Евгений Крупин: «Визуально корова изменилась мало, а ее продуктивность выросла в разы»

«Среди факторов, влияющих на производство молока, кормление занимает процентов 60»

– Евгений, расскажите, чем вы занимаетесь в ТатНИИСХ.

– Моя работа связана с изучением основ обмена веществ у животных и созданием устойчивой кормовой базы, кормовых добавок или других средств, которые помогут раскрыть их генетический потенциал.

Обратите внимание, чисто физиологически и визуально корова за последние 10-15-20-30 лет не слишком изменилась. Каким был внешний вид крупного рогатого скота, таким он, в принципе, и остался. Да, в промерах, в конституции животных некоторые изменения произошли, в зависимости от породы и от того, какая кровь в них вливалась. Но если говорить в глобальном масштабе, то мы пришли к тому, что за последние полвека продуктивность молочных коров увеличилась с 3 до 12 тысяч литров молока за лактацию (стандартная лактация – 305 дней).

– Помню, читал о надоях в советских газетах 80-х, тогда 5 тысяч литров в год от коровы считались очень приличной цифрой.

– Совершенно верно. То есть живая масса коровы увеличилась на 15-20-30 процентов в зависимости от породы, а продуктивность – в четыре раза. Я, когда гостил в деревне у родственников, тоже запомнил плакат начала 70-х с призывом надоить 3100 килограммов молока от коровы. А по итогам прошлого года средняя продуктивность по Татарстану составила, по-моему, 7700 килограммов. В хороших хозяйствах, понятно, еще выше.

И вот чтобы это реализовать, нужен комплексный подход, который включает в себя создание прочной кормовой базы. Потому что генетику туда уже «влили» – привезли либо живое животное, либо эмбрион с последующей трансплантацией в матку коровы. Либо приобрели семя и используют искусственное осеменение.

Любую генетику, какой бы элитной она ни была, можно испортить погрешностями в кормлении и эксплуатации. Соответственно, есть корм – есть результат. Среди факторов, влияющих на производство молока, на его себестоимость, кормление занимает процентов 60.

– Разве можно придумать что-то новое в кормлении животного в наше время?

– Можно, а с учетом импортозамещения – и нужно. Дело в том, что большая часть нашего скота претерпела голштинизацию. Физиологическая особенность голштинской породы в том, что она заточена на отдачу молока, даже в ущерб себе. Поэтому нужно, чтобы корма в составе рационов кормления хорошо поедались и эффективно переваривались. А рационы в целом были как энергонасыщенными, так и сбалансированы в целом по очень большому (их десятки) количеству показателей.

Соответственно, животные при этом должны находиться в комфортных условиях с точки зрения содержания и доения, ветеринарное обслуживание должно быть безупречным. Так мы сохраним продуктивное долголетие коров.

«У сельхозпроизводителя появляется соблазн налечь на зерно в кормлении КРС»

– Что значит «в ущерб себе»?

– Если корову кормить так, чтобы иметь от нее большую отдачу, получая, как правило, молоко «на концентратах», то в результате нарушений метаболизма она будет «сдаиваться». Доля концентрированных кормов в рационе в этом случае увеличивается в полтора-два раза (по питательности), и по типу питания коровы превращаются в подобие свиней или кур. Делать так, конечно, не нужно, но, поскольку сельхозпроизводитель может сталкиваться с ухудшением качества основных кормов – силоса, сенажа, сена, у него появляется соблазн налечь на зерно.

По грубым кормам, то есть сену, содержание обменной энергии по годам различается не так сильно. А вот что касается сочных кормов (сенажи из многолетних трав – например, люцерновый; кукурузный силос и др.), здесь колебания показателя могут быть уже существенные и разительные. Они зависят от того, соблюдалась ли технология в период заготовки: достаточно ли провяливалась скошенная масса, хорошо ли она трамбовалась, герметизировалась, как вынималась из траншей, не было ли ее обсеменения какой-то почвенной микрофлорой в процессе заготовки и т.д. Все это будет влиять на качество сочных кормов – они будут первого класса, второго, третьего или неклассными. В зависимости от качества будет отдача молока от коровы. Например, фактически задаваемый корове объем корма у вас будет такой же, а его КПД ниже. И если вы его дадите в большем объеме, не факт, что животное ответит большей поедаемостью.

