«Если я не пойду, то кто это сделает?»: как офицер из «Алги» и его жена приближают победу

«Не хочу, чтобы наши дети испытали ужасы, которые происходят там»

За их плечами почти 20 лет брака – после решения супруга уйти добровольцем на фронт жена поддержала его решение. Позывной нашего героя – Камаз, он заместитель командира роты именного батальона «Алга». До ухода на спецоперацию он был коммерческим директором компании в Елабуге. В какой-то момент понял, что нужен Родине.

Его супруга Марина стала волонтером, она помогает бойцам провизией и всем, что необходимо на передовой. Так супруги вместе приближают победу.

Они настоящий пример верности и преданности. Сегодня он – боец, она – предприниматель. Смотришь на них, а они, словно подростки, подшучивают друг над другом и во время прогулки все время держатся за руки.

Но когда разговор заходит о помощи фронту, взгляд Марины сразу же становится глубоким и серьезным. Супруг – спокоен и невозмутим. Там он заместитель командира взвода, здесь – добрый и чуткий муж и папа.

«Это сложный вопрос, почему я решил уйти добровольцем. Поначалу мне нужно было все осознать, я не знал, нужен ли я там. Подумав, я принял решение: кто, если не я? Я не хочу, чтобы наши дети испытали все те ужасы, которые происходят там. Дети должны жить в нормальной, здоровой обстановке. То, что там творится, совершенно неправильно, и если я не пойду и мои единомышленники не пойдут, то кто это сделает?» – рассуждает Камаз.

За его плечами боевой опыт, он участвовал во второй чеченской кампании, поэтому твердо понимал, что на СВО будет полезен. Мужчина признался, пошел писать заявление на вступление в ряды добровольцев вместе с 14-летним сыном, втайне от жены. Шутит, что когда супруга узнала о его решении, хотела побить.

«Он издалека заходил. На руку ему сыграло то, что у нас сходятся политические взгляды, мы оба любим свою Родину. Он начал спрашивать, как бы я отнеслась, как бы отреагировала. А потом он просто прошел медкомиссию и поставил меня перед фактом. Естественно, как любая жена, я хотела бы, чтобы мой муж был рядом. Я просто села и реветь начала – ну а какая еще может быть реакция у меня, как у женщины? Это сейчас я стараюсь не показывать никому, что я умею плакать, а тогда было тяжело», – рассказывает Марина.

Супруги вспоминают, что в тот день сели, все обговорили и пришли к выводу, раз глава семьи так решил, значит, он должен ехать. Ну а Марина решила – будет помогать чем сможет. И стала волонтером. Сначала помогала батальону «Алга», а теперь она – социальный координатор филиала Государственного фонда «Защитники Отечества» по Республике Татарстан.

«Поначалу была паника, со временем все улеглось, я стала воспринимать это спокойно. Истерик у меня не было», – вспоминает жена бойца.

Перед отправкой в зону СВО состоялся разговор с детьми. Камаз решил, что должен объяснить им свое решение.

«Я говорил дочери, что дети Донбасса не должны страдать»

«Нашей дочери 18 лет. Я с ней и с сыном по отдельности поговорил. Дочери пришлось подробно все объяснять, мы с ней все разбирали, открывали новости, смотрели. Я объяснял ей, что дети Донбасса не должны страдать, что они такие же, как мы, и так же хотят спокойно жить. И она поняла меня», – рассказал боец.

Спустя полгода, после того как папа уехал, в школу, где учится девочка, приехали дети с Донбасса, о которых рассказывал папа.

«Наша школа первая в Татарстане приняла детей из Лисичанска. Первое время дочь боялась им говорить, что ее папа на СВО. Мы же не знаем реакцию других людей, многие же говорят, что украинцы нас ненавидят. Но она поняла, что это очень хорошие дети, они начали общаться. Они все ровесники, но наши все равно называют их “детьми”. Как-то раз мне звонит дочь и говорит: “Мама, у нас дети все заболели, купи, пожалуйста, лекарства”. Они только приехали, была зима, у них, видимо, началась адаптация. Я поехала в аптеку, купила пакет лекарств, учителя тоже подключились. Так мы их все вместе лечили», – вспоминает Марина.

