Актуальная тема//100 ИСТОРИЙ О СУВЕРЕНИТЕТЕ //31 августа, №35

(Продолжение. Начало в №№22-24, 29-34). “Идите в баню!” - сказал Сабиров. Май 1991 года. На улице жара под 30 градусов. Голодающие на площади Свободы изнывают одновременно и от жары, и от голода. Голодают уже девять дней. Почернели, похудели, но дух борьбы очень крепок.

Подходит один из сотрудников аппарата премьер-министра Мухаммата Сабирова. Отводит Зайнуллина в сторону и шепчет:

- Заки абый! На Большой Красной есть общественная баня. Сегодня с 11 часов они вас обслужат. Это распоряжение э... э... сами понимаете, чье распоряжение.

Чиновник боится даже назвать фамилию своего начальника.

- ...Разделитесь на две группы. По очереди парьтесь. Два ящика боржоми поставили. Наш представитель будет сидеть в предбаннике. Милиционеры вас будут охранять. За организацию бани отвечаете вы лично. Чужих не пускать...

Заки Зайнуллин удивлен и тронут одновременно. До сегодняшнего дня официальные власти только давили. А тут... баня!!!

Из голодающих кто-то попытался не идти в баню. Но Зайнуллин жестко держит дисциплину:

- Кто не пойдет в баню - сниму с голодовки. Идти - всем! В бане пар, веники березовые, горячей воды - сколько душа желает... Голодающие парятся, моются, кряхтят, молчат...

И на горячей от пара полке единодушно решают: премьер-министр Мухаммат Галлямович Сабиров - хо-о-р-о-ший человек!

Писатель Ахат Мушинский - большой специалист по лечебному голоданию. Его личный рекорд - 21 день без еды. В мае 1991 года он присоединился к политической голодовке на площади Свободы в Казани, поддерживая требования участников голодовки не проводить выборы российского президента на территории Татарстана. Но больше всего ему хотелось помочь голодающим советами. Ахат сразу понял, что они не знают элементарного — какую воду пить, когда и как делать клизмы и т.д. Были свои врачи, но они плохо представляли, что такое голодание. Официальных врачей больше интересовало: а не жуют ли втихомолку голодающие?

Мушинский как мог помогал советами. Много шутил. Рассказывал анекдоты. Тем более, было над чем посмеяться: клизмы делали в обкоме партии! Выделили для этого один кабинет. А когда к голодающим решил присоединиться поэт Ркаиль Зайдулла, ему дружно отказали. Лицо у Зайдуллы ну поперек себя шире. Неформальный лидер среди голодающих - писатель Заки Зайнуллин так и сказал:

- Глядя на твое лицо, кто поверит, что ты голодаешь? Иди, не компрометируй нас.

В ходе голодовки Ахат Мушинский отметил свой день рождения. Ему исполнился 41 год. Его товарищи разлили по стаканам минералку, чокнулись... А зеваки “секут” - что это пьют голодающие? Многие горожане смотрели на участников голодовки как на подопытных кроликов.

Самочувствие участников голодовки стремительно ухудшалось. Они готовились принять смерть за суверенитет.

На ночь мученики уходили спать в штаб ТОЦа. Спали на матрацах, раскладушках, на полу. Мушинский спать не мог - полностью потерял сон!

- Это у меня бывает, - признался после окончания голодовки Мушинский, - когда мне нравится то, что я делаю.

Во время голодовки Фаузии Байрамовой митингующие возмутились тем, что власти вывесили на площади российские флаги. В связи с этим председатель союза татарской молодежи “Азатлык” Ирек Гарипов отправился с группой молодежи перекрывать трамвайное движение. Азатлыковцы, по одному пройдя милицейские цепи, сели на рельсы и крепко схватились за руки.

И тут Ирек с удивлением обнаружил, что держит за руку... бабушку. Татарские бабушки активно участвовали в борьбе за суверенитет. Но чтоб в 80 лет сесть на рельсы?! Такое и во сне не приснится! Пока Ирек приходил в себя, к сидевшим на рельсах подбежал милиционер.

- Ну-ка, вставайте!

Никто на это требование не отреагировал. Тогда страж порядка обратился к бабушке:

- Старая, ну тебе-то как не стыдно? Людям надо ехать на работу, а ты им мешаешь. В твоем ли возрасте сидеть на рельсах?

