Герман Бакулин: «Казань существенно изменилась, город нравится людям»

«Молодым архитекторам поручали сложные задания»

Герман Алексеевич, давайте сначала поговорим о вашей работе в «Татинвестгражданпроекте». В чем она заключалась, когда вы пришли сюда молодым архитектором? Какие здания в Казани или республике вам доверили проектировать?

Я работаю в институте с 1971 года. Попал сюда по распределению после учебы в КИСИ на архитектурном факультете. Мне посоветовал это сделать мой профессор, руководитель диплома Исмагил Галеевич Гайнутдинов – известный архитектор. И я выполнил его наказ, с тех пор работаю в ТИГП с небольшим перерывом на службу в армии.

У нашего предприятия был такой стиль — молодым архитекторам поручали для проверки сложные задания. Мне дали проект здания областного узла связи у озера Кабан, где сейчас расположено одно из зданий университета с памятником Салиху Сайдашеву. Также мне было поручено выполнить проект реконструкции театра им. Качалова.

Основу структуры института определяли комплексные мастерские, где разрабатывались проекты, наряду со специализированными отделами. Был выделен отдел инженерно-геологических изысканий. И к тому времени в институте сложился творческий климат, была предусмотрена система ответственности за сроки, за качество. Имелся план переподготовки кадров. Нас посылали в Москву и другие города на повышение квалификации. Таким образом институт поддерживал свои стандарты качества. Они обеспечивали основу надежной эксплуатации объектов строительства, их архитектурную выразительность.

Мы, выпускники казанской архитектурной школы, проходили все этапы профессионального роста от архитектора до руководителя группы. Получив необходимые навыки реализации объектов, становились главными архитекторами проектов. Эта ответственная должность отличает крупные организации от небольших проектных контор. Главным архитектором института я стал после проведения конкурса на эту должность после ухода Геннадия Михайловича Пичуева на творческую работу в 1988 году. В течение 15 лет занимался организацией архитектурной работы, совмещая ее с проектной деятельностью.

Я прошел все этапы: был младшим, а потом старшим архитектором, руководителем группы, главным архитектором проектов и уже после победы на конкурсе 15 лет проработал главным архитектором института. Сейчас я работаю по срочному договору, мы делаем два театра — новое здание театра им. Камала на озере Кабан и реконструкцию ТЮЗа. Поручают и разработку мемориальных проектов. Это памятники деятелям культуры, науки, воинам-интернационалистам, другим выдающимся деятелям Татарстана.

90 лет – это серьезный срок для института, которым далеко не каждое предприятие может похвастаться. Какие принципы лежат в основе работы ТИГП?

Один из них я уже назвал – это комплексное проектирование. Еще два принципа – это поддержка уровня качества проектной документации и стабильность коллектива. Это тот капитал, с которым мы пришли из социализма. В новые времена потребовались новые условия, в структуре ТИГП это тоже отразилось. Появился специализированный отдел архитектурного проектирования, где разрабатываются идейные проекты. После утверждения работа передается в архитектурно-планировочные мастерские. Но прежний стиль, характер организации благодаря этой стабильности сохраняются по сей день. В этом заслуга руководства проектной организации и коллектива ТИГП в целом.

Очень важно, конечно, в нынешних условиях иметь список заказов. У нас с этим дело обстоит неплохо, работы хватает. У нас энергичные, ответственные руководители, они находят работу по всей стране. Проектирование ведется и по Татарстану, и по Российской Федерации в целом. Это жилые, общественные здания, объекты производственного назначения, объекты территориального планирования. База, которая была заложена десятилетиями, сейчас поддерживается, с учетом тех изменений, которые произошли в экономико-политической системе страны в целом.

«Мне нравятся территории, где присутствуют признаки ансамбля. Например, площадь Свободы»

Давайте теперь перейдем к архитектуре. Как вы можете оценить современный облик Казани? Какие здания, по вашему мнению, можно выделить как пример хорошей архитектуры, а какие вам, наоборот, не нравятся?

