее поколение должно вести себя подобающе, и молодежь тоже. Когда молодые артисты подходят к старшим, протягивают руку, чтобы поздороваться, старшие, полагаю, должны подавать руку в ответ. А не вот это: «Где ты, а где я?».

Со мной была такая ситуация. Довелось сидеть за одним столом с одним известным артистом. Я сам человек открытый и простой, поэтому непринужденно с ним заговорил. Хотел выразить свое уважение к нему: «Какое счастье даже просто поговорить с вами!» И протянул руку к его плечу, а он говорит: «Руки у тебя чистые?» Я просто опешил, никак не ожидал такого от человека, который с детства тебе знаком через песни, ты видел его по телевизору, влюблен в его творчество. Я даже не договорил свою фразу. Я не такой, чтобы на плохое отношение отвечать чем-то плохим. Сказал – да, руки чистые, и продолжил разговор. Но этот случай врезался в память. Я не перестал уважать и любить творчество этого человека, но отношение мое изменилось. Считаю, что уважение должны проявлять и старшие, и молодые.

Я парень из деревни, рос без отца, такие вещи больно отзываются в моей душе, я принимаю близко к сердцу. Со временем я принял эту ситуацию, «что случилось, то случилось». Сказал себе: «Ильнар, это иллюзия, это – обман, все это – закулисье», такими словами успокаивал себя.

Раньше я всем доверял, рассказывал то, что в моей душе, – был открыт для всех.

– Сейчас не так?

– Да, будь собой, никогда не рассказывай сплетен за спиной, если видишь, кто есть кто, – держи в себе, не высказывайся, будь сдержанным и смелым, смотри прямо в глаза и скажи свое слово конкретно.

«Понаблюдал и пришел к выводу: такого голоса, как у меня, на татарской эстраде нет»

– Почему семь лет назад вы решили уйти с эстрады?

– Потому что создал семью, хотел видеть, как растут мои дети. Когда родились близнецы и мы стали многодетной семьей, для меня семья и забота о моих близких вышли на первый план. А сейчас я ко всему готов.

– Семь лет – довольно большой срок…

– Семь лет – это довольно долго, да. Я могу с гордостью сказать, что известность я получил благодаря прекрасной, замечательной песне. До конца своих дней буду благодарен за нее автору, уже покойному поэту Роберту абый Миннуллину. Это песня о колыбели, «Талбишек» – колыбелька, сплетенная из ивовых прутьев. Колыбель – это начало для человека, место, где он оказывается сразу после рождения. В этом понятии есть что-то магическое, сакральное.

Рамиль Тухватуллин дал мне совет. Он сказал: «Ильнар, ты знаешь, какую песню ты поешь? На эстраде такую песню никогда не пели, «Талбишек» – она одна такая! Ты этой песней получил известность, тебя любят. Пожалуйста, возвращайся, пой снова эту песню, донеси до зрителя». После этих слов я решил, что надо вернуться.

– У вас тембр голоса тоже интересный, узнаваемый. Люди наверняка и по вашему голосу скучали?

– Мой голос многие считают особенным, он действительно узнаваемый на татарской эстраде. У нас есть такое явление – молодые артисты стараются петь как Айдар Галимов, Салават Фатхетдинов. Зрители тоже иногда хвалят молодого певца: «Он поет как Салават!» Слов нет, голос у Салавата Закиевича очень красивый, но чтобы люди тебя запомнили, чтобы иметь свое лицо, неповторимый стиль, надо петь своим голосом, не похожим на другие.

Отойдя от эстрады, я понаблюдал и пришел к выводу: действительно, такого голоса, как у меня, на татарской эстраде нет. Внутри себя переживал, укорял себя, что бросил петь. Но причины были серьезные: рождение детей, желание быть рядом с ними, я весь погрузился в житейские вопросы. Но нам, татарам, занимаясь повседневными делами, не стоит забывать о творчестве, музыке, нашем татарском языке. Потому что это глобальная проблема. Если мы не поем песни на татарском языке, не говорим на родном языке, наши дети тоже перестанут думать и говорить на нем. Так недалеко и до утраты языка, исторической памяти, традиций нашего народа.

«Мечтал стать председателем колхоза»

– Вы родились в Апастовском районе, но выросли в Тукаевском. Почему?

– Дядя со стороны мамы Захир абый позвал в село Биклянь Тукаевского района. Оно расположено между двумя городами – Челнами и Нижнекамском. Это большое село, колхозы в то время были еще сильные, и Захир абый позвал папу и маму работать в колхозе. Мама моя – учительница, работа для нее была. И родители, взяв с собой пару подушек и маленького сына, то есть меня, отправились в Тукаевский район.

В Апастово у нас живут родные. В доме, где выросла мама, живет ее младшая сестра, а у папы в родовом доме живет его старшая сестра.

– Откуда у вас способности к музыке?

– Мама пела в деревенском хоре, папа был гармонистом. У него была зеленая гармонь, этот инструмент ему подарил его отец. Я привез эту гармонь из деревни, она уже требует ремонта, поэтому отнес мастеру. Он говорит, что гармошка очень старая и изношенная, может, даже не стоит ремонтировать. Я сказал, что это семейная реликвия, поэтому хочу ее восстановить.