И милиционер начал поднимать бабушку силой. Гарипов крепче сжал руку своей необыкновенной соседки, но она сама себя защитила:

- Убери руки! - рассерженно сказала бабушка блюстителю порядка. - За всю жизнь ко мне, кроме бабая, никто не притрагивался. Уйди, не порть мне никах!

- Ой, как все смеялись! - вспоминает Ирек Гарипов. -Долго не могли успокоиться.

А милиционер ходил вокруг сидевших на рельсах людей красный как рак и все повторял:

- Ну и бабуля! В 80 лет о никахе заботится!

Молодого писателя Захида Махмуди, присоединившегося к политической голодовке в мае 1991 года на площади Свободы, неприятно удивила одна вещь. Каждый час собравшимся на площади объявляли о состоянии здоровья Фаузии Байрамовой. А ведь рядом с Байрамовой держали голодовку люди и старше ее - еще 18 человек!

Но больше всего молодого писателя поразило, что когда Фаузию Байрамову вместе с креслом подняли на руки и понесли в Верховный Совет, кто-то из голодающих предложил всем пасть перед ней ниц. Молодые мужчины наотрез отказались это делать, сказав, что татарин не становится на колени. Другие голодающие, в основном пожилые, упали на колени перед Байрамовой.

- На двенадцатый день голодовки я понял, - делится своими наблюдениями Махмуди, - не личность делает из народа стадо. А народ, обоготворяя личность, сам, по своей воле превращается в стадо.

Каждое утро к голодающим приходила молодая татарка с двумя сыновьями. Старшему около четырех лет, младшему, видимо, на год меньше. Волосы у них - цвета меди. За детьми внимательно наблюдал один из организаторов голодовки - Заки Зайнуллин.

Старший мальчик катался около него на трехколесном велосипеде, а младший трусцой бегал за ним.

Каждый день старший все ближе и ближе прокладывает свой велосипедный маршрут. И вот однажды он слезает со своего велика и подходит к Заки Зайнуллину. Чувствуется, что старик его заинтересовал. Младший не отстает от брата, держится за его штаны. Мальчики встали перед голодающим и притихли. Старший с недетским взглядом и с жалостью смотрит на Заки абый и хочет что-то понять. Стоят они долго, и оба молчат. Зайнуллин молча, с любопытством и любовью смотрит на них. У него у самого два внука.

После долгого изучения мальчик на чистом татарском языке спрашивает Зайнуллина:

- Ты почему не кушаешь?

У Заки абый в горле появляется комок и глаза наполняются слезой. За всю голодовку этот момент был для него самый тяжелый. Он молчит. Мальчик лезет в карман коротких штанишек, что-то достает и протягивает голодающему. На ладошке лежат два маленьких круглых печенья.

- У тебя кушать нету, да? Возьми, кушай! Такое не забывается...

27 мая 1991 года в Казани, на площади Свободы, собралось несколько тысяч человек. Они протестовали против проведения выборов Президента Российской Федерации на территории Татарстана.

Был среди них и кандидат медицинских наук шестидесятилетний Ирек Вадюгин. Он стал свидетелем необычной ситуации, о которой рассказал спустя годы.

Митингующим по громкоговорителю объявили: остановлено трамвайное движение по улицам Карла Маркса и Куйбышева! Вихрем пронеслась весть, что власти хотят помешать сбору людей на площади Свободы. Десятка полтора молодых людей и ветеранов войны тут же уселись на рельсы, демонстрируя свое возмущение предмитинговой остановкой движения.

Мгновение спустя из всех переулков и улиц, прилегающих к площади, начали выбегать омоновцы. По площади разнеслось:

- Омоновцы бьют наших ребят! И толпа, как многоводная река, потекла в сторону трамвайных путей. Кровопролитие казалось неизбежным! К микрофону подбежала женщина и закричала:

- Оставайтесь на своих местах! Нам не нужно крови!

Однако людская река продолжала грозно течь в сторону сидящих на рельсах.

Тогда женщина у микрофона запела песню об оренбургском буране. Пение было прекрасным. Потому что микрофон был в руках профессиональной певицы Вафиры Гиззатуллиной. И произошло чудо!

Грозный поток остановился. Сидящих на рельсах подняли и повели на митинг. Но люди больше не хотели слушать митингующих. Гордые от сознания недопущенного кровопролития, они запели песню на родном языке. Построились в колонну и ушли под звуки марша Сайдашева к кремлю поклониться святому месту у башни Сююмбике.

