Эгоистичный артхаус или попсовый блокбастер: казанский «АРТХАБ» запустил цикл образовательных встреч

(Казань, 12 марта, «Татар-информ», Ольга Голыжбина). В минувшие выходные арт-резиденция Константина Хабенского «АРТХАБ» дала старт образовательной части своей работы, собрав людей из мира театра и кино – начинающих и уже опытных продюсеров, режиссеров и актеров – на дискуссию «Путь творца: от идеи до шедевра». Зрителями накаленного полилога творческой элиты казанского андерграунда, возглавляемой самим Хабенским, стали кандидаты и уже состоявшиеся резиденты «АРТХАБА» – молодые и начинающие художники, сценаристы и постановщики — все те, кто вынашивает интересные и нестандартные для региональных площадок идеи и, мечтая их воплотить, в поисках наставника причалил к новому городскому творческому акселератору.

«Нам очень хотелось бы, чтобы "АРТХАБ" был площадкой, на которой не только происходят и создаются шедевры, но и такой, на которой мы можем в дружеской и теплой обстановке обсудить волнующие нас вопросы, услышать разные точки зрения, поделиться друг с другом опытом. При этом важно понять: а что же нам делать, если мы становимся на этот скользкий и прекрасный путь творца, человека, который создает театральные и кино-проекты, который через такие визуальные средства пытается сказать что-то важное. Темы для нас не придуманные из разряда "сели и поштурмили". Это темы, которые выросли из пятимесячной работы с претендентами, с изучением того опыта, который есть у каждого, кто приходит к нам в "АТРХАБ". Нам кажется, что наступил тот момент, когда пора все вскрыть и понять: что делать дальше. И как наша идея, как "АРТХАБ" может помогать в решении тех или иных вопросов», – обозначила цель встречи для всех собравшихся программный директор «АРТХАБа» и модератор дискуссии Анна Фельдман.

В качестве экспертов в резиденцию были приглашены шесть человек. И за исключением Хабенского все они оказались представителями казанского неакадемического «экспериментального» театра или же сферы создания и продвижения немассового авторского кино. Поскольку и в зрительном зале, и за «столиками» экспертов собрались неслучайные люди, непосредственно живущие и сталкивающиеся лично с поднятыми проблемами, модератор сразу же обозначила правила игры. Каждая точка зрения имеет право быть правильной, никаких обвинений и жесткого спарринга – только попытки прочувствовать то, как по-разному одни и те же проблемы могут выглядеть в зависимости от того, с какой стороны монитора ты стоишь.

В планы Анны Фельдман входило обозначить перед собравшимися пять довольно объемных тем, затрагивающих вопросы создания и оценки «продуктов» творческой деятельности, профподготовки самих творцов и их мотивации. Однако уже самый первый поднятый вопрос пробудил настолько оживленную дискуссию, заняв львиную долю времени, что за несколько часов, отведенных на встречу, дойти до логического финала собравшимся не удалось. Это только подтвердило мысль организаторов о необходимости наладить работу дискуссионной площадки «АРТХАБа» на постоянной основе.

Прозвучала первая тема: «Идеи и источники вдохновения. Что важнее: ориентироваться на свои желания или запрос зрителя. Что победит: артхаус или блокбастер?». Как подчеркнула модератор, это вопрос первый не только в дискуссии, но и первый, который возникает на пути творца, как бы громко это слово ни звучало. На что ориентироваться – на собственные мысли и собственное видение, мироощущение или, наоборот, на то, что хочет и ожидает увидеть зритель?

«Честно признаться, для меня это пока что еще загадка. Потому как на разных этапах работы с драматургией, с какой-либо идеей, вектор желаний изменяется и довольно-таки круто иногда, – открыл дискуссию актер и режиссер резидента "АРТХАБа" Камерного театра SDVIG Александр Фельдман. – Тебя что-то волнует, и ты ищешь, что-то читаешь, что-то находишь, вдохновляешься, цепляешься за идею, приходят образы, и ты думаешь: да, я иду от себя и своих мыслей. Потом на каком-то этапе, когда ты уже начинаешь руками это воплощать, реализовывать идею, задумываешься о том, как это воспримет зритель. В тебе начинают бороться две линии: что я лично хочу или что увидит зритель, чего он хочет. И ты начинаешь искать какой-то определенный баланс. Проблема ли это? Конечно, проблема. Но, на мой взгляд, что бы ты ни делал, за что бы ты ни брался, в любом случае ты должен сначала попадать в себя».

Фельдман с иронией отметил, что осознание своей уникальности и заявка на то, что ты единственный на этой планете, и других таких, как ты, больше нет – это хорошая концепция, но в таком случае выходит, что такому уникальному тебе просто не с кем поговорить. На другой чаше весов находится зрительский отклик, реакция единомышленников на твою идею. Согласно видению эксперта, этот обмен, общение человека, который творит идею, и человека, который воспринимает эту идею, и является искусством.

