Завершен процесс по делу Ирека Муртазина

(Казань, 26 ноября, «Татар-информ»). Вот и все. Дело, которое некоторые пытались представить как нечто особенное, беспрецедентное, и даже околополитическое, доведено до своего логического конца. Кировский районный суд Казани признал виновным блоггера Ирека Муртазина по двум статьям Уголовного кодекса РФ. Приговор – 1 год 9 месяцев лишения свободы с отбыванием срока в колонии-поселении. Теперь уже не обвиняемый, а виновный был взят под стражу прямо в зале суда. Таким образом, на ближайший 21 месяц его единственным блогом станут стены колонии.

В самых общих чертах напомним, что Муртазину изначально инкриминировались факты возбуждения ненависти, вражды, а равно унижения человеческого достоинства. Речь шла о целом ряде фрагментов книги «Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана» и большой группе постов в его живом журнале. Кстати, среди прочих в уголовном деле фигурировали посты, в которых подсудимый объявил о якобы смерти Президента республики и не без удовольствия смаковал эту тему в каждом своем последующем посте даже после того, как утка крякнула, точнее, стало очевидно, что речь идет о вполне осознанном наборе ложных сообщений. В самом Интернете подобная практика называется набросом нечистот на вентилятор. Впрочем, своя репутация набросчика явно не волновала. Даже когда в ходе судебного разбирательства возникали ситуации, позволявшие подсудимому признать свою вину и вообще, как говорят на Руси, покаяться, глядя в глаза живому и здоровому объекту своих инсинуаций, он продолжал полностью отрицать свою вину. Таким образом, вся тяжесть доказательства очевидного легла на плечи суда. И, наверное, потому во многом приговор занял почти 200 страниц убористого судейского шрифта. Истец, Минтимер Шаймиев, давая показания в суде (что является первым в своем роде прецедентом, когда глава субъекта федерации открыто и публично, лично приходит в суд, чтобы обосновать свои претензии) в частности сказал: «Я понимаю, что пределы допустимой критики в отношении политиков являются более широкими, чем в отношении частных лиц. Поэтому я всегда проявлял и проявляю терпимость к критике, особенно, если она конструктивная. А вот когда человек распространяет неправдоподобные измышления – это уже не критика, гнусная ложь – клевета, затрагивающая не только мои чувства, но и чувства моих близких и родных».

Вообще, наблюдая за всем тем, что размещал и печатал Ирек Муртазин в последние вольные годы, просвещенный читатель задавался вопросом: «За что?» Следует напомнить, что подсудимый достаточно долгое время работал с истцом и относился к числу наиболее приближенных к Президенту персон. Достаточно большое число весьма авторитетных и известных управленцев в республике активно помогали ему решать как задачи карьерного роста, так и личные проблемы. Но именно по ним, как показала история, и начал самым активным образом палить из своего блога, а затем перенес это на страницы книг и газетных статей Ирек Муртазин. Карьера у амбициозного отставника складывалась весьма стремительно. Даже в своем «последнем слове», пытаясь в очередной раз поддеть своих вчерашних протеже, подсудимый признал весьма недвусмысленный факт: в республике долгие годы были и работали до его появления на кремлевских горизонтах достаточно известные и способные специалисты, но когда Президент решил обновить свою пресс-службу, ставка была сделана на него и это решение лежало вне логики профессиональных качеств, что никак не помешало самому Муртазину с радостью его принять. Он и сам признает, что многое предрешило былое знакомство его отца с Президентом. Вообще в обыденном сознании, к которому так пытался все время апеллировать Муртазин, стремление попасть во власть любой ценой, используя личные связи и отодвигая далеко на второй план профессиональные качества, называется карьеризмом. Впрочем некоторые, попадая и такими путями в теплые кремлевские кабинеты, начинают яростно трудиться, пытаясь доказать, что это не случайность. У сегодня уже осужденного экс-пресс (бывшего, а не быстрого) секретаря с делами не заладилось. И такое бывает. Но почему в отместку за свои проблемы он решил целенаправленно бить по своим вчерашним покровителям всеми возможными приемами вплоть до клеветы о смерти, остается открытым вопросом, находящемся вне зоны компетенции суда и за пределами понимания действующих в обществе норм морали и человеческой этики.

А чего стоит обвинение Президента республики в разжигании чеченской войны. Парадокс, но это было брошено в адрес и активно муссировалось в отношении человека не просто сохранившего, но существенно приумножившего межнациональный мир и согласие в Татарстане, ставшему уже по мировому признанию образцом толерантности в таком нетерпимом мире. Обвинение от человека, который в часы трагедии на Дубровке предоставил телеэфир людям, поддерживавшим боевиков. Да и сам автор эфира задался недвусмысленным для себя вопросом: а не являются ли эти самые террористы с Дубровки борцами за независимость, читай героями-освободителями. Жаль, что никто уже из погибших на Дубровке, павших от рук чеченских бандформирований, в том числе и так хотевших жить 18-летних пацанов, не сможет ничего ответить борцу за свободу слова и предъявить ему соответствующий иск. Впрочем, не трудно предположить, что поведи себя так жертвы террористических войн, их бы с легкостью записал наш герой в пособники душителей свободы. Защитить свою честь от страшной клеветы и честь тех, кто погибал под улюлюканья телепрограмм, воспевавших палачей, было просто необходимо. И это сделано.

Судебное разбирательство стало закономерным итогом целенаправленных шагов Муртазина навстречу подобному финалу. Любой беглый анализ бурной деятельности тех, кто, отключив все тормоза, сознательно оскорбляет, унижает, обвиняет во всех земных грехах кого-либо, показывает, что на тормоз приходится давить суду. И речь идет не только о Татарстане, России или СНГ, но и о богатой и пестрой мировой практике. Впрочем, об этом чуть ниже. А пока чуть подробнее об итоговых судебных заседаниях, на которых зачитывался приговор.

