Далекое - близкое // "ИНОРОДЦЫ" НА СВОЕЙ РОДИНЕ // 11 июль, №26

Решения съезда в определенной степени вдохновляли учащуюся молодежь, послужили сигналом для пробуждения интереса основной массы шакирдов к общественной жизни и активного включения в борьбу не только за свои права, но и права всей нации.

Шакирды были не единственной силой, заинтересованной в реоргани­зации и демократизации школьного образования. 10 мая 1906 г. в Казани состоялось всероссийское совещание татарских учителей, на котором при­сутствовали имамы и мугаллимы (учителя) Казани, Оренбурга, Астрахани, Троицка, Касимова, Буинска, Бузулука, Альметьева и других местностей. Задачи, вытекающие из совещания, сводились к тому, что признавалось необходимым стремление к выработке единой программы для всех мектебов и медресе, обсуждение вопросов управления учебными заведения­ми; составление программ для занятий, отбор и подготовка учебников, использование «нужных» книг, изданных за пределами России (Египет, Турция, Индия); перевод необходимых трудов с арабского, турецкого и русского языков, стремление создать и издать учебники, могущие быть полезными по вопросам этики, «благочестия» и просвещения.

Тем временем оппозиционное движение татарской учащейся моло­дежи набирало обороты. Комитет «Эль-Ислах» старался использовать любую возможность для усиления действенности своей пропаганды. Попытка создания легальной газеты в 1906 г. не увенчалась успехом, и одним из излюбленных методов борьбы организации стало распрост­ранение «открытых писем», адресованных национальным ретроградам.

Жандармам удалось выследить редакцию комитета и нанести сущест­венный урон его деятельности (конфискации, аресты и т.д.). Однако окончательно «низвести» организацию властям не удалось.

Главным достижением «Эль-Ислаха» в 1907 г., несомненно, стал созыв очередного Всероссийского съезда шакирдов, который работал в Казани 1-6 мая. В его работе приняло участие до 150 человек, представлявших Казань, Симбирск, Чистополь, Касимов, Мелекес, Сеитовскую слободу (под Оренбургом), другие города и села. В ходе пяти заседаний был утвержден центральный комитет «Эль-Ислах», приняты его устав и новая программа действия. Съезд выслушал годовой отчет «Эль-Ислаха» и выразил протест против журнала «Дин ва магишат» (Религия и жизнь), который осудил шакирдов, покинувших схоласти­ческое медресе Вали муллы в Оренбурге. Как и на предыдущем съезде, дискутировался вопрос о необходимости создания легальной газеты, — замысел, который до сих пор не удалось осуществить.

2-й съезд шакирдов оставил заметный след в общественной жизни татарского народа, доказал, что в лице передовой учащейся молодежи нация располагает достойным резервом для осуществления демокра­тических перемен. Что же касается комитета «Эль-Ислах» как неле­гальной организации радикально настроенных шакирдов, то он сошел с исторической сцены, по всей видимости, к лету 1907 г. После создания официальной газеты «Эль-Ислах», первый номер которой вышел 3 ок­тября 1907 г., основные силы ислахистов объединились вокруг этого издания (фактический руководитель - Ф.Амирхан).

Как бы в противовес «Эль-Ислаху» в 1906 г. возникла нелегальная ученическая организация «Берек» или «Шэкертлэр береге» (Шакирдское единение) с ярко выраженной эсеровской ориентацией. Она была тесно связана с лидерами татарских эсеров (Г.Исхаки и Ф.Туктаров) и считала, что только «Берек» призван освободить шакирдов «из тюрем, развращающих мозги», т.е. схоластических медресе. Комитет призывал молодежь встать «в ряды борцов за священное и правое дело в содру­жестве с представителями других наций». Базовым учебным заведе­нием общества являлось медресе «Марджания» в Казани, а девизом «Берек» было: «Один за всех, и все за одного!».

Программа организации состояла из 12 пунктов. «Берек» считал первостепенной своей задачей «подготовку кадров из татарских шакир­дов, способных служить народу», планировал распространять книги, бро­шюры, газеты и журналы, открывать читальные залы, курсы, кружки, созда­вать в городах с большим числом шакирдов свои местные отделения. «Берек» обещал бороться за коренную реформу системы школьного образования и требовал уравнения в правах шакирдов с учащимися русских учебных заведений. Он настаивал на введении обязательного женского начального образования, подчеркивал необходимость получе­ния первоначальных знаний на родном языке. Комитет добивался отделе­ния медресе от школы, передачи управления делами учебных заведений в распоряжение совета, состоящего из шакирдов и учителей. Для содер­жания национальной системы образования «Берек» настаивал на вы­делении средств со стороны земств, городских управлений, государства.

В 11-м пункте программы содержалось заявление о том, что «Бе­рек» не пожалеет сил для уничтожения самодержавия, борьбы против деспотизма и считает это своей политической обязанностью. Послед­ний, 12-й, пункт заключал в себе требование созыва Учредительного собрания путем прямого тайного и всеобщего голосования.

Власти внимательно следили за деятельностью этого «строптивого» комитета, который представлялся им «революционной партией», вербу­ющей «сотрудников в мусульманских медресе». Вздохнули с облегче­нием жандармы лишь после того, как организация «Берек», не пользо­вавшаяся, по их мнению, «сочувствием шакирдов», лишилась «своих главарей» и прекратила свое существование. Это произошло после событий, связанных с третьеиюньским переворотом 1907 г.