Камазу удалось своими глазами увидеть, чему учили в школах детей Украины. Он попал в разбитую библиотеку, хотел выбрать книги для своих бойцов и случайно наткнулся на учебник истории.

«Там написано, что мы – неудавшаяся ветвь развития украинского народа. Что они чуть ли не строили пирамиды. Это был новенький учебник, напечатанный на дорогой бумаге, жалко я не догадался взять его с собой», – смеется боец.

Он рассказывает, что там сильно бросается в глаза серьезный разрыв между богатыми и бедными.

«Мы видели там маленькие дома – мазанки, как в дикие 90-е годы. В какой-то момент это вызывало ностальгию, вспомнил детство. Мы объехали достаточно большую территорию, я не увидел там ни одной новостройки. Самый новый дом из тех, что я видел, был 91-го года постройки. Это большой город, но асфальт там еще с советских времен, весь в ошметках. Наши приехали и начали расширять там дороги. Сейчас там идет работа, процесс не останавливается ни днем ни ночью. Самое главное, люди это видят и понимают, что они нужны, они не брошены», – рассказывает Камаз.

Он вспоминает, что когда только приехал в зону СВО, видел недоверчивые взгляды местных жителей, правда, в лицо никто ничего не говорил.

«Когда мы вышли к Херсону, мы заметили реакцию людей. Первое, что сделали, – начали здороваться. Спрашивали, как у них дела, говорили, что рады их видеть, предлагали помощь. С нами был медик, мы говорили, что они могут обратиться к нему. И через некоторое время нас стали приглашать в дома, предлагали попить вместе чаю. Говорили: “У нас много винограда, ягод, угощайтесь”», – вспоминает он.

Многие из местных жителей рассказывали, как сильно отличаются военные из России от солдат ВСУ, вспоминает Камаз.

«Ранения – это неизбежная плата за победу»

У Камаза было два ранения. Последнее совсем недавно. Именно благодаря ему нам и удалось пообщаться лично – он приехал домой в отпуск по ранению.

«Не хотелось бы об этом рассказывать, это личное. Но надо понимать, что это неизбежное. Может быть, еще и повезло, что все оказалось не так серьезно. Скажем так – это неизбежная плата за победу. Ничего страшного, восстановлюсь и поеду снова. Да, это сложная и опасная работа, но я ее сам выбрал. Я же понимал, куда я еду, романтическими чувствами я не страдал», – говорит он.

О ранениях мужа Марина говорит так: «Если позвонил – значит, живой». По такому принципу она живет последнее время.

«Первый раз посреди ночи он позвонил и говорит:“Я потерял карточку, переведи деньги себе”. Это потом я узнала, что он уже лежал в госпитале в Донецке», – вспоминает Марина.

«Тех, кто сообщает близким бойцов об их гибели, я называю ангелами смерти»

«Даже если вы что-то знаете, никогда не говорите – ранен или погиб. Ведь точно неизвестно, что могло произойти с человеком. К сожалению, у нас есть такие люди, которые сообщают близким бойцов об их гибели. Я их называю ангелами смерти. То есть кто-то кому-то рассказал о смерти солдата, люди это услышали и спешат скорее позвонить родственникам погибшего с новостью. Вот такие же “добрые” люди за неделю до ранения моего мужа позвонили мне три раза и сказали, что он в госпитале», – рассказывает Марина.

Такие сообщения могут поступать среди ночи. Как правило, в телефонной трубке звучит короткая фраза: «Ваш муж погиб», а дальше – гудки. Это может серьезно пошатнуть психику человека, ведь верить незнакомцам сложно, а ждать официального подтверждения или опровержения порой приходится долго. И это подвешенное состояние, пожалуй, самое мучительное, говорит Марина.

