Алмаз Хамзин: «В фильме «Бери да помни» ремонтирую школу на деньги от самогона»

«Так я получил свою первую зарплату - 80 килограммов зерна»

– Алмаз абый, мы записываем это интервью в ваш день рождения. Поздравляю вас! Как ваше настроение? Есть ощущение праздника?

– Ну какой праздник в 76 лет? Это ребенком ты радуешься, а сейчас этот день – уже просто новые хлопоты. Кто думал, что доживу до 76 лет?! Благодарен Богу! В детстве мне казалось, что люди старше 70 лет – это уже совсем глубокие старики.

– А как прошло ваше детство? Какие моменты помните?

– В детстве… наедались семенами белены и ходили как пьяные. Их, оказывается, нельзя было есть, а мы не знали.

– Шутите? Или так и было?

– Они же вкусные. Мы же ели не для того, чтобы опьянеть. Интересно, белена еще растет в наших краях? Что-то не видно ее. Съедаешь эти семена, и язык заплетается, сознание в тумане. И весь день такой ходишь.

Но это было предисловие, сейчас расскажу, какое было детство.

Мама была учительницей начальных классов, а папа – секретарем парткома в колхозе. Рос сравнительно в достатке. Голода не знал. Мама дома учила меня на пятерку, а в школе ставила на балл ниже, чтобы не говорили, что она сыну завышает оценку. Детей, которым сложно было осваивать материал, она приводила домой и кормила. Потому что от голода дети слабели и у них не хватало сил хорошо учиться.

Мама учила быть добрым, помогать другим. Расскажу один случай. Однажды мама испекла хлеб, отрезала от еще горячего ломоть и густо намазала маслом. С этим куском хлеба я отправился на улицу. А там уже у ворот собралась толпа мальчишек. Они увидели – и давай просить: «Дай откусить! Дай откусить!» Я всех угостил. Пока не увидел, что для себя от хлеба остался совсем маленький кусочек. Мама все это видела из окна. Я испугался – вдруг заругает, масло в то время было в редких домах. Деревенский житель масло сам не ел, а продавал – только так можно было добыть «живые» деньги, в колхозе платили трудоднями…

Но мама все поняла и не ругала. Она сказала, чтобы в таких случаях я в первую очередь делился с сиротой Магсумжаном. Я был сыном секретаря парткома, но рос среди остальных мальчишек и никогда от других себя не отделял. И мама нас так воспитала.

Еще одно радостное воспоминание – это уже когда подрос, начал работать в колхозе, получил первую зарплату. Мне выдали 80 кг зерна. Я работал на зернотоке, спина до сих пор помнит тяжесть этих мешков! Но был счастлив, что помог родителям, принес в хозяйство хлеба.

Отец был предельно честным коммунистом. Мне казалось, если я стану таким, как он, то буду очень счастливым. За свою честность он пару раз чуть не вылетел из партии. Ругался с районным секретарем парткома, защищая интересы работников колхоза. Однажды тот заставил его положить партбилет на стол. Отец уехал, а на следующий день жители села поехали в район, требовать вернуть отца на должность. И добились своего. Отец пристегнул к ноге свой железный протез и снова пошел на работу. На войне он потерял ногу ниже колена.

– Откуда ваши родители?

– Отец из села Ташлык Нижнекамского района, мама из села Иштеряково, это всего в 12 километрах от деревни отца, в Тукаевском районе.

– Вы же с Разилем Валеевым из одного села?

– Да, в школе мы учились в одном классе. Вот поздравил меня с днем рождения. Разиль писал стихи, а я пел. Ему хотелось петь, как я, а мне очень хотелось писать стихи так же хорошо, как он. Я тоже писал, но стеснялся кому-то показывать. Разиль – настоящий талант, такое идет от природы. Я же со временем перестал писать стихи.

– От кого у вас способности к музыке, стихам?

– Ни папа, ни мама стихов не писали. А бабушка со стороны отца была остроумной, бойкой на язык. Дедушка – человек образованный, работал председателем колхоза.

«Татарский юмор на низком уровне. Сатиры нет совсем»

– Вы следите за современной татарской эстрадой, жанром юмора? Есть у вас любимые юмористы?

