«Говорят, якутские кони жили еще при мамонтах»: почему Саха (Якутия) – край лошадей

Культ лошади

Якутия – регион лошадей, лошадь – главная живность жителей Саха. Побывав в этой республике, я в этом убедился. Саха (само название основного народа звучит как «саха», а не «якуты») не оленеводы. Да, действительно, в Якутии много оленей, регион на третьем месте в России по поголовью оленей, но оленеводством преимущественно занимаются малочисленные народы: эвены, эвенки, юкагиры, долганы.

Генеральный директор Республиканского информационно-издательского холдинга «Сахамедиа» Виктор Колесов привез нас в хозяйство своего хорошего друга Афанасия Владимирова. При въезде в Хангаласский улус (район) есть священное дерево, на нем проезжающие завязывают ленты и загадывают желание, а под деревом оставляют яства, чтобы задобрить духов. Виктор Колесов тоже исполнил традицию – я смотрел со стороны.

Для саха лошадь – животное ритуального характера. Многие явления указывают на то, что культ лошади широко распространен. Например, установленные вдоль дорог и у населенных пунктов сэргэ – коновязные столбы и деревья – имеют не только практическое применение, но и ритуальное значение. Сэргэ изготавливают определенные люди, узоры на нем не повторяются. На столбе есть три насечки: на верхнюю привязывают своих коней высшие силы, небожители (саха исповедуют тенгрианство, поклоняются Солнцу), на нижнюю – низшие силы. Средняя насечка предназначена для людей. Сэргэ – символ, объединяющий эти три мира. В сельской местности стояли отдельные сэргэ для хозяев и гостей. Сэргэ ни в коем случае нельзя убирать или повредить. Даже когда деревянный столб разрушается, его относят в лес и оставляют там. В самом Якутске, понятное дело, сейчас уже нет коней, но сэргэ стоят повсюду – установлены символически.

В Якутии даже обнаружены захоронения с лошадьми, погребенными по специальному обряду. Их хоронили в определенном направлении, вместе с седлом, укутав в бересту – как и людей. Еще одно доказательство того, что к этим животным относились как к священным.

Сделанный из конского хвоста и сам напоминающий хвост предмет – дэйбиир также имеет ритуальное значение. В летнюю жару его используют, чтобы отмахиваться от комаров и мух, а также для очищения от злых духов. При проведении обряда очищения с помощью огня местные народы также поджигают конский хвост.

А еще из конской гривы и хвоста ткут ковры. В священном храме саха – Доме Арчы – также установлены конские головы. Сосуд для питья кумыса – чорон – также является одним из символов саха, и он тоже связан с лошадьми. Ножки чорона напоминают лошадиные копыта. В общем, куда ни посмотришь, везде есть элементы, связанные с лошадьми.

«Снежная степь» Якутии

Проезжаешь Якутск, после него дорога проходит через холмистую местность. В горной зоне взору открываются бескрайние леса, заснеженные степи, безлюдные просторы, и ты понимаешь, насколько она большая – Якутия! А ведь это всего лишь небольшая ее часть! Если бы Якутия была отдельной страной, она по размерам занимала бы 8-е место в мире сразу после Индии. И если там живет около 1,5 млрд человек, то здесь нет и миллиона – всего 960 тысяч. 52 процента местного населения – это народ саха. В рамках сельскохозяйственной переписи 2019 года здесь зарегистрировано 183 тысячи лошадей (по последним данным – 220 тысяч), оленей – 160 тысяч, коров – 183 тысячи. В России насчитывается 1,3 млн лошадей, и 14 процентов из них находятся в Якутии.

Для сравнения: в Башкортостане (по этому показателю республика на втором месте в России) на 4 млн населения зарегистрировано 119 тысяч лошадей. По данным Росстата, в 2019 году в Татарстане была 31 тысяча голов лошадей, в ноябре 2022 года на сайте министерства указывалась цифра 19,5 тысяч. В 90-х годах в Татарстане было 77 тысяч коней. У нас больше крупного рогатого скота – 690 тысяч голов.

Еще одна говорящая цифра – в Хангаласском районе на 34 тысячи человек населения насчитывается 18-19 тысяч лошадей! Коров в улусе около 11 тысяч голов.

Какая она – якутская лошадь?