«Буквально недавно моей подруге, за неделю до объявления представителями официальных органов, сообщили, что ее муж погиб. Зачем? Она как должна жить эту неделю? Она позвонила мне, я сорвалась с работы, поехала к ней. Ей позвонил совершенно незнакомый человек. Считаю, что эти люди не имеют на это никакого морального права! Я перезвонила ему и говорю: “Если уж тебе так не терпится, приезжай и смотри ей в глаза, когда ты будешь это говорить. Хотя бы будет возможность ей как-то помочь в первые минуты, когда станет плохо”», – говорит она.

Марина рассказала, что официальные новости о гибели бойца сначала поступают в военкомат, затем военкомат извещает муниципалитет, потом они вместе едут в семью, вместе с ними приезжает скорая.

«Еще одной моей подруге позвонили среди ночи и сообщили: “Ваш муж погиб”. Она по образованию психолог, у нее еще и спросили: “А почему вы так спокойно реагируете?” То ли люди хотели получить обратные эмоции, то ли еще что-то, я не понимаю, но я уверена, что это низкий поступок», – рассказала Марина.

«Нам даже носки с цветочками присылают»

Пока муж на передовой, жена занимается волонтерством. Говорит, готова сорваться для помощи бойцам хоть среди ночи.

«Я общаюсь практически со всеми волонтерами из Татарстана, мы все друг друга знаем и стараемся никого не бросать. За это время я многому научилась, ко мне часто обращаются за помощью с вопросами оформления документов. Первое время я еще могла плести маскировочные сети, но сейчас у меня уже просто физически не хватает на это ни сил, ни времени. Месяц назад открылся филиал фонда “Защитники Отечества” по РТ, и сейчас работа там занимает большую часть моего времени. Мы оказываем меры социальной поддержки и консультационные услуги ветеранам боевых действий и членам семей погибших», – рассказывает Марина.

«Взаимосвязь с тем, что находится на большой земле, нам просто необходима. Чувствуется поддержка людей. Девушки заботливо собирают коробки, подписывают все, и когда мы получаем посылки, нам уже легче все рассортировать, мы знаем, что где лежит», – говорит Камаз.

А самое необходимое, что привозят волонтеры, – это внимание, смеется он.

«Они уделяют нам столько времени, дарят столько заботы. Даже носки с цветочками присылают – это же так мило», – улыбается замполит.

«Одна наша девочка испекла для них пряники. Каждый из них был подписан, упакован в пакетик и завязан бантиком. Муж потом рассказывал, что из других подразделений приходили за пряниками. А он следил, чтобы каждому бойцу из роты достался. Очень бережно их раздавали», – улыбается Марина.

Бабушки, которые вяжут носки на фронт, стараются положить в посылку открытки, шоколадки или записки, и все это здорово поднимает боевой дух бойцов.

«Они как дети радуются всему этому. Когда у мужа было первое ранение, я нашла в его кармане письмо. Оно было таким помятым, потертым, зачитанным. Они все эти записки носят с собой, для них это очень важно», – рассказывает Марина.

«В окопах со свечами – романтика»

«Сутки шел проливной дождь, окопы затопило, а разжигать костры и печи было нельзя, из-за дыма нас могли заметить. И мы зажгли окопные свечи, они нас согревали. Таких свечей хватает на сутки, от них нет огня и от них исходит тепло. Вот мы расставили их в окопе, выглядело очень красиво, даже романтично», – смеется Камаз.

Волонтеры отправляют и именные посылки, и собирают посылки солдатам, у которых нет родных.

«Я часто вижу, как бабулечки, которые еле стоят на ногах, приходят и с утра до вечера плетут маскировочные сети. У большинства из них нет никого на СВО. Они понимают, что, кроме них, больше никто не придет», – рассказывает Марина.

По словам супругов, их большое желание, чтобы люди, которых не коснулось происходящее в зоне СВО, осознали, что приблизить победу мы можем только вместе.

«До людей не доходит, что там взрываются снаряды, что там живут такие же люди. Я больше всего мечтаю, чтобы люди, которые сейчас спокойно ездят на отдых и жарят шашлыки, осознали это и присоединились к волонтерам», – говорит Марина.