Поэтому в хозяйствах зачастую «грешат» и вводят в рацион животного большую долю зерновых кормов, комбикормов, на что животное реагирует повышенной отдачей молока. Это чревато серьезным нарушением обмена веществ, выводом питательных веществ, потерей живой массы, развитием ацидозов, кетозов и преждевременной выбраковкой животного из стада.

– То есть ваша задача создать корма такие же эффективные по молокоотдаче, как зерновые, но более щадящие?

– Нет, наша задача – сделать так, чтобы из того растительного сырья, которое имеется на наших полях, производились корма первого класса, то есть высокого качества.

А если говорить о концентратах, то стараться уменьшить их долю путем введения в состав кормовых добавок – энергонасыщенных или белковонасыщенных.

– Как присадки в бензине, тот же принцип?

– Грубо говоря, да. Вывести одно, заменить его другим, но не менее эффективным.

– Что вы называете концентратом?

– По-простому говоря, это смесь зерна и белковых компонентов. Зерновая часть состоит из ячменя, пшеницы, гороха, ржи – исходя из зерновой базы, которая имеется в конкретном хозяйстве. К ней добавляется белковый компонент. Это могут быть отходы подсолнечного производства – жмых подсолнечный или шрот подсолнечный, жмых соевый, пшеничные отруби, дрожжи кормовые. Сочетаний может быть бесконечное множество.

«Попытки сконструировать технологический аналог жвачного животного пока не удались»

– В чем особенности обмена веществ у КРС?

– Корова – это, в принципе, биофабрика. Ферментер, который превращает растительную массу в молоко. Причем нагрузка на обмен веществ у нее очень большая. Ведь что такое молоко? Молоко образуется из компонентов крови. На образование литра молока через вымя должно пройти 500 литров крови.

– То есть корова, как самогонный аппарат, выпаривает молоко из крови?

– Фактически да, ткани молочной железы что-то избирательно извлекают из крови, а что-то нет, чтобы обеспечить состав молока, генетически обусловленный породой. Есть более жирномолочные и менее жирномолочные породы, то же самое касается белковомолочности.

Особенность пищеварительного тракта КРС в многокамерном желудке, который состоит из рубца (самая большая камера), сетки, книжки и сычуга. В рубце обитают бактерии, простейшие, микроскопические грибы, там определенный газовый состав, у него же и сократительная функция. Благодаря сокращению преджелудков пища отрыгивается в ротовую полость, там дожевывается и возвращается обратно. После этого она доходит до кишечника, где происходит допереваривание и всасывание.

Фактически, когда мы работаем с животным, мы работаем с этой главной камерой. Кормим мы вроде как корову, но фактически – ее помощников-обитателей рубца.

– То есть это природная машина по производству молока.

– Можно и так сказать. Причем были попытки создать подобие того, что выделяет молочная железа, из растительной массы в биореакторах. То есть сконструировать технологический аналог жвачного животного. Но пока не удалось.

Ограничений на такие исследования нет, и, наверное, кто-то продолжит ими заниматься. Но пока мы исходим из того, что получить молоко через живой организм проще и дешевле.

– К вопросу о самом молоке. Наши предки спокойно пили его всю свою жизнь, и оно считалось важным, даже, наверное, незаменимым продуктом. Но потом его незаменимость стала подвергаться сомнению, появилась концепция, что коровье молоко человеку вообще-то и не нужно. И еще со временем как будто становится все больше людей, с возрастом перестающих усваивать лактозу...