70 километров пути от Якутска до административного центра Хангаласского улуса – города Покровска дорога довольно неплохая. Затем 60 километров нужно проехать вглубь леса. Думаю, не нужно объяснять, что такое лесная дорога.

Проезжая сосновые леса тайги, можно встретить открытые местности. Их называют «аласы». Снежный покров небольшой, около 20 см, из-под снега еще выглядывают растения. Тут и там бредут табуны якутских лошадей. Они низкорослые, с густой шерстью и, что самое интересное, добывают себе копытом из-под снега растения. Кормят себя сами. Они находятся на лугах денно и нощно, кормятся, ночуют.

Но не думайте, что якутским лошадям не нужно заготавливать корм – в год необходима примерно 1 тонна сена. Во-первых, нужно кормить стельных кобыл. В оттепель, когда образуется снежная корочка, лошадям тяжелее самим добывать пропитание – в такую пору их кормят заготовленным с лета сеном. К слову, заготовка сена напоминает процесс посадки картофеля у нас, даже считается чем-то священным – мне рассказали, что на сенокос съезжается даже молодежь, работающая за пределами страны.

Доцент исторического факультета Северо-Восточного федерального университета Капитолина Яковлева показала косу народа саха – у них были свои особенности. Если у обычной косы черенок и лезвие-нож образуют почти прямой угол, то якутская коса больше похожа на нож. Косили этим орудием тоже по-особенному – подняв над головой. Такой труд требует много сил.

«Кони всегда имели сакральное значение. Черепа лошадей находили в жилищах древних людей», – рассказала она.

Кони якутской породы официально признаны самостоятельной породой лишь в 1987 году. Это сборная порода, есть подтипы: мегежекский, приленский, верхоянский, колымский и другие. Якутские лошади низкого роста, конечности и шея короткие, голова большая. Предпочитают свободный выгул. Зимой шерсть этих лошадей достигает 15 см, и говорят, что они становятся похожими на медведей. Копыта крепкие – иначе как добывать корм, если лошадь повредит ногу, ее остается только заколоть – не жилец. Археологи находили останки этих лошадей вместе с мамонтами и отметили, что якутские кони с тех пор не изменились.

Якутские кони не для скачек, они не приспособлены тянуть тяжелый воз, но зато и в 40-градусную жару, и в 50-градусные морозы могут без проблем пройти 50 км пути.

Коневоды стараются возвести вокруг своих аласов забор – лошади находятся в свободном выгуле, табун идет за жеребцом, коневоду меньше забот. Но даже если заборов нет или же лошади ушли за пределы загона – не стоит беспокоиться, что лошади пропадут. Каждый заботливый хозяин делает на своих животных свою метку, а на чужую собственность здесь не позарятся. Бояться нужно, что придется долго искать табун, – просторы здесь широкие, да и волки не дремлют. С этими хищниками борются охотники. Когда волки начинают нарушать границы дозволенного, против них организовывают охоту на вертолетах. Как отмечает Виктор Колесов, даже волки привыкают к достижениям цивилизации. Заметив вертолетную охоту, волки встают к деревьям передними конечностями – в вертикальном положении волков тяжелее разглядеть и стрелять в них.

Министр образования – руководитель коневодческого хозяйства

Оказалось, что меня привезли в хозяйство очень интересное, необычное. Руководитель хозяйства Афанасий Владимиров работал главой Хангаласского улуса, министром образования, министром по делам молодежи и семейной политике, руководителем Аппарата Правительства Республики Саха (Якутия). Работая на руководящих должностях, он не переставал содержать коней. Я тут же для себя провел параллели с нашим экс-министром образования Энгелем Фаттаховым – у него тоже есть свое хозяйство.

В большом загоне гуляют лошади вместе с жеребятами. Здесь не увидишь закрытых сараев для скотины – мне объясняют, что в них нет необходимости, лошади могут обходиться и без них. Якутский мороз с непривычки беспощаден – лицо щиплет. И это при том, что утром было всего каких-то 25 градусов мороза. Смотрю на лошадей и мерзну еще больше. А им как будто все равно. Как в анекдоте – им бы теплый хлев только в радость, да кто им его предоставит?! Меня спешат успокоить. Говорят, якутские кони жили еще при мамонтах, они дети этой природы и не нуждаются в тепле. Внимательно оглядев теплую, как у медведей, шерстку, начинаешь в это верить… А вот фыркают и ржут эти лошади прямо как наши!