Казань, как и все города, развивалась во времени и пространстве в результате разнонаправленных тенденций. Периоды эволюционного роста сменялись временами интенсивного, «взрывного» освоения территории. Это отразилось в генеральных планах, в уникальных особенностях планировки и застройки города на Казанке, однажды превратившегося в город на Волге.

Это обстоятельство заставило искать возможности «повернуть» город лицом на большую воду Куйбышевского водохранилища. Эта задача будет решена, и уже решается в проектных замыслах градостроителей, что значительно повлияет на образ города. Новый речной «фасад» изменит вид Казани с главного речного «проспекта» России. Активно развивалась застройка исторического центра, периферийные территории в середине XX века, этот процесс продолжается и сегодня, уже с учетом близлежащих населенных мест в рамках агломерации.

Этот процесс зримо влияет на улучшение пространственной организации и центра, и периферийных районов. Город хранит следы завершенных и незавершенных послевоенных ансамблей. Это примеры послевоенного «победного» стиля и новые модернистские постройки.

На определенном этапе пришло осознание необходимости сохранения уникального казанского архитектурного наследия. Разработан проект устойчивого развития исторического поселения, действует эффективная система трехступенчатого согласования объектов в центре. Новые тенденции уже создают возможность появления качественной архитектуры, совершенствуется транспортная структура, появляется система пешеходных связей, общественных пространств. Казань не только сохраняет свои уникальные качества в цепочке волжских городов, но получила новые здания и ансамбли, дополнившие ее облик.

Это обстоятельство требует от архитекторов большего внимания к повышению качества архитектуры, чтобы современные тенденции отразились, чтобы исторический город получил объекты, которые не угнетают исторический образ города.

Казань нравится людям, все понимают, что город преобразился очень существенно по сравнению с теми же 1970-ми годами, когда наше поколение архитекторов приступило к работе.

Если говорить о конкретных объектах, какие самые удачные примеры архитектуры вы можете назвать?

Мне трудно говорить об этом вот по какой причине: что касается своих объектов, они мне все нравятся. Естественно, я так же, как обычный архитектор, понимаю и их недостатки. Точно могу сказать одно: мне нравятся те территории, где присутствуют признаки ансамбля. Это, например, площадь Свободы. Ансамбль там формировался постепенно, в течение длительного срока. Дореволюционное, советское времена оставили свой заметный очень позитивный след. Уже в наши дни мы сделали проект здания Кабинета Министров и в целом ансамбля административных зданий.

Нравится мне также улица Татарстан с театральной площадью. В районе моста Миллениум будет комплекс гостиничных и административных зданий – это место будет интересное, с новым стандартом этажности, напротив Кремля будет выразительный акцент.

В Татарстане стараются сохранить национальный дух, любят айдентику. Как считаете, удается?

Такие усилия были раньше, и сейчас продолжаются на разном уровне. Есть, например, здание на улице Николая Ершова напротив парка имени Горького с восточными мотивами, с татарским орнаментом на фасадах. На некоторых объектах мы стараемся воссоздавать контуры исторических прототипов. Например, на здании университета на улице Татарстан мы сделали завершение в виде каляпуша — шапочки, которая одновременно напоминает купольную систему болгар.

Идем по нескольким путям. Ассоциативные ряды, декоративно-прикладные виды, украшение интерьеров и фасадов — все эти приемы дают надежду на то, что в будущем мы будем еще более активно применять принципы Востока в интерпретации татарского творчества, декоративно-прикладного и архитектурного искусства. Важно понять душу народа, его приоритеты в части украшения своей жизни, это дает возможность для архитектора интерпретировать их в архитектурных формах.

К нам заходят с амбициозными проектами: газон на крыше, стилобат во дворе. Нужны ли нам такие современные амбициозные фишки? Какие вам нравятся, а какие нет?

