Мидхат КУРМАНОВ:

Российские политики и общественные деятели продолжают активно обсуждать сделанное недавно громкое заявление президента Чеченской Республики Рамзана Кадырова об изменении наименования должностей глав субъектов РФ – президентов республик, входящих в федерацию. Как известно, ряд глав субъектов Российской Федерации уже высказались в поддержку этого предложения. Между тем, до сих пор не очень понятным остается правовой механизм реализации этой идеи. Можно ли принять подобное решение на уровне федерального закона? Какова история данного вопроса, и какие существуют правовые аспекты, которые необходимо учитывать политикам, выражающим подобные взгляды? Об этом в интервью генеральному директору информационного агентства «Татар-информ» Леониду Толчинскому рассказал министр юстиции РТ Мидхат Курманов.

Мидхат Мазгутович, сейчас в стране активно обсуждается инициатива президента Чеченской Республики Рамзана Кадырова относительно изменения наименования должностей глав субъектов Российской Федерации - президентов республик в составе РФ. Уже известно, что это предложение поддержали ряд коллег Кадырова, возглавляющих российские регионы. Насколько серьезны, с Вашей точки зрения, могут быть правовые перспективы реализации данного предложения?

М.К.: Прежде всего, хочу отметить, что Кадыров - далеко не первый, кто озвучивает такого рода предложения. Они имели место и раньше. Более того, идеи отмены наименования должности “президент” относительно глав субъектов федерации в свое время формулировались куда более серьезно, доходя до вполне конкретных законопроектов, обсуждавшихся и в Государственной Думе России, и в Правительстве страны. Может быть единственной особенностью очередного всплеска данной темы является то, что вслед за Кадыровым ее на словах поддержали еще ряд глав субъектов РФ. Но политические заявления, даже очень громкие - это всего лишь слова. Вся история данного вопроса до сих пор свидетельствовала о том, что правовых перспектив на уровне федерального законодательства данный вопрос не имеет.

Вы сказали, что предложения по изменению наименования должностей глав субъектов Российской Федерации уже неоднократно выносились и обсуждались даже в форме конкретных законопроектов. Нельзя ли чуть подробнее остановиться на истории тех инициатив?

М.К.: Конечно. Оставим в стороне многочисленные политические заявления разного рода деятелей, которых на протяжении всей истории новой России звучало предостаточно. Куда серьезнее, что они действительно неоднократно доходили до формы конкретных законодательных инициатив. Вот еще 13 декабря 2000 года депутат Госдумы России Евгений Ищенко внес проект Федерального закона, который назывался “О внесении дополнения в статью 18 ФЗ “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации”. Ищенко предлагал установить запрет на использование слова “президент” в названиях должностей глав субъектов Российской Федерации, мотивируя это тем, что название должности высшего должностного лица субъекта РФ не должно совпадать с наименованием должности Президента России. Тогда Госдума 15 февраля 2001 года официально отклонила этот проект. Было отмечено, что, во-первых, само слово “президент” употребляется не только как наименование должности главы государства, но и используется в русском языке в качестве наименования руководителей разного рода организаций. Понятно, что отменять правила русского языка на законодательном уровне нелепо. Во-вторых, с правовой точки зрения предлагаемое нововведение несостоятельно и некорректно, поскольку, согласно части 2 статьи 5 Конституции России республики в составе Федерации являются государствами и, исходя из этого, наличие в них поста президента вполне правомерно. Тогда же в обосновании отклонения инициативы Ищенко был указан еще один принципиальный момент. В ряде субъектов страны вопрос о введении поста президента или о принятии конституции, содержащей соответствующие положения, в свое время решался на референдуме. А это уже значит, что попытки на федеральном уровне унифицировать наименования высших должностей в субъектах страны не могут игнорировать положение статьи 3 Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что референдум является высшим непосредственным выражением власти народа. Казалось бы, в вопросе поставлена точка, но уже 22 мая 2001 года все тот же Евгений Ищенко вновь внес на рассмотрение Госдумы России законопроект с таким же названием, как предыдущий, в котором опять же предложил установить запрет на использование слова “президент” в наименованиях должностей высших лиц субъектов федерации. В своей пояснительной записке он попытался усилить обоснования своего предложения. В частности он указал, что, по его мнению, слово “президент” используется лишь в качестве наименования не просто главы государства, а главы независимого государства, каковыми не являются республики в составе Российской Федерации. Нелишне предположить, что упорство Ищенко было не одиноко, и он выражал точку зрения немалого числа политиков, стремящихся к тотальной унификации регионов. И потому, наверное, Госдума весьма долго изучала повторно внесенный им законопроект. И все же Правовому управлению Аппарата Государственной Думы РФ ничего не оставалось, как в своем заключении вновь повторить формулировки, по которым подобного рода инициативы не могут быть оформлены на уровне федерального закона. И 18 февраля 2002 года Дума окончательно отклонила законопроект депутата Ищенко.