«Народы саха всегда держали коней»

Сегодня здесь собираются закалывать лошадь, и мне – гостю из далекого Татарстана – собираются показать этот процесс во всей красе, если это выражение уместно в данном случае. Я уже в первый день своего визита в Якутию понял, что жеребятина – это ежедневная пища на столе саха.

Мы застали рабочих уже в деле. Десяток людей обрабатывали 5-6 жеребят. Кто-то снимает шкуру, другие вскрывают тушу, третьи разделывают мясо и раскладывают тут же, на снегу – оно мгновенно схватывается на морозе. В сторонке стоят около 15 голов – именно столько животных закололи. Хвосты собирают отдельно: я уже говорил, что из них делают предмет для ритуалов дэйбиир.

Сам Афанасий Семенович занят делом, но между тем он успевает рассказать нам о своих лошадях. В этом хозяйстве нет наемных рабочих, всю работу выполняют его родные, дети. Можно сказать, что это их общее хозяйство и они вместе заготавливают на зиму конину. Он и внука приучает к делу – пусть с детства открывает для себя секреты коневодства. Есть свои особенности разведения лошадей в условиях дикой природы. Например, кого из жеребцов оставить? Как сохранить породу?

«Народы саха всегда держали коней. Лошадь – священное животное. Якутия считается самым холодным регионом разведения коров, у нас и их тоже разводят. Но лошадей больше. Лошадь – животное, сделавшее саха сильными, выносливыми, суровыми. Вот вы представьте: жители Саха проживают на площади 3 млн квадратных километров. Как пройти такие расстояния? Это сейчас удобно: позвонил, и на джипе быстро приезжают. А раньше были только кони. И кормильцы, и помощники, и работники», – рассказывает Афанасий Владимиров.

В Якутии даже предоставляют финансовую поддержку для разведения именно якутской породы. Делается это для того, чтобы сохранить «титульность» породы.

Татары закалывают на мясо лошадей, предварительно откормив их 1,5-2 года. Якуты закалывают молодых жеребят. Помните, у нас раньше в деревнях забивали телят до года? Здесь делают так же. На мясо пускают 7-9-месячных жеребят. Объясняют, что молодое мясо, оно и вкуснее. Животное интенсивно набирает вес до года, а дальше рост замедляется. Это делается и в целях экономии затрат на содержание лошади. Массовый забой совершают в начале зимы – удобно хранить мясо.

«Наши деды закалывали коней 1,5-2-годовалых, традиция забоя жеребят распространилась в последние годы, – пояснил Афанасий Семенович. – Молодое мясо считается вкуснее. Хотя тут у каждого свое мнение. Лично мне кажется вкусным мясо трехлетней лошади, оно питательнее. Но спрос на жеребятину выше, народ привык».

За 8 месяцев жеребенок набирает около 150 кг веса. На рынках Якутска преимущественно продается конина. Есть оленина и говядина, но заметно, что среди покупателей выше спрос именно на конину. Жители Саха, независимо от места проживания, стараются заготовить на зиму именно конину. Горожане еще летом или осенью платят за мясо и, когда зимой животное закалывают, приезжают в хозяйство и забирают свой товар.

Молодежь перенимает дело дедов и отцов с детства – вот и сын Афанасия Семеновича полноценно занимается коневодством, внук рядом – еще маленький, наблюдает со стороны. Афанасий Семенович с гордостью отмечает, что и он любит коней.

Еще одно интересное наблюдение: здесь заборы сколочены из горизонтальных поперечин. Нижняя перекладина находится довольно-таки высоко – пройти между перекладинами тяжело, перелезать через верхнюю – не достанешь. А местные делают так: на подходе к забору прыгают на землю и на спине перекатываются под перекладиной. Удобно.

Что касается процесса закалывания, конечно, он отличается от нашего. Удивлению моему не было предела, и я успел порядком надоесть своими расспросами. «Как? Зачем? А почему?» – слетало с моих уст, только успевай объяснять. В конце концов, разобрался в тонкостях.