Все дни чтения приговора подсудимый вел себя немного нестабильно. Его взгляд почти всегда был направлен вверх – в сторону рая, либо опущен вниз – в сторону ада. Примерно так зависают в своем состоянии напроказившие школьники. Муртазин открыто продемонстрировал свое пренебрежение ко всему происходящему: во время оглашения приговора он делал зарисовки судебного процесса с изображением участников суда. Это уже живо напоминало поведение человека, который слишком много читает комиксы про крутых американских подсудимых. И даже в последний день судебное заседание было вынуждено начаться с опозданием, потому что подсудимый категорически возражал против попыток судебных приставов его досмотреть. Процедура, надо сказать, не из приятных, но ведь честным людям скрывать нечего, так?

Глава республики в зале суда на оглашении приговора не присутствовал, его интересы в суде представляла адвокат Василя Максудова. По ее мнению, приговор соответствует тяжести совершенного Муртазиным преступления и является справедливым.

«После каждого преступления наступает наказание, и это вполне закономерно. Подсудимому назначено пропорциональное и адекватное наказание, после той клеветы, которая была распространена им в отношении потерпевшего и целой социальной группы в виде представителей региональной власти», - сказала она.

Гособвинение же, требовавшее назначить подсудимому 3,5 года колонии-поселения, воздержалось от подробных комментариев относительно приговора, заявив лишь: «Высказаться и давать оценку приговору пока преждевременно, поскольку нам необходимо получить его копию и в предусмотренный законом 10-дневный срок принять решение о наличии либо отсутствии оснований для его обжалования со стороны обвинения».

Подсудимый свою вину в инкриминируемых ему деяниях так и не признал. Суд счел, что Муртазин, пользуясь гарантированным ему Конституцией РФ правом на свободу слова, злоупотребил данным правом и тем самым совершил действия образующие состав уголовно наказуемого деяния.

В итоге суд признал подсудимого виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.2 ст.129 УК РФ («Клевета, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица и подрывающих его репутацию, содержащаяся в публично демонстрируемом произведении и средствах массовой информации») и ч.1 ст.282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства, то есть действия, направленные на возбуждение ненависти и вражды по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично и с использованием средств массовой информации»).

Следует отметить, что при назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенных подсудимым преступлений, данные о личности Муртазина, который ранее не был судим и даже положительные характеристики. В качестве смягчающих обстоятельств суд учел наличие на иждивении подсудимого малолетнего ребенка.

Преступление, совершенное Муртазиным, имеет высокую общественную опасность, так как направлено на честь и достоинство личности, закрепленное Конституцией РФ, сказал судья, оглашая приговор. Муртазин был взят под стражу в зале суда. Похоже, что для него это не стало неожиданностью (в этот день он пришел в суд в джинсах и свитере, а до этого все время появлялся на заседаниях суда в костюме). Наручники на запястьях осужденного блоггера защелкнулись. Но едва ли это все можно назвать прецедентом или попранием свобод.

И здесь хотелось бы вернуться к мировой практике, о которой мы уже упоминали. Первой страной, где началась активная и достаточно глубокая судебная практика над блоггерами, стали либеральные США. И подобная практика применяется там уже как минимум 5 лет. Именно там не то чтобы политики, общественные деятели, знаковые персоны – силовые органы тщательнейшим образом отслеживают содержание блогосферы. Буквально в июле этого года ФБР арестовало ведущего радиопрограмм и автора именного блога в Интернете Хэла Тернера. Ему инкриминируются угрозы в адрес федеральных судей. Обвинение настаивает на тюремном заключении в 10 лет и штрафе в 250 тысяч долларов. Кстати, возвращаясь к процессу Муртазина, не лишне отметить, что на протяжении всего хода судебных заседаний подсудимый блоггер совершенно беспрепятственно продолжал работать в сети Интернет, более того, в своих постах он самым откровенным образом вместе со своими читателями обсуждал, а порой и открыто оскорблял свидетелей по своему процессу и судью. В тех же Штатах первое, чего лишают подсудимого – орудия возможного преступления. Интернета, бишь. Не говоря уже о том, что никакая форма давления на суд ни в одном демократическом обществе неприемлема.

Междисциплинарная исследовательская группа Вашингтонского университета «World Information Access» (WIA) провела исследование и пришла к следующим выводам: по результатам пятилетнего изучения блогосферы, были арестованы 64 блоггера. Причем с 2007 года их число ежегодно утраивалось. В числе наиболее жестко карающих за несоблюдение законодательства в блогосфере оказались даже «передовики» демократии: Канада, США, Франция, Великобритания. Средний срок заключения провинившихся блоггеров - 15 месяцев. Самое впечатляющее наказание, к которому приговорили автора интернет-дневника - 8 лет тюрьмы. И это не говоря о баснословных денежных штрафах, которые просто автоматом накладывает суд на нерадивых авторов.

В нашем случае осужденный позиционировал себя еще и как оппозиционер, этакий активный борец пчел с медом. Каково же было, наверное, удивление подсудимого, когда он узнал, что его процесс не вызвал сочувствия даже в федеральных интернет-изданиях, в основном ограничивающихся общими заметками, пересказывающими в основном суть былых деяний былого пресс-секретаря. А все потому, что мелкий хулиган – он и в Интернете мелкий хулиган, даже если шкодит вокруг больших личностей. И сочувствия даже у сердобольной блогосферы вызывает мало. Такова логика поведения любого демократического общества, рано или поздно заставляющего каждого строго соблюдать единый для всех закон и возвращаться, пусть даже и через колонию-поселение, в лоно элементарной морали.