Я считаю, что мы находимся в рамках общемирового развития архитектуры. Все возможности реконструкции исторического центра и нового строительства должны учитывать новые технологии. Мы же знаем, что дефициты территории побуждают нас искать градостроительные резервы. Если мы используем плоские кровли или же какие-то террасированные части здания для увеличения общественных территорий, количества благоустройства вокруг здания, это все дает дополнительные хорошие качества среде.

Численность городского населения растет, городские территории небезграничны, поэтому подземные пространства, эксплуатируемые уровни — все эти возможности надо обязательно использовать. Я здесь пока вижу только положительные примеры. Совершенству предела нет, и все эти новые инструменты требуют от нас улучшения. Этому еще нужно учиться, но я думаю, что этот путь правильный.

«Мы понимаем, что иногда нужно и сносить с последующим воссозданием утраченного»

Казань часто критикуют за то, что многие объекты ее архитектурного наследия были утрачены. Есть ли в этом трагедия или, все-таки, город должен осовремениваться? Где та самая золотая середина, чтобы современные объекты и историческая застройка сочетались?

Стратегия по закреплению исторического образа нашего города требует анализа. И мы анализировали это в рамках работы по устойчивому развитию города. Понятно, что компактные фрагменты исторической застройки, которые создают устойчивый ансамбль, требуют буквального повторения. Если здание утрачено, как, например, снесенный памятник архитектуры на углу Чернышевского и Профсоюзной архитектора Петонди, его воссоздают один в один, но уже на современных материалах, с современной планировкой. Вид сохраняется такой же, как его задумал архитектор.

Есть достаточно большое количество исторических зданий, какие-то интерпретации на тему исторических объектов. Я видел не так много хороших примеров, когда историческую архитектуру пытаются осовременить. Это далеко не всегда получается удачно, и чаще всего мы на своих советах критикуем такие взгляды в пользу более исторического решения новых фасадов.

Есть территории, где допустимо до 25% новых объектов, но на других территориях это можно делать более свободно, пользуясь уже современными принципами организации фасадов, планировок, делать объекты, которые создают новый вид. Таким образом, если у нас так сложилось, что функциональный центр совпал с историческим центром, это и плюс, и вызов одновременно, мы понимаем, что иногда нужно и сносить с последующим воссозданием утраченного.

Облик здания может быть хороший, а физическая его сохранность невысокая. Если это дорогостоящие мероприятия по ремонту, усилению конструкции, по лечению здания для того, чтобы его сохранить… В некоторых случаях в Казани воссоздание являлось таким хорошим результативным принципом – как вот Варшаву после войны воссоздали по рисункам, по фотографиям, по сохранившимся чертежам.

Все-таки то, что мы утратили многие исторические здания, — это можно назвать трагедией?

Вы знаете, слово «трагедия» к естественному жизненному процессу как-то неприменимо. Иногда идешь по улице, встречаешь своего одноклассника и не узнаешь его. Он изменился в результате профессиональной деятельности, в результате личного какого-то процесса. И так же города со временем, как и люди – они меняются. Я не знаю, трагедия это или нет. Но это естественный процесс.

Другое дело, что есть какие-то важные локации, которые менять нежелательно. Если человек в детстве был добрым и вдруг теперь стал злым, мы понимаем, что произошли негативные изменения. Так же и с городом – если он был раньше красивый, имел старинный ансамбль, а теперь – бетонные и стеклянные коробки, это даже можно назвать и трагедией.

Важно вовремя остановиться. Казань же особенный город, у него лучевая система. Несмотря на то, что был сделан регулярный план, он не изменил ландшафты, он мягко вошел в неудобья, склоны, кряжи и таким образом вот эту свою образную ткань в основном сохранил.

В республике порой продают объекты культурного наследия за рубль на торгах. Чаще всего в них появляются кафе, отели. Как вы относитесь к таким инициативам?

Это достаточно серьезный вопрос. В связи с заменой социально-экономической среды после перестройки отсутствуют программы по размещению объектов и предприятий обслуживания. Некоторые из них у жителей города до сих пор фиксируются в сознании как знакомое и привычное, например, гастрономы «Миру – мир» или в Доме Кекина.