Как закалывают лошадей

Всех тонкостей раскрывать не буду, расскажу в общих чертах. У нас, татар, сначала животное, в нашем случае кобылу, связывают, валят на землю, затем перерезают горло, крупные шейные артерии, чтобы вытекла вся кровь. Животное должно лежать головой в сторону Кыблы, при закалывании произносится имя Всевышнего. Животное нельзя пугать, кровь должна обязательно вытечь. Для снятия шкуры и при делении туши животное подвешивают.

Я смотрел за тем, как это делают саха. Жеребят отняли от матерей, и те, и эти неспокойно ржут, рвутся друг к другу… За секунду кобыл увели в уголок, а жеребят закрыли в небольшом загоне. Одного отделили. Я думаю, ага, сейчас завяжут. И тут один из мужчин с топором в руке забрался на забор…

Оказывается, саха сначала оглушают животное ударом, и необходимость связывать сама собой отпадает. Двое парней быстренько повалили животное на землю, один из них разрезал ему живот и засунул руку в брюхо. Схватили жеребенка за шею и приволокли для снятия шкуры. Я стою в недоумении – почему вспороли брюхо? А куда стечет кровь?

На мои вопросы ответил один из тех, кто занимается сдиранием шкуры. Когда животное падает наземь, ему выдирают аорту. Кровь собирается внутри животного, не проходит через диафрагму, стекает не в сторону кишок, а скапливается в районе сердца. Зрелище не из приятных, но раз уж начал делиться с вами, расскажу до конца: когда из туши достают внутренности, передняя часть напоминает переполненный кровью сосуд. Эту кровь сливают, она начинает сворачиваться. Оставшуюся жидкость, так скажем, плазму, смешивают с молоком и заполняют этой массой кишки. Кровяная колбаса – хаан – считается национальным блюдом саха.

«При закалывании не проливается даже капля крови», – говорят местные. И они правы – крови на снегу почти не остается. Если не считать кровь, слитую в большие бидоны, конечно…

У каждого мужчины есть личный нож, с которым он не расстается. При сдирании кожи используются не заводские стандартные ножи, а якутские. Его изготавливают из более мягкого металла, и его очень легко заточить – хватает пары движений.

Описание процесса закалывания лошади может показаться жестоким. Но я решил оставить сантименты, ибо мне важно раскрыть читателю явления, важные в жизнедеятельности каждого якута. Исключительно в целях ознакомления.

Чуть в стороне от мужчин женщины чистят кишки. Когда я подошел к ним с телефоном, они рассмеялись:

– И нас снимете?

– А как же, покажу и ваш труд!

В якутской кухне есть один деликатес, который есть и в татарской национальной кухне. Называется «харта». Как вы и догадались, это толстые кишки, их и чистили хозяюшки. В целом здесь в пищу употребляют все субпродукты.

Разговор о лошади

После завершения зрелищного процесса забоя мы с Афанасием Семеновичем пообщались в будке охранников. Постройка отапливается дровами. Первым делом Афанасий Семенович совершил обряд кормления огня: с пожеланиями бросил в огонь еду. «Я пожелал, чтобы ваши дела удались», – сказал он. Благодарим.

В его хозяйстве всего 12 табунов, по 10-12 кобылиц в каждом. Поголовье колеблется в районе 100-140. В этом году планируют заколоть 90 жеребят. Он отмечает, что «Конное хозяйство Семеныча» – место для сбора и отдыха многочисленной родни. Во владении хозяйства 250 гектаров площади, гостевой домик, жилище для рабочих. Рабочие в течение года бывают здесь наездами, поблизости нет каких-либо населенных пунктов. Хозяйство посреди тайги.

Обычно кобылы рожают в марте, в ноябре отправляются на убой. Главное, чтобы морозы при этом стояли не меньше 30 градусов: по традиции саха мясо должно быть заморожено быстро.

Я поинтересовался, почему животное закалывается именно таким образом.

– Это особенности забоя «по-северски». Везде перерезают горло и пускают кровь, а у нас вырывают аорту, чтобы собрать кровь в груди и пустить ее на кровяную колбасу. Мясо в итоге остается без крови чистым. Правда, не каждый может закалывать коня. Обычно это умение переходит от отца к сыну, мой сын тоже это делает.

– А почему вы занимаетесь сельским хозяйством?

– Это мое хобби.

– Зов предков?

– Можно и так сказать. Почему-то тянет меня к ним. Сейчас без них грустно… Привыкаешь к ним, а когда приходит пора расставания, тяжело.