«То, что это диалог – это однозначно, Саша, мне кажется, прав, – поддержал Александра Фельдмана Константин Хабенский. – И откуда возникают идеи и вдохновение? Только из диалогов. Мы два дня в принципе провели в диалогах (собеседования экспертного совета "АРТХАБА" с потенциальными резидентами – прим. Т-и) и, отталкиваясь от ваших желаний, идей и задумок, у нас рождались новые и новые, как мне кажется, достаточно удачные совместные идеи, которые вели дальше и открыли для нас какие-то новые коридорчики, новые горизонтики, о которых вы даже не задумывались. Это только благодаря диалогу, потому что идея сама по себе может оставаться на уровне нулевого этажа и дальше не вырастать. Артхаус или блокбастер? Все зависит от того, что мы вкладываем в понятие артхаус. Сейчас это несколько ругательное слово. Артхаус – это штука, которая непонятна никому, только режиссеру, который не находится в диалоге ни с кем. Блокбастер понятен всем – все очень точно и попадает в зрителя и эмоционально, и сюжетно».

То, что когда-то считалось артхаусом, имеет все шансы стать блокбастером, заявил Хабенский. В какой-то момент времени идея не понятная никому, но обязательно искренняя, при наличии у ее создателя настырности и настойчивости, изобретательности в вопросе выбора языка, может стать популярной у широкого круга. Теория эта – действенная и вполне рабочая не только в сфере искусства, но и в будничной материальной жизни, констатировал спикер, приведя в пример мировое признание однокнопочного телефона – IPhone.

«И в артхаусе, если есть человеческая история, попадающая в зрителя, он будет интересен. Если в блокбастере есть только машины, роботы и больше ничего меня не цепляет с точки зрения человеческой, долго меня этим не удержать, потому что следить за развитием какого-то автомобиля или самолета я могу в каком-то документальном фильме, если я этим интересуюсь. Как мне кажется, если мои желания, мои взгляды на мир совпадают и волнуют зрителя, который сидит в зрительном зале, если я с экрана или со сцены говорю слова, которые волнуют хотя бы половину тех, кто пришел в зрительный зал, значит, мы в диалоге, и формат здесь уже не важен. На что ориентироваться? На себя», – объяснил он.

Здесь к дискуссии присоединилась экс-программный директор Казанского международного фестиваля мусульманского кино и создатель форума «Время кино», продюсер Альбина Нафигова. Она напомнила собравшимся о своем опыте работы в кинотеатре «Мир», единственном артхаусном кинотеатре в Казани, на площадке которого довольно успешно прокатывались и короткие метры, и авторские полнометражные картины малоизвестных режиссеров.

«Кино делает не режиссер и не продюсер. Кино становится кино в зрительном зале, от трения со зрителем. И артхаусу просто не хватает тех площадок, где он будет "тереться" со зрителем. Что касается практики артхауса, проката, лет пять назад Звягинцева брал только кинотеатр "Мир", на сегодняшний момент Звягинцев вошел в широкий прокат. Классно, хорошо – идея зашла. Сколько экранов было предоставлено этому фильму, думаю, что это случилось в ответ на потребности рынка. Но это уже ругательное слово. Кино все же – это искусство массовое, – отметила Нафигова. – Телефон – хороший пример. "Свой среди чужих" тоже когда-то считался артхаусом, наверное. Но есть меж тем удачные образцы: есть "Амели", которая успешно собрала кассу и взяла достойные призы. Я думаю, нет смысла спорить: артхаус или блокбастер, это пересекающиеся прямые. Все зависит от того, как это донести до зрителя».

Константин Хабенский не согласился с Нафиговой. Он подчеркнул, что столь пристальный интерес к творчеству Андрея Звягинцева – это заслуга в первую очередь продюсера. Именно продюсеры, по мнению актера, создали такой невероятный, неимоверный интерес к фильму, благодаря которому он получил широкую известность и стал успешным в прокате.

Мнение Хабенского разделил Александр Фельдман: «Возможно, и даже скорее всего таких Звягинцевых… Нет, он такой, конечно, один, он прекрасный, замечательный. Но, возможно, в профессии есть подобные ему и даже лучше, а может, и хуже, но другой разговор, что у них нет продюсера, но у них есть хороший фильм. Я считаю роль продюсера достаточно весомой – это тот человек, который толкает вперед, объясняет. Ведь не секрет, что творческий человек иногда сам себе шнурки не может завязать, выразить свою мысль, донести ее адекватно, не то чтобы до актеров до своих — до себя не может донести. Мне кажется, что когда есть целая команда, группа единомышленников с такой продюсерской жилкой, тогда все может получиться».