– А кем хотели стать в детстве?

– Я не думал, что стану популярным певцом, что получу известность. Я мечтал стать председателем колхоза. Папа обо мне тоже думал, что я стану начальником. Может быть, потому, что на себе испытал некоторую неприязнь к приезжим, «пришлым». Наверное, желание видеть сына в руководящей должности идет оттуда.

– Быть сыном учительницы – каково это?

– Естественно, требований больше, потому что на тебя смотрят как на сына учительницы и ты не можешь чем-то опозорить свою маму. Надо хорошо учиться. Не могу сказать, что учился плохо, но, бывало, ленился. И тройки есть. Эти тройки, видимо, из-за того, что после смерти папы я чуть-чуть вышел из-под контроля, уже не мог сосредоточить внимание на учебе… Не хватило твердой руки, потому что все хозяйство осталось на мне и маме.

– За что тройки?

– Тройку поставила учительница математики. Я сказал ей: «Я еще вам привет передам из телевизора, если не верите, цветы буду кидать с вертолета к вашим воротам».

Когда в 1998 году стал лауреатом на фестивале «Сандугач керде күңелгә», понял, что стану певцом. Приехал в свою школу и сказал: «Я буду артистом». А мне сказали: «Какой из тебя певец, учись в СПТУ и работай в колхозе». Но я сдержал свое слово.

Когда у меня уже появилось имя, когда получил звание заслуженного артиста Татарстана, дал бесплатный концерт в своей деревне. Стараюсь устраивать Сабантуй в деревне, а все думают – вот, хочет покрасоваться. Я не для этого делаю, я хочу, чтобы люди видели во мне пример, старались, добивались, не только словом, но и делом.

В конце своего самого первого концерта поблагодарил учителей: «Спасибо, что дали нам знания, что терпели нас. Две тройки в аттестате только украшают меня».

– А как идут дела у вашего младшего брата Линара Сайфиева? Он вихрем ворвался на эстраду…

– Точнее, заехал на спине брата (смеется). Но он очень далек от сцены. Сейчас живет с мамой, семьи у него нет.

«Видимо, надо было подкрепить предложение какой-то суммой»

– Не планируете записать дуэт с коллегами по творческому цеху?

– Я звонил Гузель Уразовой с таким предложением, потому что мы поднимались на эстраде примерно в одно время. Но она не захотела обсуждать возможность дуэта, сказала, что очень занята. Может быть, предложение надо было подкрепить какой-то суммой, но я позвонил по-дружески. Она не отказала, но по ответу я понял, что не хочет. Я понимаю, ты поднялась – но при этом хотелось бы, чтобы человеческие качества не терялись. С Гузель мы вместе ездили на гастроли, у нас были дружеские отношения.

Как-то младшая сестра Гузель выходила замуж, и она мне позвонила: «Приди, пожалуйста, спой на свадьбе». Я, конечно, согласился. Но в день свадьбы у меня поднялась температура до 39 градусов, ангина. Жена, мама переживают, мне очень плохо. А я думаю – как же я не пойду, я же подведу Гузель! Мы созвонились, Гузель говорит: «Пожалуйста, приезжай, споешь хотя бы под фонограмму». А у меня горло так опухло, что я даже говорить толком не могу. И я тогда понял, что она не умеет входить в положение человека. Вместо того чтобы сказать: «Ладно, Ильнар, выздоравливай скорее», она человека с температурой 39 зовет петь.

Потом я звонил Фирдусу Тямаеву. Он позвал меня к себе домой, у него появился новый современный синтезатор. Каждый ищет свою выгоду, ему нужен материал для Инстаграма (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной в России, – прим. ред.). «Вот сидим с артистом, это Ильнар Сайфиев, который пел “Талбишек”», – говорит он. Включил телефон, говорит – давай, давай, споем вместе. Сначала он сильно загорелся, вдохновил меня. «Давай, Ильнар, сделай свой концерт, я дам все – музыкантов, инструменты». Через какое-то время звоню ему, предлагаю спеть дуэтом. Я обратил внимание – он не сказал «нет», но что-то его остановило. Может быть, им не хочется, чтобы Ильнар Сайфиев снова появился на сцене?

Я бы не сказал, что у Фирдуса голос, как у Хайдара Бигичева. У него своеобразное шоу, гипноз, энергия. Я даже уже представил себе дуэт с ним.

Звонил также Ильсие Бадретдиновой. «Где же мы будем петь с тобой эту песню?» – говорит она. Но даже если негде петь, разве плохо, если такой дуэт будет? Наш совместный дуэт все равно тронет зрителя, его запомнят.

Многим артистам предлагал, но никто не согласился, к сожалению.

– Почему отказываются, интересно?

– Не знаю. Пожалуй, недолюбливают Ильнара Сайфиева, не хотят, чтобы он вышел на сцену. Думаю, конкуренция сильная. На память приходят слова Альфии Авзаловой. Мне посчастливилось с ней пообщаться по дороге с гастролей. Она сказала мне: «Ильнар, сцена – огромная, просторная. На ней всем хватает места». Когда мне трудно, эти слова все время вслывают в памяти, как молитва.

Ильзира Хайруллина, intertat.tatar; перевод с татарского