Забой совершается в ноябре, но в отдельных случаях коней забивают и в другое время. Например, праздник Ысыах без кумыса и конины и не праздник вовсе.

Тут же висит родословное древо Афанасия Семеновича. В нем указано, что род начинается от Тыгын Дархан – этот человек стремился объединить народы саха и создать государство. Афанасий Семенович отметил, что родословная пополняется до сих пор. «Наш род начинался от шамана Эргиса», – добавил он.

– Вы общаетесь с коневодами из других регионов?

– Есть друзья в Хабаровске, Казани. Особенность наша в том, что у нас обширные площади. Якутские лошади выносят морозы до 50 градусов, в сильные морозы начинаем откармливать сеном. У них сильные конечности, они очень выносливы. У нас приленский тип породы. А вот смешанные породы менее выносливы. Самые стойкие – верхоянская и оймяконская порода. Породистых коней я беру на заводе «Берте». Жеребцов привозим со стороны, ибо остерегаемся смешения крови.

Хобби дает энергию для занятия основной деятельностью. До разведения лошадей я был вспыльчивым, строгим. Сейчас я спокоен – общение с этими животными заставило меня пересмотреть взгляды на жизнь.

– С якутскими лошадьми участвуют в скачках?

– Такие люди есть, лично я не принимаю участия. Это отдельная тема. Кто-то живет только этим. У нас в скачках участвуют разные породы лошадей. Знаете, как наши кони скачут? Они не летают быстрее ветра, как орловские скакуны, они скачут в умеренном темпе, но для них 40 км – не вопрос. Когда я был главой района Президентский кубок взял мой Боцман – выиграл 900 тысяч рублей.

– Якутских коней разводят в других регионах?

– Увозили в Архангельск, Мурманск, но это единичные случаи.

– Вы говорите, что кони – священные животные. В чем это выражается?

– Согласно легенде, Бог лошадей Дьеһегей (жеребец) рожден от Солнца. Народ саха считает себя детьми Дьеһегея. Это наш главный символ, наш покровитель. Мы считаем себя его детьми.

– Какие еще обряды совершаются во время забоя?

– В специальном месте разжигаем огонь, поклоняемся, просим, благодарим, кормим огонь оладьями и кумысом. Саха не могут существовать без обрядов – мы соблюдаем традиционный обряд поклонения девяти божествам.

– В республике оказывают помощь коневодческим хозяйствам?

– Выплачивается субсидия за содержание табунов. Скажем, в этом году по 3 тысячи рублей на голову. Наш сельскохозяйственный кооператив получил в этом году 300 тысяч рублей. Отчитываемся о закупке топлива, техники, заготовке сена. Есть муниципальные меры поддержки для закупки конных баз, поголовья, техники. Есть федеральные меры в размере 1 тысячи рублей на голову. Помощь существенная. Породистым коневодческим хозяйствам есть отдельная помощь. В нашем районе таких хозяйств два – «Берте» и «Дьеһегей».

Наверное, раньше поголовье коров было больше. Наша бабушка тоже держала корову, и я тоже. За ними нужен ежедневный уход, а лошади в этом плане менее привередливы – сами пасутся. Пришел – посмотрел, посчитал, если все хорошо, то больше ничего делать не нужно. Зимой, конечно, тяжелее – нужно кормить, следить за стельными кобылами… Я пошел по более легкому пути – взял кредит и купил готовый табун.

– Какие национальные блюда есть у саха?

– Строганина – всеми любимое блюдо. Замороженные печень, жир, сердце. В пищу идет всё. Из тонкой кишки делается кровяная колбаса, толстая кишка – харта. Печень едят сырой. Голова, копыта – все используется для изготовления блюд.

– В Татарстане тоже есть желание увеличить поголовье лошадей. Какие советы можете дать?

– Сейчас идет процесс урбанизации. На Алтае коневодческим хозяйствам оказывают большую помощь. Государственная поддержка дает возможность снизить риски, облегчить труд. Во-вторых, традиции тюркских народов. Мы в седле обошли всю Евразию, на лошади дошли даже до Северного Ледовитого океана. Традиции должны быть сохранены. Коневодам нужно отдельно помогать, хвалить их, заботиться о них. Когда я был главой района, в Ысыах отдельно отмечал коневодов. Они всегда должны быть в почете.