– Кто-то с возрастом перестает ее усваивать, кто-то изначально. В принципе, в литературе описывалось, что наша способность потреблять молоко на протяжении всей жизни – это мутация, которая произошла когда-то в популяции неких фермеров. Получились такие люди, которые всю жизнь готовы и способны потреблять молоко. Хотя любой другой вид млекопитающих потребляет молоко только после рождения ограниченное время.

– Ну так вот, по вашим ощущениям, уменьшается ли популярность коровьего молока в человеческой популяции?

– Я бы так не сказал. По статистике, потребление молока, наоборот, имеет тенденцию к увеличению. В последние годы, насколько мне известно, мы даже и рекордных цифр достигали. Правда, это с учетом масла, сыра и так далее. Но все равно для изготовления этих продуктов нужно сырое молоко.

«Я бы не рискнул пить парное молоко неизвестного происхождения»

– Допустим, вы приехали в деревню и неизвестные вам прежде люди предложили выпить парного молока. Как оно доилось, в какую тару, вы не видели. Выпьете?

– Нет, я бы не рискнул. Нужно думать и о своей безопасности, и об ответственности тех, кто это молоко предлагает. Есть заболевания, которые передаются от животных к человеку через молоко. Но прежде всего здесь ответственен хозяин, ему следует понимать, что он должен предложить безопасный качественный продукт.

– То есть что он должен сделать с этим молоком?

– Ветеринарные службы должны провести с животным все надлежащие мероприятия. Неважно, домашняя это скотина или из КФХ, она в любом случае на учете и находится под пристальным вниманием: диагностика скота, в том числе и на туберкулез, вакцинация против сибирской язвы, бруцеллеза, вирусных заболеваний, обработка против паразитарных заболеваний и так далее.

Ну и сам хозяин должен правильно подоить, соблюсти гигиену вымени и посуды. И правильно хранить молоко. Бактерицидная фаза – это хорошо, но потом молоко все равно нужно либо вскипятить, либо пастеризовать.

– Если есть бактерицидная фаза, значит, парное молоко все-таки можно пить, с тем условием, что оно надоено в чистых условиях?

– Да, в пределах суток молоко готово само бороться с различными возбудителями. Но все равно надо понимать, что это ответственность и риски.

– Поговорим о мясе. Мясо каких животных не стоит есть? Может быть, перекормленных антибиотиками? Или это миф и страшилка?

– Априори нельзя есть мясо животных, не прошедшее ветеринарно-санитарную оценку – ветсанэкспертизу.

– Но вы сказали, что они все проходят эту экспертизу. Цыплят, например, перекормили антибиотиками, ветслужба поставила свою печать – получается, можно есть?

– Да, были такие моменты, когда применялись кормовые антибиотики. По некоторым сообщениям, в перспективе это может приводить к антибиотикорезистентности при лечении человека.

То же самое можно сказать, наверное, и о молоке. Сейчас ведь применяют «условно безопасные» технологии синхронизации. Это значит, что есть определенные схемы обработки животных половыми гормонами, чтобы подготовить к осеменению к определенному сроку как можно большую популяцию. То есть чтобы осеменить их сразу большой группой. Тогда можно к назначенной дате, к сезону большого молока получить большие отелы и, соответственно, произвести больше молока.

Наверное, эти вещества могут рано или поздно переходить через молочные продукты к человеку. Это тоже вопрос, в котором надо держать руку на пульсе, понимать, что это все-таки серьезно.

– А могут быть из-за этого какие-то расстройства репродуктивной системы?

– В какой-то степени это возможно. Тем не менее я, конечно, не призываю отказываться от употребления молока, это просто размышление.

«Мы увлеклись возделыванием маржинальных культур. Но та же кукуруза в жаркую погоду зачастую выгорает»

– Ваш НИИ отслеживает изменения климата. У нас реально происходит смещение климатических зон?