«Я буквально семь дней назад ходил на фильм "Довлатов", он был заявлен (в прокат – прим. Т-и) на четыре дня всего, с 1 по 4 марта, по-моему, – подхватил тему председатель Союза кинематографистов РТ Ильдар Ягафаров. – На сегодняшний день три сеанса в день, неполный зал, конечно, но люди ходят на это кино. Зритель хочет смотреть кинороманы, а не аттракционы, судьбы человеческие и переживания, в которых возможно нет хорошей концовки, но есть честность и переживания. Опять же, мы говорим о том, что такое Звягинцев. Я уверен, что есть хорошее и плохое кино, другого нет. Вот Звягинцев – хорошее кино. Если говорить о том, какое кино воспринимается, то, конечно же, у нас сейчас кино – больше аттракцион, но пробиваются такие фильмы, как "Аритмия", "Нелюбовь", "Довлатов". Надеюсь, и наши картины (татарстанского производства – прим. Т-и) скоро начнут пробиваться».

Спустя час дискуссия начала переходить со сцены в зрительный зал, постепенно наращивая темп и накал. У некоторых гостей встречи явно произошла подмена понятий, и их рассуждения ограничивались терминологическими спорами, у других же озвученные мысли выходили далеко за пределы заданной темы, так что удерживать и обобщать сказанное с каждой минутой модератору становилось все сложнее. Нашлись в зрительном зале и те, кто вступил в настоящие дебаты с членами экспертного совета «АРТХАБа».

Один из гостей встречи настаивал, что значение «эгоистичного» кино, понятного лишь его создателям, значительно раздуто. Гораздо большую ценность, нежели артхаусные киноработы, имеет настоящее авторское кино, с ясной позицией и прослеживаемой четкой мыслью. В качестве примера эгоистичного кино были названы работы Ларса фон Триера, о которых пишутся талмуды книг, в которых люди пытаются осмыслить фильм. Другая крайность – голливудский штамп видеоряда о переезде героя в другой город: дорожный знак, самолет, общий вид, знак. Творчество же – бесконечный поиск методов повествования, понятных людям, но новых, ранее не использованных. Такие идеи нашли отклик у Константина Хабенского.
 

«Понятно, именно. Самое главное, чтобы было понятно, – поддержал он реплику из зала. – Вообще, на самом деле, скоро, как мне кажется, войдет в нашу жизнь понятие самомонтажа, мы сами будем монтировать фильмы, которые смотрим. Год назад я снимался в "Эрмитаже" в проекте VR-овском, посвященном тому, как создавался музей (в июле 2017 года был представлен фильм об истории музея в формате "виртуальной реальности" – "Эрмитаж. Погружение в историю", роль экскурсовода исполнил Константин Хабенский – прим. Т-и). Все болячки мы схватили попросту потому, что мы были первыми, кто создавал историю на 360 градусов. Как снимать, как существовать – никто не знает. Так вот зритель скоро будет надевать очки, кино сниматься на 360 градусов, я сам как зритель буду монтировать это кино. На того актера, на которого мне будет интересно смотреть, я буду постоянно смотреть, а тот главный герой, судя по количеству слов и трагедии в его жизни, но который меня вообще не волнует, он будет говорить свой текст, но я буду следить за тем, что мне интересно. Ушел мой артист – буду смотреть на солнце».

«Я сам монтирую кино. Вы мне рассказываете понятную историю фоном, сюжетную, "переживальческую", мне неинтересно, что вы там наснимали, я буду рассматривать вот этот стул или эту надпись, буду смотреть и воспринимать ухом. Это новая эра, новый этап. Никуда не деться от авторского кино, авторское кино, как мне кажется, не жанровое. Оно именно с точки зрения "я хочу сказать об этом". Сто раз сказанное "я хочу сказать об этом", я хочу на это обратить внимание. И это может быть любой жанр, и блокбастер может быть. На мой взгляд, артхаус загнали в такое понятие – того, что не понимают. Блокбастер же – попса, которая звучит отовсюду. Но совсем другой вопрос, хорошее ли оно: есть талантливое кино, а есть – нет», – заключил Хабенский.

В этот день на площадке «АРТХАБА» были подняты еще десятки вопросов, а по завершении трехчасовой встречи всем собравшимся стало очевидно, что она только положила начало образовательному циклу мероприятий в стенах резиденции. Особенный подарок приготовил Константин Хабенский. Создатель «АРТХАБа» показал гостям черновой вариант трейлера и несколько этюдов нового фильма, своей дебютной работы в качестве кинорежиссера – полнометражной ленты о нацистском лагере смерти «Собибор», который выйдет в прокат 3 мая 2018 года. Режиссер рассказал менее опытным коллегам о том, с какими сложностями столкнулся в процессе погружения в новую для себя роль, и о том, какие открытия предстоит совершить каждому в этом зале, если только он рискнет начать создавать.