Далекое-близкое // В ВОСТОЧНОМ ТУРКЕСТАНЕ// [7 февраля, №5]

Жестокая колониальная и русификаторская политика российских властей по отношению к татарскому населению после завоевания Казанского ханства в 1552 году вызывает интенсивное передвижение татар на новые места жительства. Ни один народ, как татары, наверно, не отважился покинуть свою этническую родину и в течение нескольких веков находиться в состоянии движения, поиска нового места жительства, уходя все дальше и дальше от преследований, обживаясь в столь отдаленных местах, что и не снилось их предкам.

Таким образом возникли на бескрайних степях Казахстана, в Зауралье и Сибири новые поселения, города. Так, скрываясь от бесконечных преследований, в первой половине 19-го века татары доходят до Восточного Туркестана (Синьцзян), где встречают народ, близкий по языку, вере, письменности, сходству национальных и социальных чаяний и судеб – уйгур. Оба народа находились под гнетом завоевателей: уйгуры – китайских, татары – русских.

Представители татарской диаспоры, получившие в России достаточно высокий уровень образования, стали работать учителями, духовными наставниками. Коренное население Илийского, Тарбагатайского, Алтайского округов Восточного Туркестана: уйгуры, казахи, дунгане по достоинству оценивали уровень образования, знаний, культуры татар и оказывали им всемерную поддержку.

Зажиточные татары приобретали на свои средства земельные участки, на которых, кроме жилья как для себя и своих близких, так и для вновь прибывающих татар, строили школы, медресе, мечети, производственные помещения. Свою деятельность переселенцы развивали в тесном контакте с местным населением. Богатые татарские купцы занимались вопросами товарообмена с Россией, благодаря чему в Восточный Туркестан завозились многие необходимые предметы и товары. Татары были проводниками многих новшеств, которых не было в Саньцзяне. Так, Сабит Гимадиев построил небольшую мастерскую по изготовлению парафиновых свеч, Акмал Саматов привез из России в город Кульджу фотоаппарат, открыл фотографический салон и запечатлил много исторических моментов. Гимадиевы, Миршановы впервые в Кульдже построили общественные бани, приучив местное население к гигиене. В 1935 году в городе Чугучак татары Мирзаитбаевы и Беришевы построили первую электростанцию, директором которой был назначен Зариф Бекбасов. Братья Галиахмат и Салих Садри построили Тянь-Шаньский кожеперерабатывающий завод. В 20-х годах двадцатого века Вали Хафизов стал выпускать валенки, за что получил имя “Вали-пимокат”. Хазрат Кашфелафар Вахабов, братья Гилажетдин и Абдурахман Тажетдиновы, Гадильша Тукмуллин, Абдрахман Шаяхметов, Фазылжан Юничев, Закир Жилкыбаев вырастили под Кульджой большой общественный фруктовый сад. В городе Чугучане до сих пор служит местом отдыха “парк Алима”, заложенный богатым татарином Галимом Енакеевым еще в начале двадцатого века. В Кульдже, вдоль реки Или, Абдрахман Тажетдинов оборудовал участки отдыха горожан. Татарские умельцы совместно с русскими мастеровыми в разных районах построили мельницы для помола муки. В Кульдже Ваккас Миршанов, Хабиб Юничев, Низами Фатхуллин, Низами Шамсутдинов, создав паевое общество, строят маслозавод, продукция которого удовлетворяла потребность всего населения Синьцзяна. Татары научили местных жителей многим ремеслам: пимокатному делу, кулинарному мастерству, шитью современной одежды и обуви, изготовлению туалетного мыла, мастерству изготовления легких повозок, саней и т.д.

Татары занимались пчеловодством. В сельском хозяйстве, используя последние технологии, получали более высокие, чем местные крестьяне, урожаи. В скотоводстве ввели заготовку кормов, чем избегали падежа скота во время джутов (когда во время оттепелей снег покрывался коркой льда, что не позволяло животным добывать корм под снегом), а для слабых и новорожденных животных строили помещения или навесы.

Но усиливающаяся с каждым годом грабительская политика китайских властей имела тяжелые последствия как для уйгур, казахов, так и для других неханских народов. Жестокая эксплуатация местного населения дополнялась столь же грубыми формами и методами национального гнета. Путем внеэкономического принуждения китайские власти заставляли местное население содержать за свой счет расквартированные в Синьцзяне гомендановские войска и огромный колониально-бюрократический аппарат. Такая политика тормозила дальнейшее развитие хозяйствования, что вызывало недовольство местного населения. Этим хотят воспользоваться внешние силы, в первую очередь СССР, который давно мечтал о присоединении к себе Синьцзяна, и милитаристическая Япония. Для этого обе стороны используют идеологию ислама, ибо большинство населения Синьцзяна исповедовало эту религию. В условиях колониальной политики китайских властей такая идеология выступала бы и как фактор, объединяющий мусульманские народы, и как средство формирования их национального самосознания, и как возбудитель поиска путей к свободе и просвещению. К тому же, в случае неудачи, все можно будет взвалить на исламский мир, в первую очередь на Турцию. Поэтому СССР делает ставку на тюркские народы - уйгур, казахов, татар и др., а японцы – на дунган. Так, в 1933-1934 годах происходит восстание дунган, которое было подавлено не без помощи СССР. Восстание уйгур в Кумульском округе под предводительством Ходжанияза из-за провала Кульджинской подпольной организации, возглавляемой татарами, тоже терпит поражение. Здесь в подавлении восстания китайским властям помощь оказывали японцы.

После подавления этих восстаний, пришедший к власти в Синьцзяне Шен-сисай при подсобничестве СССР, как бы беря пример со своего кумира Сталина, начинает проводить тотальную репрессию местного населения.

Фарит МУСЛИМОВ

(Продолжение следует)