У нас была поющая революция. Но многие заткнули уши, чтобы не слышать ее голоса...

В мае 1991 года не было отбоя от желающих участвовать в голодовке, цель которой - не допустить выборов Президента России на территории Татарстана. Трех голодающих из Набережных Челнов удалось уговорить прервать голодовку и отправиться домой. Через несколько лет одна из них, Гульнур, показала на митинге одному из организаторов голодовки - писателю Заки Зайнуллину, маленькую прелестную девочку и сказала:

- Заки абый, когда я села с вами голодать, была уже беременна. Спасибо вам, что уговорили нас прервать голодовку. Еще два-три дня, и это дитя умерло бы у меня в животе! Посмотрите, какая она красавица!

Оказывается, голодало не 19, а 20 человек.

• Пройдут годы, и не будет в живых никого из участников этой голодовки, - говорит Заки Зайнуллин. - Останется эта девочка как свидетель нашей одержимости и нашего подвига.

12 июня 1991 года одновременно, в один день, состоялись выборы Президентов - России и Татарстана. За ужином в Ново-Огарево, где шла работа над Союзным договором, Михаил Горбачев поднял тост за избрание Президента России.

После тоста он внимательно посмотрел на Минтимера Шариповича. Видно было, что ему хочется поздравить с избранием и Минтимера Шаймиева, но что-то сдерживает. Тогда Председатель Верховного Совета Башкортостана Муртаза Рахимов произнес:

- Михаил Сергеевич, в один день с Президентом России избран и Президент Татарстана...

Горбачеву ничего не оставалось делать, как поднять тост за татарского Президента.

После первого шага - принятия Декларации о суверенитете - надо было делать второй: заключить межправительственный договор между Россией и Татарстаном.

12 августа 1991 года делегация Татарстана прибыла в Москву для ведения переговоров. Впереди была полная неизвестность. Сумеем ли договориться? И бывают же такие совпадения! На всем пути следования нашей делегации от вокзала до “Белого дома” попадались афиши, перетяжки, рекламирующие фильм “Иван Грозный”.

На самих переговорах первая реплика москвичей прозвучала довольно-таки угрожающе: объявим вашему суверенитету экономическую блокаду!

В ответ Фандас Сафиуллин сказал:

- Делегация Татарстана приехала не угрозы выслушивать, а найти общий язык.

Со временем стена непонимания на перговорах начала рушиться.

- Потому что мы думали не о том, как сделать хуже, а о том, как сделать лучше, как жить в Российском государстве, соблюдая при этом интересы Татарстана, - вспоминает то время член делегации Фандас Сафиуллин.

В августе 1991 года казанцы на трех яхтах прошли по древнему торговому пути булгар от Казани до Стамбула. Их здорово потрепали шторма Черного моря. Ночью под парусами казанцы пересекли Босфор. Большое количество журналистов наблюдало это с моста. Потом в прессе написали: “Смелые татары пересекли ночью Босфор”. Оказалось, что под парусами в этом месте никто не ходит: очень опасное и коварное течение.

Чтобы громче заявить о Татарстане как о суверенном государстве, казанцы приняли участие в международной регате, где заняли 6-8-е места.

Во время регаты на яхтах развевались красно-зеленые флаги ТОЦа (официального флага у республики тогда еще не было).

По морской традиции они теперь покоятся на дне моря.

В 1991 году в Ново-Огареве вовсю кипела работа над Союзным договором. Михаил Горбачев полагал, что подписание договора союзными республиками поможет сохранить и упрочить СССР.

Горбачев укоризненно качал головой:

- Минтимер, неужели ты останешься на своей особой позиции?

Президент России Борис Ельцин надеялся, что все-таки договорится со строптивцем. Но им обоим Минтимер Шарипович на примерах доказывал, что Татарстан не раз упускал возможность стать союзной республикой. Говорят, даже Сталин однажды задумался: не дать ли татарам союзный статус? Но в последний момент передумал.

- Нет, на этот раз мы свой шанс не упустим! - твердо стоял на своем татарский лидер.

Стремление Татарстана к равноправию не очень-то одобряли и восточные лидеры - Назарбаев и Каримов. Какое-то время Шаймиев это терпел. А потом в резкой форме напомнил своим оппонентам, что сделала татарская интеллигенция для просвещения народов Востока.

- Надо же быть благодарными за это! - поставил он точку в споре с братьями-тюрками.

После этого нападки на Татарстан со стороны лидеров союзных республик прекратились.