Это как некие маяки, объекты стабильности для людей. Но в связи с тем, что деятельностное поле бизнеса открылось и стало свободным, к этому свойству стали относиться не так внимательно, как раньше. Комплексные проекты размещения предприятий обслуживания по территории города сейчас отсутствуют. Теперь это делается в оперативном порядке как не целевой, а инерционный процесс. И эта инерция приводит к тому, что идет исследование наиболее дорогих и важных территорий. Здесь бизнес не получается – уходим в другое место. Получается, поле таких объектов прибытия по городу меняется и иногда оставляет неприятное ощущение нестабильности.

Из позитивных примеров – на улице Восстания, где «сталинский» комплекс, есть магазин, который сохранил свое историческое название «Культтовары». В нем осталось даже прежнее расположение отделов. Но это было намерение владельца, который решил поддержать тот самый образ стабильности. Своим решением некоторые собственники сохраняют фасады. В людях есть ощущение того, что зоны стабильности все-таки надо поддерживать.

Поэтому к такой инициативе я отношусь двояко. Мы же, архитекторы, склонны к логическому мышлению, к исследованию вопроса. Я сторонник того, чтобы были и стабильные моменты, и зоны гибкого размещения объектов обслуживания. В гармоничном процентном сочетании объекты стабильности нужны, это связано с узнаваемостью города.

«Города живут дольше, чем локальные экономические намерения»

В Татарстане есть города, построенные в чистом поле. Например, Нижнекамск, Иннополис. По какому пути следует идти таким городам, чтобы у них был свой запоминающийся облик, чтобы это была не просто концентрация промышленных предприятий и спальных районов?

Этот вопрос волнует не только нас, казанских архитекторов. Принцип моногородов – это когда делается очень емкая градбаза, размещаются производства и нужно еще сделать жилье для людей. Потом уже начинается процесс их роста. Мы же ведь знаем, что города живут дольше, чем локальные, даже экономические намерения. Про жизнь человека отдельно я уже и не говорю.

Этим городам нужны будут театры, рынки и другие важные объекты. Важно, чтобы постепенно они превращались в достаточно насыщенные по функциональной окраске территории, чтобы это был не просто длинный проспект, по которому едут на завод, и рядом микрорайоны с единообразным видом. Внешний вид должен иметь пространственную неоднородность.

Если Нижнекамск – это город уже не новый, с достаточно развитой инфраструктурой, то Иннополис, можно сказать, в начале своего пути. И есть люди, которые отзываются о нем как о городе «без души». Какую оценку вы можете дать ему с точки зрения архитектурной наполненности? По какому пути следует идти Иннополису?

Для нас, тех, кто причастен к градостроительству, понятно вот что: факт размещения города состоялся, он в самом начале своего пути, ему предстоит очень долгий путь в завтрашний день. То состояние, которое он сейчас испытывает — это первый шаг.

Конечно, для развития там должны будут размещаться предприятия, связанные с инновационными технологиями, интеллектуальной сферой. Транспортные объекты еще не развиты, и их профиля задуманы под более крупный город. Поэтому там сейчас и есть некая просторность, город просто ждет завтрашнего дня. А мы живем сегодня, и поэтому нам кажется, что есть несоответствия в плане вида и функциональной насыщенности, которая нам знакома по большим городам.

Мы просто не можем сравнивать сейчас Иннополис с Казанью, например. Сейчас нужно просто жить и делать все так, чтобы там появлялись население и инфраструктура в большем объеме. В целом же градостроительство – это обширная тема, она требует более углубленной беседы.

«На развитие метро нужны огромные деньги, которые не всегда возможно выделить»

Еще один вопрос, волнующий многих казанцев. Казань – город с многовековой историей, однако в сравнении с Москвой или Санкт-Петербургом у нас не так развита сеть подземного транспорта – метро. Почему?