– Наш институт действительно уже на протяжении многих лет ведет наблюдения за изменениями климата. И наши специалисты отмечают, что увеличивается сумма эффективных температур и снижается сумма осадков. В целом гидротермический коэффициент, который указывает на степень засушливости региона, смещается в сторону «засухи». У меня тоже были исследования, где я отмечал, что увеличивается продолжительность вегетационного периода кормовых культур, растет температура почвы на разных горизонтах глубины.

Опять-таки, мы с вами видим, что у нас случаются и почвенные, и воздушные засухи, периодически вводится соответствующий режим ЧС. И коль скоро такие моменты происходят, мы должны на это реагировать, работать над созданием засухоустойчивых сортов и гибридов культур. Либо возвращать возделывание нетрадиционных засухоустойчивых культур – сорго, сорго-суданковых гибридов, которые в жару входят в состояние анабиоза, а когда температура возвращается к норме, продолжают вегетацию. Может быть, суданской травы.

Сельхозпроизводители в последнее время увлеклись возделыванием маржинальных культур, то есть пшеницы, подсолнечника, кукурузы. Но та же кукуруза в жаркую погоду зачастую выгорает. И тогда из нее уже не получается сырье, из которого можно заготовить качественные корма.

Так что в использовании засухоустойчивых культур таится один из наших резервов. Сейчас мы проводим работу по этой части, заложили опыты, это, если не ошибаюсь, уже третий «заход» по данному направлению. Потому что технологии до конца пока не отработаны – как довести, какие сорта или гибриды использовать на силос, сенаж, сено, и т.д.

– Кажется, есть корреляция между температурой воздуха и засушливостью. Чем прохладнее погода летом, тем больше осадков, и наоборот. Тогда, получается, потепление климата имеет для нас как плюсы, так и минусы? С одной стороны, увеличивается вегетационный период, с другой, растения получают меньше влаги?

– Так и есть. Плюс, как я уже говорил, изменяется температура почвы. В том числе уменьшается глубина ее промерзания, а также период залегания снежного покрова. И снеготаяние в отдельные годы происходит интенсивнее.

Здесь наблюдалась определенная цикличность, но, насколько мне известно, сейчас она немного сбилась, и, похоже, мы выходим на другие циклы. Какая сейчас закономерность, я так сразу не скажу.

«Не факт, что животное испытывает тепловой стресс»

– Как на потепление климата реагирует скот?

– Есть методики оценки комфортности среды, в которой находятся животные. Вопрос теплового стресса у животных регулярно поднимается, и я в своей работе тоже уделял этому внимание, использовал шесть-семь разных методик оценки. Если усреднять полученные значения, то 18-20 процентов измерений характеризовали среду в летний период как тепловой стресс.

Но здесь важно не путать и не нагнетать: если животное находится в среде, которая соответствует тепловому стрессу, не факт, что оно его испытывает. По своей работе могу сказать, что температура тела животного повышается в среднем на 1,1 градуса. Но сверху остается еще 0,5 градуса до верхней границы физиологической нормы. То есть животное не «перегрето». Да, у него учащается дыхание, это существенный признак, который мы наблюдаем, но это компенсаторная реакция, в принципе это нормально. Тот, кто переживает за своих животных, просто создает условия, в которых они чувствуют себя комфортно. Это и вентилирование, и мелкокапельное орошение, здесь нет ничего нового и сверхъестественного.

В жаркий период продуктивность животного падает примерно на 10 процентов. Но периоды, когда условия могут соответствовать тепловому стрессу, у нас, как правило, не очень продолжительные. В этом году на своих полях мы наблюдали 29 дней засухи, сейчас температура и погодные условия, в принципе, уже выравниваются. Потом может быть какое-то повышение температуры, но опять-таки ненадолго.

– ТатНИИСХ регулярно принимает участие в «Агроволге». Что думаете об этой выставке?

– Это мероприятие серьезное, важное и нужное. Наш институт и сам, на своих полях, много раз проводил различные мероприятия – и республиканские Дни поля, и события всероссийского и даже международного значения, так что мы можем оценить, как все организовано на «Агроволге». Да и сами принимаем участие в организации, сами выставляемся.