Есть сведения о деятельности нелегальной ученической органи­зации «Иттихад» (Единение), которая была создана на базе медресе «Буби» в дер. Иж-Бобья Сарапульского уезда Вятской губернии в 1906 г. 2 мая 1907 г. в этой же деревне проходил совещательный съезд коми­тета, на который съехалось множество представителей учащейся моло­дежи из многих городов и весей: Уфа, Пермь, Тумутук, Биклян, Чакмак, Тлянче-Тамак, Нуркино, Бураево, Байряки, Бадряш и т.п. Съезд принял программу, где во главу угла ставились переход на новый метод обуче­ния, отделение начальной школы от средней, объединение медресе, отк­рытие библиотек. Предусматривалось, что школы должны содержаться на средства государства, земств и вакуфов, а управление мектебами и медресе должно было перейти из рук правительства в руки нации.

Судя по некоторым источникам, «Иттихад» представлял правоумеренное крыло национального движения и стремился сплотить татар­ских шакирдов на почве тюркского и мусульманского единства. Однако, не сумев как следует развернуться, организация, как и другие нелегаль­ные ученические комитеты, прекратила свое существование летом 1907 г.

Национальное движение 1905-1907 гг. знало и массовые формы. Недовольное ходом реализации «незыблемых основ гражданской сво­боды», декларированных Манифестом 17 октября 1905 г., татарское население продолжало настойчиво добиваться своих прав путем раз­личных петиций, депутаций, собраний, посылкой телеграмм на имя выс­ших сановников самодержавного правительства. Подобную активность проявляли не только горожане, более организованные, сознательные и «подкованные» политически, но и сельчане, обычно предводительствуе­мые образованным и радикально настроенным духовенством. В усло­виях расширения всеобщего освободительного движения татарский народ все больше убеждался в необходимости организованной борьбы за свои социальные и духовные интересы.

Наглядным примером подобной организованности и высокой ак­тивности сельчан служило собрание в дер. Танай-Тураево Тетюшского уезда  Казанской губернии, которое состоялось 17 января 1906 г. с участием около 500 человек, в том числе 80 указных имамов. Несмот­ря на совершенно мирный и спокойный характер мероприятия, подроб­ности его проведения были доложены в департамент полиции, который, для принятия мер пресечения подобных собраний, предписал казанско­му губернатору разобраться в том, кем оно было санкционировано.

Между тем итоги собрания вылились в телеграмму (от 1 марта) на имя графа С.Ю.Витте, в которой содержалось 10 просьб, наиболее ти­пичных для мусульманского общества, заинтересованного в реализа­ции своих духовно-национальных потребностей. Ввиду важности доку­мента, концентрированно отражающего духовные чаяния татарского населения в начале XX в., следует привести эти пункты полностью:

«1) муфтии, заменяющие их лица и казии избирались бы муллами из своей среды, причем знание русского языка и представление свидетельств об окончании курсов наук в училищах было бы для них необязательно;

2) для получения звания муллы обязательно было бы лишь знание магометанского шариата и духовных треб и необязательно знание русс­кого языка;

3) получившие образование за границей магометане беспре-пятст­венно могли бы избираться в приходские муллы с утверждения Маго­метанского Духовного Собрания;

4) дела о браках, разводах, вакуфах по духовным завещаниям, разде­лам имущества по магометанскому шариату подлежали бы ведению Оренбургского магометанского духовного собрания;

5) мечети, мектебы и медресе подлежали бы исключительно веде­нию Оренбургского Магометанского Духовного Собрания;

6) преподавание в мектебах и медресах производилось бы приходс­кими имамами и мугаллимами на магометанском наречии, изучение русского языка в них необязательно, надзор за ними принадлежал бы только приходским имамам;

7) содержание земских школ для магометан было бы необязатель­но, а собранные деньги на сей предмет были бы возвращены на содер­жание мектебов и медресе;

8) в составе членов Государственной думы магометане имели бы соответствующее количество своих представителей, избранных из сво­ей среды на одинаковых условиях и пропорционально с прочими наци­ями России;

9) в составе земских гласных магометане имели бы своих предста­вителей, избранных из своей среды на одинаковых условиях и пропор­ционально с прочим населением уезда;

10) магометане, как верные сыны России, имели бы все права и преимущества, предоставленные законом коренному населению русс­кого государства».

Телеграмму подписали депутаты от собрания муллы С.Мустафин и Х.Сафиуллин, торговец Сиразеддинов.

После поражения революции 1905-1907 гг. национальное движе­ние татарского народа, как и всеобщее освободительное движение в стране, переходит в новое качество. Политические, радикально-конфронтационные мотивы во многом заменяются умеренными, где на пе­редний план выдвигаются уже не столько социальные, сколько рефор­маторские, эволюционные задачи, делается акцент на духовные, куль­турно-просветительные приоритеты. Иначе и быть не могло. С июня 1907 г. в России началась полоса разнузданной реакции, которая свела на нет практически все демократические завоевания народа, загнала в подполье все политические силы, которые так или иначе способствова­ли расшатыванию монархического строя.