– За эстрадой слежу. Юмор – это такая вещь, которую не каждый осилит. Надо видеть то, что не видят другие, замечать все, очень хорошо знать жизнь. Только тогда у тебя получается качественно шутить. Тут и опыт нужен, и труд вложить надо. Тот, кто умеет писать юмор, должен иметь за спиной и тяжести жизни, и обиды, и притеснения. Если человек жил в тепличных условиях, юморист из него не получится.

– А вы как получили этот опыт?

– Жизнь была непростой. Многое повидал. Во-первых, по полтора курса учился в трех вузах, работал на стройках. Я хотел учиться в Елабужском культурно-просветительском училище. А отец сказал, что музыкантом в жизни ничего не добьешься, и велел сдавать экзамены в сельхозинститут. Он хотел, чтобы я стал председателем колхоза. Я был вынужден уехать в Казань. Хотя учился неплохо, мне не нравилось, и я на втором курсе бросил. После этого папа перестал мне помогать.

Пришлось бродяжничать, в Казани квартиру так просто тоже не получишь. Устроился работать плотником. Оказалось, что разряд дают только через полгода. Шесть месяцев не получал зарплаты. Но за работу в выходные была двойная оплата, жил на эти деньги. Потом решил попробовать поступить в строительный институт. Очно не поступил, пошел на вечернее отделение. Я думал, что строителем легче получить квартиру.

Вот так днем работал, вечером учился. Тут меня забрали в армию. Направили в морфлот, но по дороге планы где-то изменились, и я попал в космические войска в Тбилиси. Вот так два года служил с космонавтами.

В армии услышал ансамбль «Саз», мне понравилось. Вернулся, нашел место, где они репетируют, и почти каждый день ходил их слушать. Руководитель ансамбля Рифкат Гумеров через месяц меня заметил и предложил попробовать спеть. Так я примкнул к ансамблю «Саз», мы выступали на заводах и фабриках. Поступил учиться на музыкальный факультет Казанского педагогического института. Туда брали только с музыкальным образованием. Я спел «Кара урман» по примеру Ильгама Шакирова, и декан меня принял. За четыре года окончил музфак. Первый год осваивал самые элементарные навыки в нотной грамотности, а уже к окончанию учебы мог записывать ноты собственных песен.

Что касается опыта, я очень много езжу. Завтра вот снова выезжаю на три дня. Общение тоже обогащает человека.

– А как родители отнеслись к вашим переходам из одного вуза в другой?

– Перед папой было неудобно, конечно. У других дети в моем возрасте уже женились, получили образование и профессию, а я все не мог определиться и в их понимании бездельничал. Папа обиделся на меня, лишил своей поддержки. Когда я учился на музфаке, он приехал в Казань. Я повел его на концерт, в котором участвовал. Неплохо спел. Смотрю, идет отец, скрипя протезом. Говорит: «Улым, я тебе, оказывается, всю жизнь мешал». После этого наши отношения наладились.

– Алмаз абый, что скажете о нынешнем состоянии татарского юмора?

– Он на очень низком уровне. А сатиры совсем нет.

– Вы же писали сатиру.

– Я и сейчас пишу. У меня стол забит сатирой (показывает на кипы рукописей). Это все – неопубликованное.

– Почему не публикуют?

– Нельзя. Если будет опубликовано – стану иноагентом. Но и не писать тоже не могу.

«У нынешних артистов образование на нуле, жизненного опыта нет»

– Кто из современных артистов эстрады вам нравится?

– Я рос на пластинках Ильгама Шакирова. Не хочу в чем-то обвинять нынешних артистов, но у них низкий уровень образования, жизненного опыта нет. Нынешние артисты не читают ни книг, ни газет и журналов. К какому артисту не зайду – не вижу книг, кроме учебников. Им приносят газеты со статьями о них самих. Кроме этого, они ничего не читают. Разве артисту так можно? Он же работает перед публикой, воспитывает людей. Ильгам Шакиров был настолько эрудированным и образованным! Он мог бы работать журналистом. Он разбирался в политике. Готовил статьи для газет и журналов, всегда размышлял об актуальных вопросах. Если человек не умеет анализировать, то он не может оценивать себя, свою жизнь и делает ошибочные шаги.

Все артисты сейчас поют одинаково. Голоса не различить. А еще, потакая вкусу публики, поют песни низкого качества. А ведь они же сами должны воспитывать вкус, эстетику, прививать людям тягу к высокому искусству.

– Из-за вашей прямоты вы наверняка не один раз пострадали. Звание заслуженного деятеля искусств тоже ведь получили не сразу?