В этом году у нас тоже была собственная экспозиция, собственные делянки, где мы показывали свои сорта, отдельно представляли семена сельхозкультур собственной селекции, общались с товаропроизводителями. Это та площадка, где можно профессионально и неформально пообщаться с участниками рынка. Конечно, это важно и нужно с точки зрения популяризации науки, внедрения результатов, общения с практиками.

– А интерес к отечественным продуктам и решениям в последние годы увеличивается?

– Смотрите, даже когда не было никаких ограничений и рынок был насыщен зарубежной продукцией, мы делали расчеты цен, исходя из того, какой состав компонентов кормовых добавок предлагают поставщики. И у нас получалось, что можно создать такой же продукт и реализовать его в полтора раза дешевле, чем те, что предлагал рынок.

– Сколько лет назад это было?

– Не больше десяти.

«Важно презентовать свои достижения в конкурентной среде»

– В вашей отрасли науки тоже есть характерный разрыв, когда отсутствует звено специалистов среднего возраста?

– Скажем так, до периода нашего взросления был такой этап в нашем отделе, когда работали только возрастные сотрудники и мы, молодые. Наверное, потихонечку этим средним звеном становимся мы. И появляется пока небольшая прослойка молодых ученых, что очень важно.

Мы в рамках «Агроволги» провели в этом году агрофорум молодых ученых, посвященный памяти Рауиса Гиниятовича Гареева, видного деятеля науки и сельского хозяйства нашей республики, бывшего руководителя нашего института. Эта конференция всероссийская, с международным участием, она уже на протяжении многих лет проводится нашим институтом. В этот раз она состояла из пленарной части и работы пяти секций, по итогам жюри отметило победителей дипломами.

Почему я делаю акцент на этой конференции? Потому что это площадка, где молодые ученые могут презентовать, апробировать свои работы.

– Вы тоже выступали?

– Да, выступил на пленарной части. Затронул тему производства продукции животноводства, долголетия скота.

– А сколько вам лет?

– Без малого сорок.

– Разве возраст молодых ученых не ограничен тридцатью пятью годами?

– Я пока еще вписываюсь в критерий, поскольку являюсь доктором наук, а доктора до 40 лет – это молодые ученые. То есть я вышел из «кандидатского» молодого возраста, потом защитил докторскую и снова стал молодым ученым (смеется).

Так вот, выступления молодых ученых на конференциях — это важно и нужно еще и потому что Федеральный исследовательский центр «Казанский научный центр РАН» проводит конкурс «Лучший молодой ученый ФИЦ КазНЦ РАН». Поскольку я входил в состав Совета молодых ученых и специалистов ФИЦ, могу сказать, что это тоже та площадка, где молодые ученые всего ФИЦ могут себя апробировать.

Это же важно — научиться выступать, отвечать на вопросы, презентовать свои достижения. В том числе в более конкурентной среде, потому что наша номинация звучит как «Лучший молодой ученый в области биологических и сельскохозяйственных наук». Соответственно, к ней подключаются и биологи, отдельно в эту номинацию заявляются иногда и химики.

Сейчас люди не боятся выходить и конкурировать, популяризируя свой институт, себя, свои достижения, вынося их на уровень ФИЦ и далее.

Напоследок спрошу о вашем мнении, может быть субъективном: растительное молоко может стать конкурентом натуральному?

– Думаю, что нет. Да, это считается панацеей для некоторых категорий людей с определенными убеждениями. Но молоко не может быть растительным. Молоко – это то, что выделяет молочная железа. И все обращение с этим продуктом, от получения до поступления в продажу, регулируется нормативкой, подвергающей его всем этапам исследования по стандартам именно молока.

А растительное молоко – это искусственный пищевой продукт, к которому, по всей видимости, применяются другие стандарты. Даже сам термин «растительное молоко» не совсем корректен. Возможно, должна быть иная формулировка, чтобы не вводить потребителя в заблуждение.