Метрополитен – это очень дорогостоящая система. Да, в ней много рационального для завтрашнего дня, чтобы снять нагрузку с поверхности земли и убрать какие-то проценты коммуникаций на нижний уровень. Если все те люди, которые сегодня ездят на метро, поднимутся на поверхность, ситуация будет близка к коллапсу.

Но есть такой момент, что процесс насыщения метро людьми слабо контролируется, он приводит к тому, что даже питерское метро находится на пределе своей экономической целесообразности. Москва пока держится. В Казани метро развито слабо, но строить его необходимо.

Когда принимается решение о строительстве метро, всегда возникает вопрос о том, что можно обойтись и другими путями. Например, запустить скоростной трамвай. Это дешевле на порядок, а результат примерно такой же. Но что касается исторических городов, здесь тоже возникают проблемы, больше планировочного характера. Нужна эстакада, мост, но тут рядом Кремль стоит. Кремлю-то новая инфраструктура будет мешать. Поэтому для исторических городов желательно эти транспортные объекты убирать либо под землю, либо подальше и делать локальные транспортные системы, чтобы не перегружать дороги и не портить ансамбли.

В Москве станции метро находятся даже в примыкающих городах. Целесообразно ли развивать метро по аналогичному пути в Казани? Например, в сторону Лаишевского района или Зеленодольского, ведь оттуда в столицу Татарстана ежедневно приезжает большое количество людей.

Этот вопрос действительно интересует многих жителей. В процессе естественного роста городов они требуют более существенной транспортной связности, чтобы время передвижения сократилось и общая экономическая картина в целом по агломерации была более сомкнутой.

Но здесь должен быть комплексный подход, потому что есть определенная дистанция, а стоимость погонного метра метрополитена очень существенная. Его протяженность и разветвленность очень хорошо детерминируется необходимостью и возможностью сегодняшнего дня. Москва уже перешла тот рубеж города, это уже «маленькая страна», а наша Казань — это еще город. Но если будет агломерация, система городов, тогда и встанет вопрос о метро. И не исключено, что оно может в будущем иметь транспортно-пересадочный узел на какую-то магнитную подушку, где за эти деньги, только по поверхности, можно за короткое время пролететь до Зеленодольска или Лаишево.

«Новое здание театра Камала – это мечта в архитектурных формах»

Завершаются работы в новом здании театра им. Камала. Вы принимали непосредственное участие в этом проекте. Как вы оцениваете собственно работу? Как относитесь к критике казанцев, которым здание не пришлось по вкусу?

Я считаю, что многое получилось. И главное, что получилось — это образ, это некая мечта в архитектурных формах, которые всегда достаточно прагматичны. Но у нас, все-таки, осуществилась идея поэтическая, образная, и она связана с полетом, с движением. Стрелы нацелены в сторону старого театра, как дружеский привет нового ансамбля, который только формируется, старому зданию исторической Казани.

Безусловно, территория вокруг еще не завершена. Мы увидим ее во всей красе, когда снесут «панельки», которые уже два раза пережили срок своей эксплуатации, когда там появится благоустройство, уйдет грузовой транспорт с улицы Назарбаева, заработает метро.

То есть здесь та же история, что и с моногородами? Нужно время?

Сейчас с каких-то точек кажется, что не все до конца продумано, некоторые вещи могут вызывать у людей негатив. Но пройдут годы, и мы увидим законченный ансамбль этой территории. И тогда, уверен, у людей сложится положительный образ.

Фишка театра ведь еще и в том, что туда можно будет пройти без билета, прогуляться, как по улице. Хочешь, покупай билет и иди на спектакль, а не хочешь — иди в ресторан или выйди на набережную Кабана.

Когда здание театра получит поддержку от других объектов, оно заиграет новыми красками и станет центром внимания. Что касается условий для творческого процесса коллектива нового театра, то здесь предусмотрены несравнимо лучшие возможности для создания спектаклей и иных постановочных действий по сравнению со старым зданием.

Фото на анонсе: Владимир Васильев / «Татар-информ»