– Трудности были, но я все равно не сдавался. Звание заслуженного мне на 60-летие вручил Фарид Мухаметшин на сцене филармонии. Два дня я давал сольный концерт. Фарид Хайруллович поднялся на сцену и говорит: «Мы-то думали, что этот парень давно народный артист, а у него, оказывается, нет ни одного почетного звания. Не сумели заметить его труд. Это наша вина. Я принес ему подарок».

Когда вручал медаль и букет, незаметно передал мне конверт. А в конверте – подписанный 12 лет назад приказ о присвоении мне звания заслуженного работника культуры. Я тогда отказался от «заслуженного работника», потому что считал, что режиссер филармонии, который работает с такими артистами, как Ильгам Шакиров, достоин большего. Я воспринял это как принижение моих заслуг. Такое звание обычно дают работникам библиотек, клубов. Это – высокое звание, никого не хочу обидеть. Но я надеялся на заслуженного деятеля искусств. И правильно сделал, отказавшись тогда. В конечном итоге меня нашло то, чего я на самом деле был достоин. Было очень приятно, с каким уважением отнесся ко мне Фарид Хайруллович – помнил о том случае, откопал приказ 12-летней давности.

«Поразили профессионализм и организованность съемочной группы»

– Вы снялись в фильме Байбулата Батуллы «Бери да помни», который сейчас идет в прокате. Как вы себя чувствовали на съемочной площадке? Сам фильм понравился?

– Когда Байбулат позвал на главную роль, я отказался. Не хотел оставлять свою работу в «Чаяне» на целых три месяца ради какого-то фильма. Потом Байбулат еще раз позвонил. Сказал, что в главной роли будет его отец. А мне предложил роль поменьше. И что я смогу приезжать на съемочную площадку, когда у меня будет время. Мои дети тоже уговаривали сняться, и я согласился. Мне дали роль председателя колхоза. По сюжету я варю самогон, на эти деньги ремонтирую школу. Потому что устал ходить по чиновникам. Ждать от них помощи не стоит.

В этом фильме – реальная жизнь. Там есть сцены, где Батулла нагишом купается в бане, есть довольно хорошие шутки. Главное – в фильме показано, как в трудных ситуациях люди объединяются. Они вместе переживают и горе, и радость.

Съемки проходили так, что даже не всех артистов я видел, снимался в своих эпизодах. Как потом получится, понять было невозможно. Готовый фильм смотрел, мне понравилось.

Байбулат работал с московской командой. У них все было отлично организовано. Для подключения к электричеству они не лезут на столб – у них свой генератор. Свой повар, парикмахер, костюмер, специальный трейлер, чтобы жить в нем. Привезли много одежды. Очень доступно объясняют, создают комфортные условия для актеров. Я был поражен, насколько профессионально они работают, какая у них организованность.

Если фильм соберет неплохую кассу, думаю, в Москве Байбулату дадут новый заказ. И если он позовет меня еще раз, я не откажусь. Пусть даже в ущерб своей работе, но Байбулата послушаюсь.

«У большинства низкие зарплаты. Но чиновники смотрят на средний показатель и радуются»

– Алмаз абый, какие проблемы в обществе сегодня вас тревожат?

– Сейчас люди не читают никаких газет-журналов, кроме желтой прессы. Я точно знаю причину. Газеты доходят уже после того, как люди все узнали в интернете. И кому нужны никчемные статьи в газетах? Ни единой смелой мысли в материалах я не замечаю. Зачем человеку тратить деньги, покупая газету? Если он немного соображает, он все найдет в интернете и не поведется на ложь. Поэтому газет не выписывают.

Если закрыть кран, вода перестает течь. А в стоячей воде размножаются бактерии, она протухает. И общество, получается, таким образом себя уничтожает. Надо бы объяснить это чиновникам.

У большинства населения зарплаты низкие. У нас пишут какой-то средний показатель, и чиновники радуются. Депутаты тоже отлично знают, что в стране нищета. Они получают огромные зарплаты и считают себя такими умными. Держать работающего человека в нищете – это глупость. Простой народ это понимает, а те – не понимают. Народ же не настолько темный.

Все это я рассказываю на концертах, и люди аплодируют стоя. Потому что я говорю только то, что люди сами думают.

Рифат Каюмов, intertat.tatar; перевод с татарского