Я правильно понимаю, что речь идет об упорстве того самого Евгения Ищенко, который уже после своей депутатской деятельности избирался мэром Волгограда, был вынужден оставить этот пост в связи с возбуждением против него уголовного дела, арестом и который был даже приговорен судом к реальному сроку за незаконное предпринимательство и хранение боеприпасов?

М.К.: Да, но это далеко не главное. Еще раз отмечу, что подобные инициативы выражают мнение определенной группы политиков и потому не столь важно, кто именно их озвучивает. Для меня, как для юриста куда важнее насколько эти желания соответствуют действующему законодательству страны, а значит, какие правовые перспективы они имеют. Законопроекты Ищенко были ведь не единственными попытками. Последний раз куда более серьезно данный вопрос ставился перед Государственной Думой РФ уже в 2005 году депутатом И.Харченко.

Нельзя ли тогда чуть подробнее остановится на нем и на том, чем завершилась та попытка?

М.К.: Действительно, Харченко предложил внести изменения и дополнения не только в 18 статью Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации”, но и в статью 4 данного закона. Что он предлагал? Ввести запрет на использование в наименовании законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации наименований “Государственная Дума”, “Совет Федерации”, “Государственный Совет”, а в наименовании должности высшего лица субъекта федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) - наименования “президент”.

На проект закона был получен официальный отзыв Правительства Российской Федерации за подписью и ныне действующего заместителя Председателя Правительства А.Жукова, в котором было указано, что положения представленного законопроекта ограничивают право субъектов Российской Федерации на самостоятельное определение наименований своих органов государственной власти и противоречат статье 11 Конституции Российской Федерации, которой установлено, что государственную власть в субъектах Российской Федерации осуществляют образуемые ими органы государственной власти, а в соответствии со статьей 77 Конституции система органов государственной власти республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов устанавливается ими самостоятельно в соответствии с основами конституционного строя Российской Федерации и общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной власти, установленными федеральным законом.

Таким образом, Правительство Российской Федерации не поддержало представленный законопроект.

Постановлением Государственной Думы Российской Федерации от 9 декабря 2005 года проект закона был отклонен. Соответствующее постановление подписал Борис Грызлов.

Отклоняя раз за разом подобного рода инициативы, федеральные законодатели и правительство страны делали ссылки на конкретные статьи Конституции РФ. Но ведь в основной закон с тех пор вносились некоторые изменения.

М.К.: Изменения в отдельные статьи Конституции России действительно вносились, но они не касались тех статей и положений, на которых базируются отказы от попыток унифицировать неким федеральным законом наименования высших должностей в субъектах страны.

Означает ли это, что если вновь кто-то внесет аналогичный законопроект в Государственную Думу, что он должен быть отклонен по тем же основаниям?

М.К.: Безусловно. Если законодатель предварительно не изменит саму Конституцию, те ее статьи, о которых мы говорили выше, то никаких действующих конституционных оснований для изменения позиции, уже неоднократно выраженный и Госдумой и Правительством страны, нет. Ну, даже если кто-то возьмет на себя смелость ради подобного рода решения вторгнуться в конституционное поле, то, все равно в дальнейшем надо будет учитывать те особенности, при которых в самих субъектах федерации принимались решения о наименовании высших должностных лиц. Иными словами, у нас в Татарстане это будет связанно с очень длительными и непростыми правовыми процедурами, которые еще кто-то из имеющих на то полномочия должен инициировать. Насколько я знаю, никто из имеющих право на законодательную инициативу не собирается ставить такого рода вопросы перед Государственным Советом Татарстана.